— Чушь. Что он на самом деле сказал?
Она протянула руку, я взяла ее, и она помогла мне подняться на ноги.
— Чертовы бары под запретом для Джорджи.
— Он и его запреты.
Райли обняла меня за плечи, и я поняла, что она бросает меня на завтрашний вечер. Дек действительно напугал ее, и думаю, что если не знаешь его так, как я, то имеешь право бояться.
Райли была одного роста со мной, пять с половиной футов (прим. 165 см), и она консервативна настолько сильно, насколько я не была. Ее волосы всегда туго зачесаны назад в хвост, мои — в полном беспорядке, я не видела ножниц годами, и попробовала все цвета радуги. Я носила откровенную одежду, никогда не сочетающуюся друг с другом, которую находила на Кенгсингтон Маркет в деловой части города, а она покупала гламурные комбинации в торговых центрах.
Но мы хорошо ладили друг с другом. Мы сразу поладили, когда я наняла ее несколько месяцев назад, думаю частично потому, что раньше я была сильно похожа на нее. Поскольку мои лучшие подруги были заняты: Эмили занималась лошадьми, а Кэт рисовала, и обе были со своими мужчинами, которые играли в хитовой группе «Разорванные на части», мне нужна была еще одна компания. Райли может быть пуританка, но она любит танцевать, пить и проводить время на вечеринках, а это как раз то, что мне нужно.
— Дек не владеет мной. Я собираюсь погулять. Ты можешь пойти или нет. В любом случае я буду пить столько, чтобы избавиться от Дека между моих ног.
Время пришло. Я должна отвыкнуть от него и перестать держаться за то, что он никогда не возьмет — меня.
Райли вздрогнула.
— Может нам стоит остыть на несколько дней. Мы уже несколько недель отрываемся по полной. Кроме того, у меня мало денег. Если только ты не собираешься повысить мне зарплату? — она улыбнулась.
Я засмеялась.
— Детка, я люблю тебя, но у тебя недавно было повышение. А сейчас я ухожу отсюда, Патрик придет на вечернюю смену с минуты на минуту. — Ее щеки вспыхнули, и я весело поиграла бровями. — И тебе нужно поиметь этого мужчину. Серьезно. Ты ему нравишься, и он в клубе кексиков, поэтому ему полностью разрешено быть трахнутым в задней части кафе после закрытия, если ты не против камеры.
Райли захихикала, затем оттолкнула меня.
— Я не буду с ними спать. Он переспал с каждой горячей цыпочкой, заходящей в это место.
— Ну, тогда он должен знать, что делает.
— Я пересплю с Патриком в тот день, когда ты переспишь с Деком.
— Ох, я сплю с Деком каждую ночь.
Райли рассмеялась и направилась к главному залу.
— Вибраторы, названные Деком, не считаются.
Я высунула язык, прежде чем она скрылась из виду. Райли рассмеялась.
Подняв сумочку с пола рядом с запасным выходом, я открыла ее, вытащила свой мобильник и набрала его номер.
Дек
Я облажался. С этим дерьмом, тянущим ко дну, оставлять ее сейчас без присмотра… мне не нравилось это. Не тогда, когда мое задание по работе могло повлиять на нее. Если произойдет какая-нибудь утечка о том, за кем мы идем, она может стать целью. Последний раз, когда она ею стала, Джорджи чуть себя не убила, спрыгнув с чердака на мужчину, который направил чертов пистолет на ее лучшую подругу Эмили. Больной ублюдок Альфонсо тренировал девочек для последующей продажи их в сексуальное рабство. Джорджи накачали наркотиком и забрали на склад, где перевозчик собирался отправить ее, Эмили и эту девушку Рэйвен — настоящее имя: Лондон — черт знает куда. Боже, если это случилось бы… девушки едва ли вернулись бы из этого дерьма. Они исчезли бы.
Тот день был вторым наихудшим днем моей жизни.
