ни полотенец, ни мыла, он рассчитывал, что за это заплатят дополнительно. Но когда он понял, что больше, чем положено ему не заплатят, он успокоился и принёс недостающие вещи самолично.
После того, как все устроились, было решено собрать совет у художника и Шныруна.
Совет
Все собрались, необходимо было обсудить план дальнейших действий. Слово взял Степаныч. «Друзья мои, нам удалось благополучно добраться до замка Цапука, это замечательно. Теперь нам предстоит решить ещё более сложные задачи, кому-то надо туда проникнуть».
Шнырун сказал: « Я попытаюсь это сделать, вчера вечером папа дал мне несколько советов, я берусь за один день осуществить эту задачу». «Замечательно, попытайся. А мы, мои дорогие, будем думать, как нам поправить что-нибудь в этой стране. Художник будет рисовать, а мы, оставшиеся, пойдём на поиски возможностей для того,чтобы что-либо изменить.Если мы будем сильно хотеть этого, то подходящие ситуации обязательно возникнут, надо только верить в свои возможности. А теперь всем спокойной ночи».
Маше в ту ночь никак не удавалось уснуть. За стенкой громко ругалась какая- то пара, и плакал ребёнок. Маша мысленно стала петь ему колыбельную, он ещё немного поплакал и успокоился. Ругань тоже скоро прекратилась. Маша заснула, и ей приснился сон, что на голове у неё вместо волос растут цветы, она их срывает и раздаёт прохожим вредландцам. Те улыбаются, цветы вырастают новые, ещё красивее, чем прежде. Скоро у всех прохожих образуются букеты, все вокруг благоухает. Она же начала думать, как прекратить рост цветов, перестаёт из раздавать, и рост прекращается. Но на этом прекращается и сон. Это был один из лучших снов, приснившихся ей.
Утром она вышла завтракать в столовую, все уже были в сборе.
Рядом сидела семья недоволок. Мама Недоволка пилила папу: «Ну вот, а ты говорил, что тут хороший сервис. И стоило сюда ехать, столько денег заплатили. А все ты виноват, ты это затеял, сидели бы себе дома, телевизор смотрели». Хорошо, что папа Недоволка был немного умнее, он понимал, что говорить бесполезно, можно только подраться. Но драться он не хотел, у них и так вчера вечером была отличная драка. Но она продолжала его пилить, наконец всем стало совершенно невыносимо. Степаныч решил вмешаться. Он подошёл к их столику с мягкой, дружелюбной улыбкой на лице, Недоволка примолкла. «Можно мне с вами посидеть? У вас такие милые лица. Как давно вы в этом городе?» Недоволка приняла кокетливый вид: «Три дня, мы приехали из Унынии. Вы не представляете, как я замучилась. Скажите, все мужчины такие противные? Вы только посмотрите на их лица, вечно всем недовольны». «А вы довольны всем?» «Да, я сижу и молчу и лицо у меня доброе, но как же я устала на их лица смотреть». «Извините, мой друг, художник, нарисовал ваш групповой портрет, пока вы разговаривали. Вот он»,– с этими словами портрет был представлен семейству. «Нееет, я совсем не такая. А вот они очень похожи получились. Хи-хи-хи». «Мама, да это вылитая ты, как живая,ха-ха-ха»,– вступил сын Недоволки. «А ну ка, заберите ваш, рисунок, позавтракать не дадут спокойно. «Извините меня, пожалуйста»,– сказал Степаныч и пошёл за свой столик. Недоволка замолчала и как-то задумалась. Было видно, что это было непривычное для неё состояние, завтрак закончился в тишине.
Дальнейшие приключения путешественников
Кышунович Мышунович написал для сына рекомендательное письмо к одному знакомому повару королевской семьи Жиролюбу, с которым у него чудом сохранились приятельские отношения. Он просил в письме взять Шныруна стажироваться на королевскую кухню. С этим письмом оказалось совсем не сложно проникнуть туда, очень сложно, оказалось, там находиться. На Шныруна с радостью свалили самую грязную и неквалифицированную работу, начали сразу кричать и подгонять. Хотя подгонять было совершенно необязательно, Шнырун и так был очень быстрый. Он очень устал, понадобилось все его терпение, чтобы выносить ругань, насмешки, несправедливые обвинения. Многие требования выполнить было абсолютно невозможно, требовалось одновременно помыть кастрюлю, принёсти картошку и нарезать шпинат. Но он знал ради чего все это терпит, к вечеру он уже понял, что Марго во дворце, из разговоров, подслушанных на кухне. Говорили, что Цапук первый очень обеспокоен, что его сын Цапук второй перестаёт быть злым, потому что если так пойдёт дальше, он просто не сможет управлять страной. Цапук второй превращается на глазах в милейшее существо, как будто его подменили. Он играет с детьми, ухаживает за цветами вместо того, чтобы строить мелкие козни и колотить посуду. А вчера пришёл и заявил, что хочет быть писателем и стихи собственного сочинения принёс. С папой приключился обморок. Но на самом деле Цапук первый и сам становился странным и сентиментальным, вчера во время вечернего спектакля всплакнул вместо того, чтобы засмеяться. Придворные не знают, как себя вести, они к этому не привыкли. Странные дела творятся в королевстве.
День кончился, наступил вечер, Шнырун отправился в гостиницу «Медуза Горгона», и сразу заснул, даже не переодевшись.
А как же провели день остальные наши друзья. Они пошли на концерт «Песни пляски злюков и шипясий» в главный концертный зал Вредландии.
Шипясии прошипели несколько песен, злюки клацали зубами в такт, потом они сплясали очень динамичный танец с прыжками и кувырками. Но под конец танца так разошлись, что стали прыгать со сцены в зал, щипаться и плеваться. Сцапали Брезглявию и вытащили ее на сцену, отобрали у неё сумку, стали играть в «попробуй, отними». Зрители хохотали, свистели и топали ногами, вообщем началось полное безобразие. Брезглявия бегала по сцене со съехавшим париком и вопила резким высоким голосом. Оказывается во Вредландии все концерты так заканчиваются, Брезглявию отпустили, и большой и толстый Злюк обратился в зал с вопросом: «Ну кто хочет ещё поиграть?» Маша поняла, что настал ее час, и вышла на сцену. «Давайте поиграем в гляделки», – предложила она. Толстый Злюк захотел поиграть в эту игру, а дело в том , что эта игра опасна для существ с нечистой совестью. Поглядев в глаза, можно многое переделать в любом существе, Злюк не выдержал и двадцати секунд, ему почему то стало стыдно за своё поведение и он опустил глаза. Потом Маша поиграла ещё с парой злюков и одной Шипясией, все они стыдливо опускали глаза, не выдерживая ее взгляда. Интересно, что и публика это почувствовала, и стала потихонечку расходиться.
В гардеробе после концерта не было привычной давки и драк, зрители стояли лицом друг к другу и разговаривали, обсуждали концерт. Это была небольшая, но победа. «Если удалось объединить