ведьмы.
— Зачем ты приехала? Святую из себя все корчишь?
— В отличие от тебя я никого из себя не корчу.
— А может это ты, а?
— Что я?
— Я слышала разговор Богдана с кем-то… Авария произошла неслучайно.
Дрянь...
— Все-то ты слышишь, всех-то ты выслеживаешь, крыса…
— Так это ты?!
— Нет, это не я, идиотина! — шиплю на нее.
— А что, ты вполне бы хотела, чтобы Мирон стал инвалидом-колясочником, чтобы ты потом за ним ухаживала. Ты бы на такое не глядя подписалась, правда?
Мерзкое оно создание, но на все сто права; не предавай он меня, я в таком случае всю жизнь бы за ним ухаживала. Но если Лана всерьез думает, что я каким-то образом организовала аварию, чтобы иметь возможность привязать к себе Мирона, то она больна на всю голову.
— Мирон был прав насчет тебя…
— В чем он прав? — зло цедит мерзавка.
— Что ты не их порода, что тебе нельзя доверять…
— Это ты никто! И тебе пора бы понять это! Наша мать уже вышла из ума, так что пусть тебе не льстит ее отношение.
Собираюсь ответить ей кое-чем не менее едким, чтобы окончательно «умыть» эту овцу, но позади меня звучит цокот каблуков и голос девушки.
— Извините… Я тут заблудилась. Очень большая больница. Меня сначала не хотели пропускать, но я кое-как пробилась, — подбегает к нам длинноволосая шатенка с белым халатом на плечах. — Я ищу реанимационное отделение. Мне нужно к Мирону Барсову.
— А ты еще кто? — вздернув подбородок повыше, спрашивает Лана. — Я вот его сестра. А тебя я никогда не видела…
Действительно, кто она?
— Ну, мы как бы с ним встречаемся уже несколько недель. И я только час назад узнала, что случилось. Очень сильно за него беспокоюсь… Он сильно пострадал?
Глава 6.
Лана что-то отвечает девушке. Я вижу, как шевелятся губы блондинки, как отхлынула кровь от ее лица и ее пропитанный ядом взгляд, но у меня такой гул в ушах, что и я слова расслышать не могу.
Встречаемся…
Несколько недель…
Она и Мирон…
Так, спокойно…
Вдох-выдох… Гул проходит. Почти проходит.
— Вам нечего здесь делать, я вам говорю! — прогоняет Лана девушку, чуть став к ней ближе.
— Я вам правду говорю, честное слово. Зачем мне вас обманывать? — девушка пытается обойти чиканутую истеричку Лану, но та преграждает ей путь.
— Ни шагу! Мы еще не выяснили, кто стоит за этой аварией, и поэтому никого не пропускаем к брату. Даже вот бывшую жену не пустили. Она тоже в списке подозреваемых, — кивает она на меня. — Думаете, вас пустят?
Девушка поворачивает голову в мою сторону, рассматривает меня внимательно. Словно теряется.
— Вы Лилия? — спрашивает она меня и отходит от Ланы, чтобы подойти ко мне.
Хуже ситуации в своей жизни я и представить не могу. Такого не было даже в моих кошмарах. Где я, будучи уже не его женой, встречаю его новую пассию.
— Да, — отвечаю сухо, стараясь держать себя в руках.
— Я Вика…
Прекрасно... Познакомились.
Набрав побольше больничного воздуха в грудь, я киваю девушке, пытаясь понять сейчас, почему следующей он выбрал ее. Нет, я не пойму... Мне никогда не понять мотивов этого придурка.
— Вам стоит уйти отсюда немедленно, — шипит Лана, вмешиваясь в наш зрительный контакт. — Я…
— Замолчи, Лана, — требую я, не сводя взгляда с девушки. — Иди и охраняй брата у двери палаты. Ну, что встала? Иди.
— Ты мне говорить будешь, что делать, что ли? Ты здесь тоже никто! И чтобы обеих вас не было около моего брата! — непозволительно громко в стенах больницы орет идиотка и сбегает обратно к матери.
Вика перетаптывается с ноги на ногу. Видно, что ее слегка напугала вся эта ситуация, сбила с толку.
— Мирон не говорил, что у него есть «такая» сестра… — считает уместным вот так начать со мной разговор, а еще и нервно ухмыльнуться.
— Сколько вы уже знакомы с Мироном?
Мне не нужен удобный момент. Я в любом случае сейчас выдавлю из нее правду на вопрос, на который мне необходимо знать ответ. На который, черт подери, я имею право знать ответ.
— Ну…
— Ты встречалась с ним, когда мы еще были женаты?
— Я…
— Отвечай, черт тебя дери, — делаю к ней шаг.
— Нет, — тут же отвечает девушка, испуганно распахнув глаза шире. — Нет… Ваш развод уже состоялся. Я… я клянусь. Я… я бы не стала. Я… не такая, — почти заикается, качая головой. — Я говорю вам правду. Мне очень жаль, что вам пришлось меня увидеть и… Простите.
Больше ни слова не говоря, я разворачиваюсь и быстро направляюсь на выход. На улице жадно хватаю свежий воздух и даю волю горьким слезам, которые облегчают боль. Я выпускаю ее наружу и радуюсь своему ощущению после. Так легко почему-то становится… Я этого не понимаю даже. Это пугает. Но позже, уже когда оказываюсь дома, я понимаю, что случилось.
Я наконец-то поняла и больше у меня нет сомнений, что все это время я ровно ничего не значила. Сомнения душили меня. Больше не душат.
Я была лишь первой… Первым использованным средством. Будет и второе, и третье… И так, пока он жив.
***
Время одиннадцать утра, а я уже здесь, снова в больнице. Я поняла, что иначе просто не могу. Перед тем как полностью все оборвать, я должна еще раз его увидеть и, пусть он