Я ходил по краю и редко оступался. Сегодня оступился. Черт возьми, я ударил Тайлера. Гнев вырвался из меня после того, как я услышал, что он трахал ее… это разорвало мой мозг на части. Контроль полностью уничтожился от мысли, что Джорджи кричала имя Тайлера, пока он врезался в нее. Потеря контроля это не то, что я допускал. Не мог. Я потерял его однажды, и это привело меня в исправительное учреждение на шесть месяцев, а затем на улицу на два года до тех пор, пока мне не стукнуло восемнадцать, и я не присоединился к канадским вооруженным силам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я вышел наружу из кафе Джорджи «Перк Авеню», и летний воздух достиг моей разгоряченной кожи, не делая ничего, чтобы охладить гнев, кипящий внутри меня.
Тайлер стоял у кирпичной стены с травинкой во рту, одна нога была согнута и опиралась на стену. Он оттолкнулся и подошел ко мне, сплевывая травинку на тротуар.
— Все хорошо?
Я взглянул на него, и он ухмыльнулся. Придурок. Он прекрасно знал, что ничего хорошего с Джорджи не было. А сейчас еще хуже. Это больше не просто молодая девушка, гуляющая на вечеринках и пьющая алкоголь. Это Джорджи, имеющая проблемы с алкоголем.
По крайней мере, у нее никогда не было серьезных отношений — черт, спасибо. Я проверял каждого парня, с которым она встречалась, как сказал Тайлер — это было «гребаное сумасшедшее дерьмо», но я дал обещание ее брату и ни разу не нарушил слова.
Некоторые мужчины были слабаками, или в серьезных долгах, или имели дерьмовые работы, и я хотел, чтобы она перестала встречаться с ними, но держал свое мнение при себе — большую часть времени. Когда я не делал этого, это касалось таких парней, как Тристан, который имел новую женщину каждый день недели и хотел пойти на свидание с ней. Это касалось ее защиты от подонков, придурков и бабников. И да, таких мужчин, как я. Мужчин, которые имели чертовски хороший шанс не вернуться домой.
Конечно, были времена, как сейчас, когда у меня нет человека, присматривающего за ней, и я без понятия, что с ней происходит, а с Джорджи часто это было не к добру.
Я не смог разобраться, что, черт возьми, она делала в последнее время.
Алкоголь… Проклятье, я не мог понять или остановить это. Эта часть Джорджи, над которой у меня нет контроля. Сначала она активно отрывалась на вечеринках по выходным, в последние несколько месяцев это становилось все чаще, затем я нашел маленькие бутылочки в ее сумке.
Что действительно было полной лажей, такое поведение нетипично для нее. Я знал, она лучше, чем это. Она слишком упрямая и решительная, слишком чертовски уверена в себе, чтобы быть алкоголичкой, и все же я вытаскивал ее задницу из баров больше раз, чем мог сосчитать.
Дело в том, что Джорджи считала себя несокрушимой. И это так, потому что там был я или один из моих людей, выпутывающий ее из любой проблемы, в которую она себя втянула.
Я открыл дверь моего Ауди и сел в машину. Тайлер прыгнул на пассажирское сидение, я завел машину и направился в аэропорт. Я избегал Джорджи последние несколько месяцев, держа некоторую дистанцию. Мне не нравилось, кем она становилась, и я ненавидел смотреть на это. Чувствовал, как она ускользает от меня, и даже не знал, как остановить это.
— До меня не доходит. То, как она смотрит на тебя… — Тайлер вздохнул, потряс головой. — Она любит тебя, босс.
Я сжал руки на руле.
— Она любит фантазию обо мне, спасающем все время ее задницу, чтобы она могла напиться до чертовой комы. Она нихрена не знает меня.
— Уверен, что знает. Возможно, не догадывается о неприятном дерьме, на которое ты способен… но она знает, что ты заботишься о ней. Она знает, ты защищаешь людей в своей жизни. Босс, Джорджи встретила тебя до того, как ты создал «Неуправляемый Бунт». Эта девчонка запала на тебя вечность назад, и Коннор тоже знал это.
Я перевел взгляд на Тайлера.
— Ты слышал, что я только что сказал?
Тайлер откинул голову назад и закрыл глаза.
— Забей на это. Коннор не вернется. Все зацепки — сор. Не знаю, почему мы преследуем призрака.
Неважно мертв Коннор или жив, я не нарушу обещание, данное ему. Мое слово — та часть моей души, которая не была запятнана дерьмом, которое окружает меня годами. Каждый день становилось хуже. Я чувствовал оцепенение, проникающее в меня, когда я пытал некоторых больных ублюдков, которые взбесили неправильных людей.