Читать интересную книгу Еше раз по поводу мокрого снега - Полина Охалова

слышал, кажется, он как-то с Ахматовой связан был?

— Да, он был ее первым мужем и отцом ее единственного сына. Но вон мой трамвай подходит. Спасибо Вам за все, за разговор и за спасение. Мы, надеюсь, еще созвонимся!

— Ксения Петровна, давайте я Вас до дома провожу!

— Нет-нет, мне от остановки недалеко идти и вряд ли на меня будут покушаться за один вечер дважды. Спокойной ночи! Я Вам обязательно позвоню.

Эндрю галантно подсадил ее на подножку трамвая и помахал рукой на прощание.

До дома Ксении удалось добраться без новых происшествий и нежелательных встреч.

Выпив почти полпузырька настойки пустырника, Ксения улеглась в постель, но тут же с ужасом вспомнила секунду, когда ее ослепил свет фар несущейся прямо на нее машины. Она встала и «заполировала» пустырник двумя таблетками валерьянки. Лекарство подействовало и, засыпая она успела подумать, что про юбиляра-то сегодняшнего она совсем забыла, даже на фуршете, свинья неблагодарная, к пригласившему ее Красовскому не подошла с поздравлением. Но утешившись тем, что Юрочка наверняка не озаботился ее присутствием или отсутствием и вряд ли о ней в этот вечер вспомнил, Ксения заснула.

Глава пятая

Встала она на следующее утро довольно поздно с ватной от валерьяново-пустырниковского коктейля головой. Во время завтрака на мрачной кухне с вечным голубем, вперившим в нее неподвижный взгляд «с той стороны зеркального стекла» — а без поэтических преувеличений — с той стороны грязного окна, раздался звонок мобильника. Звонил Эндрю Денисов, узнать, все ли у нее в порядке. Она еще раз пламенно его поблагодарила и пообещала обязательно позвонить после возвращения из Финляндии и встретиться, чтобы посмотреть вместе дневник тотемской родственницы.

Не успела она нажать кнопку отбоя, как мобильник запел снова. На этот раз звонила новая знакомица Людмила, тоже вежливо поинтересовалась, все ли у нее в порядке, и пригласила сходить вместе в Русский музей или в Эрарту, где всегда есть что-то интересненькое, да и постоянная экспозиция шикарная. Ксения Петровна объяснила, что собирается сегодня отправиться к дочери в Финляндию, а вернется скорее всего в четверг, пятнадцатого.

— А Вы на Фейсбуке есть? — спросила Людмила и, получив утвердительный ответ, обещала постучаться в друзья.

Ксения поторопилась распрощаться, ей надо было еще собрать сумку, по дороге купить гостинцев с русским акцентом дочери и внуку и успеть на поезд Аллегро, который отправлялся с Финляндского вокзала в 13.57. Билет она купила по Интернету еще до завтрака, в это время пассажиров не бывает много, разве что иногда высадится десант вездесущих китайских туристов и захватит весь поезд.

Дочь Ксении Петровны Катя с мужем и тринадцатилетним сыном уже четвертый год жила в Финляндии, в городе Тампере, где Игорь работал в Техническом университете. Научно-исследовательские проекты у физиков были долгоиграющими, платили неплохо. Васька ходил в англоязычную школу, а Катя работала по договору редактором в онлайн режиме, старалась изучать финский и скучала по русской жизни. подружкам и посиделкам. Но, слава Богу, Питер близко, можно ездить хоть каждую неделю, да и в другие страны путешествовать — границы все открыты в Европе, было бы время и деньги. Ксения тоже собиралась присоединиться к дочери и у них был прекрасный план путешествий на 2019–2021 годы, — составили маленькое расписание с учетом самых интересных выставок и концертов. Как хорошо, что мир становится все более и более открытым и уже ничто не может этому помешать, — в который раз порадовалась Ксения, глядя в окно вагона на удаляющуюся вокзальную платформу.

Дни в Тампере пролетели быстро, в походах по городу, болтовне с дочерью, попытками разговорить угрюмого, как большинство подростков, Ваську. Ксении Петровне город нравился: бывший рабочий, фабрично-заводской по происхождению, он был зеленым, спокойным, растянувшимся между двух озер. Правда в последние годы началось какое-то лихорадочное строительство, весь город перекопан — прокладывают трамвайные пути, прямо над железной дорогой возле вокзала возводят какой-то гигантский комплекс — и спортивную арену, и казино, и магазины, и жилые квартиры. Почему именно над железной дорогой при том, что в городе пустой земли полно, — Ксения понять не могла. Делала снимки воздвигнутых на вбитых сваях над железнодорожным полотном массивных строений и выкладывала в Фейсбук, накапливая лайки. Повторяя слова дочери, отвечала на недоуменные вопросы фейсбучных френдов, что объясняют, мол, так: —бизнесменам, которые купят там квартиры, будет необыкновенно удобно: встал с кровати и впрыгнул в поезд, не выходя на улицу.

Самой же Ксении было очень неуютно в тоннеле при подъезде к городу ощущать, что прямо над головой у тебя воздвигается минигород. Ну какое ее дело, в конце-то концов. Все местные таблоиды (числом два) были заполнены новостями о будущем скоростном трамвае и превращении Тампере в мегаполис (Нью-Васюки — иронизировала Катя). С этими местными «воспоминаниями о будущем» конкурировали только послесвадебные страсти вокруг Меган и Гарри и гадания о том, кому достанутся миллионы недавно скончавшейся вдовы американского медиамагната Джона Митчелла Айрин. Фото Айрин, Меган и трамвая красовались на таблоидных постерах у магазинных касс. Внук, которого Ксения все старалась расспросить о прогрессивной финской школе, а Вася отделывался комментариями, что учителя некоторые ничего, а так-то все уроды, нашел, что Ксения Петровна чем-то напоминает Айрин. Ну и Меган немного или ее матушку. А как насчет трамвая? — поинтересовалась Ксения. «А, че, баб, у него тоже морда симпатичная». «Василий!» — взревела мать Катя.

— Да брось, Катюша, это он бабке комплимент пытался сказать, — урезонила ее Ксения.

В Васином детстве они с бабой Ксеней были лучшими друзьями, сочиняли сказки в походах за черникой, беседовали часами, в футбол играли. Ксения мечтала, что по мере того, как внук будет подрастать, беседы с ним будут становится все содержательнее, все занимательнее. Слушают же студенты ее лекции о литературе и, кажется, иногда даже с интересом. Но Васин переходный возраст, совпавшим еще с переездом в другую страну и переходом на другой язык, протекал тяжело; общаться со взрослыми, которые приставали к нему с участливыми вопросами и увесистыми от жизненной мудрости советами, Вася решительно не желал. Сидел в своей комнате, уткнувшись в компьютер, или бренчал что-то неразборчивое на гитаре. Ксения попыталась-таки заняться неназойливой (как ей представлялось) пропагандой великой русской литературы, на что Вася ответил, что ничему хорошему эта замшелая классика научить не может. «Вон у вас там в Питере какой-то чувак начитался твоего обожаемого Достоевского, и давай старушек лущить». «Каких старушек? — переспросила Ксения, втайне обрадовавшись, что о «Преступлении и наказании» ее неуч-внук все же слышал, а, может, и читал роман втайне от надоедливых просветителей.

— Да