— Ну, как? — спросил он Яношева. — Судя по всему, это будут неплохие игры.
На следующий день Торгвальд Лютенсвен покинул Сочи.
«Кажется, я сделал спорт популярным».
Торгвальд выключил телевизор. По большинству каналов все разговоры, разумеется, были об Олимпиаде.
«Я не вижу места спорту в будущем».
Зато было место тому новому, что, благодаря ему, пришло в мир.
…Я бы хотел купить вашу «школу».
…Вы будете работать на меня.
…Возможно ли применение вашего открытия в других областях?
…Спорт, медицина?
…Финансирование неограниченно. Сроки предельно короткие. От меня — все, что потребуется вам для работы.
…В первую очередь — те возможности организма, которые могут оказаться полезными для спортсменов.
…Да, вы правильно поняли. Я хочу, чтобы сейчас свои разработки вы использовали для создания сильнодействующих допингов. Остальное — подождет. Через три месяца наша компания должна выпустить в продажу первую партию.
…Сознательное управление гормонами и всеми резервами организма.
…Тестостерон? Эндорфины? Соматотропин? Вазопрессин? Тысяча чертей, я ничего о них не знаю. Можете мне не рассказывать, ваше дело — их производить. Производить прямо в теле человека, чтобы ни одна комиссия…
Торгвальд Лютенсвен вспомнил сияющее лицо Яношева, когда он увидел, как финиширует китаец.
— Они чисты перед всеми проверками, — сказал ему тогда Торгвальд. — Жан-Франсуа может быть спокоен.
«Он забыл попрощаться».
«Я не вижу места…»
— Впрочем, места хватит, — сказал Лютенсвен.
«Разве может пламя, живущее в этих людях оказаться бессмысленным»?
— Хотя без некоторых видоизменений все равно не обойтись, — твердо добавил он.
Торгвальд удовлетворенно прикрыл глаза.
Он уже видел сеть магазинов, где продается зависть и радость, чувственность и мужество, где можно купить порцию адреналина или щепотку грусти, силу Зевса и любовь Афродиты, где, где…
«Это перевернет фармакологию. Перетряхнет медицину. И это — только начало».
Несомненно, он явил миру перспективный товар.
Алексей Васильев © 2008(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});