взмахом меча он внёс острие прямо в затылочную часть черепа. Кровь била фонтаном и обрызгала Адияля. Поединок был завершён победой братьев.
— Зендей, как ты?
— Более или менее. Драться могу.
— Тогда вставай, — сказал Адияль, протягивая руку.
Тем временем Вэйрад и Отсенберд вместе бились с пехотой противника.
— Не заметил? — спросил Отсенберд, четвертуя очередного солдата.
— Что именно? — ответил Вэйрад, то и дело скрещивая лезвие своего меча с оружиями противников.
— Нас должно быть на треть меньше, чем их. Однако ж чувствуется, что мы в равных условиях. Подозрительно.
— Возможно, — сухо бросил Леонель.
— Справа! — Указал на противника Отсенберд.
Вэйрад скрестил оружие с подобравшимся сбоку солдатом в серебряных латах.
— Твою ж мать! Их слишком много! Лезут прямо как выпившие офицеры к хорошенькой барышне! — рявкнул Отсенберд, фехтуя сразу с тремя мечниками.
Вэйрад избавился от своего оппонента, сбив с ног ударом в коленный сустав и далее обезглавив его, после чего подоспел на помощь Отсенберду.
— Возьми левого! С этими двумя я справлюсь! — крикнул Отсенберд.
Вэйрад резко отпрыгнул, сбив с толку врага, и метнул в него кинжал, подобранный у рядом лежащего трупа. Кинжал попал точно в цель. Противник упал, захлебываясь кровью.
Отсенберд справился более банально, сначала обезоружив первого, снёс ему голову, а затем, ловко обойдя второго, свернул оставшемуся шею.
— Впрочем… Где черти носят Дориана? — спросил, тяжело дыша, Вэйрад.
— Да кто его знает… — отдышавшись ответил Отсенберд. — Господи, помилуй! Это ещё как понимать?
Обернувшись, Вэйрад увидел толпу лучников и арбалетчиков противника.
— Так вот, что они задумали… — изумился Отсенберд. — Они с самого начала планировали зайти из-за спины… Что за… Это Нильфад!? — продолжил он, заметя на стороне противника знакомое лицо.
— Ясно теперь, как они узнали о нашем плане, как поняли, по какой тропе мы поедем… — скрежета зубами, прорычал Вэйрад, гневно глядя в глаза бывшего товарища. — Что ж, видно, так нужно было. Наши пути сегодня разошлись.
— Но как… Когда мы столько прошли — и предать!? Не верю! Отказываюсь…
— Фирдес, думаю, на то была своя причина, которой нам не понять. В любом случае теперь он наш враг.
Дориан Нильфад, бывший отныне полководец Невервилля, смотрел в сторону своих, по-видимому, бывших товарищей с таким взглядом, в котором читалась одновременно и безмерная боль и страдание, а вместе с ней и отчаяние, страх, безысходность.
— Ibfej kuijel! Pruf! — на игъварском языке прорычал Бран Хедвин. Лучники натянули тетиву. — Brrel!
Сотни стрел полетели в сторону невервилльской армии. Их было настолько много, что на лица солдат упала множественная тень. Стрелы хладнокровно пронзили многих солдат. Около трети всей армии было ранено незначительно, около сотни воинов — смертельно.
Положение северян оказалось очень тяжёлым. Помимо того, что они уже потеряли больше половины солдат, они теперь ещё и оказались в окружении.
Вэйрад посмотрел в глаза Адияля. По его взгляду было всё ясно. В сию секунду глаза Вэйрада и Дориана отличались разве что оттенком.
— В бой! — непоколебимо произнёс генерал.
— Прощай, друг. Я был рад знать тебя, — попрощался Отсенберд, направляясь прямо в сторону сотен лучников врага. — Завтра выпьем за победу! Ха-ха!
Один из лучников, не дожидаясь команды, пальнул в надвигающегося генерала. Отсенберд молниеносным взмахом клинка разрубил летящую в него стрелу пополам. На лице Хедвина появилась ухмылка.
— Не так меня просто убить, идиоты: я — генерал Невервилля!
Вэйрад пошёл вслед, а за ним и все остальные, включая Адияля и Зендея.
Сражение шло. Шло очень активно. Горы трупов. Океаны крови. Однако Адиялю было не до боя. Он бился, убивал, будучи в своём мире, в мире, в котором он вновь и вновь прокручивал в уму тот взгляд отца. Всё было для него в тумане. Рядом с ним то и дело замертво падали его союзники, соратники. Но ему было не до них. Он думал лишь об одном: о взгляде его отца. Почему он так посмотрел?
Вэйрад и Зендей бились вдвоём. Они вместе шли, четвертуя, обезглавливая, всех, кто вставал у них на пути. Словно давние товарищи. Они и были давними товарищами, которые прошли не один бой бок о бок. Отец и сын. Они понимали каждый манёвр друг друга, каждый взмах меча.
Всё в тумане. Не только для Адияля. Это чувство было у всех воинов, стоящих на стороне проигравших. То, что им предстоит потерпеть поражение, было ясно каждому. Шла минута за минутой, а для Адияля Леонеля всего, казалось секунда миновала с того момента, когда отец бросил на него столь неясный и мучительный от этого взгляд.
— Отец! Н-е-е-е-т! — Визг отчаяния и мучения, боли и сожаления воздался в ушах каждого. Особенно в ушах Адияля. Туман развеялся. Всё встало на свои место.
Он увидел отца. Из груди у Вэйрада торчал окровавленный меч. За ним стоял Нильфад.
— Вот и всё, Вэйрад… — прошептал угрюмый Нильфад, стоящий прямо позади генерала, держащий в руках рукоять меча, коим был пронзен бывший товарищ. — Прости… Ты ведь… понимаешь?
— Да… Всё… Спасибо за всё, друг, — ответил ему задыхающийся от собственной крови, подступающей к гортани, Вэйрад, — жаль, что так всё обернулось. Шли привет доченьке и супруге.
Дориан Нильфад бросился бежать, роняя на ходу слезы.
Тучи сгустились — собирался дождь. Зендей выронил меч: он рыдал, вытаскивая плотно встрявшее лезвие меча из груди отца.
— Не бойся, сын… Всё будет хорошо… Я люблю тебя…
Неожиданно, казалось, победившая армия Брана отступила — прибыло подкрепление Невервилля. Но прибыло уж слишком поздно.
— Отец… Отец! Прошу… Папа! — ревел подбежавший Адияль. Солдаты скопились вокруг действия. Давление усиливалось. Тучи сгущались. Удивительно, но порой и природа способна сочувствовать.
— Я люблю вас, сыновья мои… Простите…
— Почему? Ты ведь всегда побеждал… Ты ведь всегда выходил героем из любого сражения… Почему, папа!? Почему именно сейчас… Нет! Даже не думай! Я не отпущу тебя!
Отсенберд стоял рядом, раненный, истекающий кровью. Он молчал. Глаза его переполнены были уже тоской, безмерной, сокрушительной.
— Всегда что-то кончается… Что-то начинается… Мой путь пришёл к концу, а ваши, сыновья, только начинается… Пройдите его достойно… Кхэ… — Подавился кровью Вэйрад. — Поклянитесь мне… что никто и никогда не сломит в вас веру… Поклянитесь, что зов чести всегда будет находить отклик в ваших сердцах. Поклянитесь, что не!.. Так бы хотела ваша мать… Она любила вас, Адияль… Клянись… Зендей, ты и сам знаешь всё, что я бы хотел сказать лично тебе… Помните, я люблю вас… — Вэйрад замолчал. Его сердце ещё билось, глаза пылали. Никогда его глаза не были столь живыми, искренними. Он замолчал навсегда. Его путь окончен. Вскоре ток крови прекратился окончательно. Десять минут,