Глава 4
Седьмое мая тысяча восемьсот восьмого года. Столица Калифорнийской республики.
В общих чертах мы готовы. Сейчас у нас есть почти три с половиной тысячи пехоты и кавалерии, но непосредственно в поле мы можем вывести меньше. Почти тысяча человек это гарнизоны четырех фортов и егеря, которые патрулируют огромную территорию.
Оставшиеся сведены в два стрелковых полка и один драгунский, собственно, как мы и планировали. Стрелковые полки двухбатальонного состава помимо собственно пехоты имели еще и батарею пушек.
Конечно, по современным меркам у нас личного состава всего на один пехотный полк, в той же русской армии сейчас батальоны чуть ли не по восемьсот человек, но нам нужна управляемость и маневренность.
К тому же все хозяйственные и небоевые функции возьмет на себя отдельная служба тыла. В полках и батальонах не будет денщиков, поваров и музыкантов.
Один стрелковый полк был полностью японским, только командирами там были мои люди, второй смешанного состава, семинолы, олони и остальные. Драгунский полк также японский.
По поводу драгун де Карраско серьёзно поспорил с Игнатовым. Наш военный министр планировал вообще всю кавалерию, включая казачью полусотню, свести в одно подразделение, но неожиданно встретил сопротивление сотника. Игнатов напирал на необходимость патрулирования территории республики и я подумав, с ним согласился.
Правда, чтобы ему жизнь медом не казалась, мы с де Карраско поручили этому бравому казаку командовать вообще всеми егерями. Думаю, что это будет прообразом корпуса погранстражи.
Вооружению нашей маленькой армии было стандартизировано. Рядовых мы вооружили однозарядными ремингтонами со штыками, видимо я так и не привыкну к нашему названию это системы, унтер-офицеры получили карабины, а офицеры пистолеты. Пристреляны винтовки, конечно же, были без штыков, именно стрелковый бой мы выбрали в качестве основной тактики. Никаких атакующих колонн мне тут не надо, у нас каждый боец на счету.
Помимо винтовок и карабинов у бойцов имелось и холодное оружие. Для сводного полка мы изготовили тесаки, японцам разрешили пользоваться их мечами. И кроме того в арсенале у каждого пехотинца имелись и саперные лопатки.
Ну и вишенкой на торте являлись винтовочные и обычные гранаты, они имелись у каждого пехотинца. Де Карраско сначала планировал выделить из состава линейной пехоты штурмовые отряды, но затем мы немного изменили планы, так что карманную артиллерию получили все.
Скорее всего, у англичан должны быть аналоги моих флоридских винтовок, наладить их производство им вполне по силам, но вот порох наверняка будет обычный, черный. Это винтовочный патрон можно просто взять и скопировать, с порохом такая штука не пройдет.
Поэтому, Де Карраско и я решили строить тактику нашей армии исходя их технических характеристик оружия и его сильных сторон. Коими, безусловно, являлись дальнобойность и скорострельность, как винтовок, так и орудий.
И главное место занимают батареи наших орудий. Их характеристики вполне позволяют вести огонь с закрытых позиций, нужна только корректировка, поэтому я поручил Луке изготовить еще пару монгольфьеров, для нужд армии. Если он успеет, то будет вообще чудесно. Картечные и шрапнельные снаряды не оставят шанса англичанам. Но это вряд ли. По моим прикидкам, британцы могут быть здесь уже через месяц-полтора.
* * *
Но пока мы встречаем очередной корабль из Мексики, с поставкой свинца, меди, чилийской селитры и старых мушкетов на переделку. Возглавлял мексиканских повстанцев, как и в прошлые разы сеньор Морено.
— Сеньор де Каса Альмендарес, рад вас видеть! — приветствовал меня испанец, едва переступив порог моего кабинета.
Я решил прекратить порочную практику встречать всех новоприбывших в порту. Много чести! Я тут президент, как-никак.
— Взаимно, сеньор Морено. Располагайтесь, — испанец сел, я как радушный хозяин разлил нам вино по бокалам и спросил, — какие новости? Как идет священная борьба за независимость?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Маркиз, рейд ваших кораблей на Сан-Блас изменил ход нашей революции, теперь уже мы тесним сторонников Карла. И бои идут в предместьях Мехико. Во всяком случае, так было месяц назад, когда мы вышли из Акапулько.
— Приятно слышать, сеньор. Есть ли новости с Кубы или Флориды?
— Нет, все, что я знаю, так это то, что кубинские патриоты, включая старого вице-короля, губернатора Кубы и отца вашей жены, по-прежнему под арестом, — что-то он глаза отвел, или мне кажется?
— Это прискорбно, но что ж теперь о деле. Оружие и боеприпасы мы погрузим в течение завтрашнего дня, и вы может отправляться, когда сочтете нужным.
— Спасибо маркиз. Но у меня к вам поручение от правительства независимой Мексики.
— Приятно слышать, что вы уже сформировали правительство. И какое же?
— Уже очевидно, что мы побеждаем и совсем скоро обретем свободу и хотелось бы понять, кем вы себя видите в независимой Мексике?
— То есть, кем я себя вижу? Я президент независимого государства, Калифорнийской республики, международно-признанного государства. НА территории моей столицы уже два посольства, Российской и Японской Империй, и с этими государствами нас связывают союзнические договора. До конца года мы ожидаем признания Калифорнийской республики со стороны Великобритании, — маленький блеф, но Морено об этом знать не обязательно.
— Но вы, же понимаете, что Калифорния должна войти в состав независимой Мексики?
— С чего вдруг, сеньор Морено? Давайте говорить начистоту, что вы, что я бунтовщики, законной властью и в Мексике и Калифорнии обладали чиновники Карла Четвертого. Так получилось, что моя республика обрела независимость чуть раньше, чем вы. И Калифорния нее будет частью Мексики, в случае необходимости мы свою независимость будем отстаивать с оружием в руках.
— То есть, это ваш принципиальный ответ.
— Да, это принципиально. И скажите сеньор Морено, почему мы вообще сейчас это обсуждаем? В ваши первые визиты таких вопросов не было. Или все дело в этом?
Я открываю сейф и достаю оттуда парочку золотых слитков, весом в пять килограмм каждый. То, как Морено, смотрел на них, четко дало понять, что я прав.
— В Акапулько считают, что вы не имеете права единолично добывать золото, Калифорния являлась частью Новой Искании. Независимая Мексика является её правопреемницей, — говорит мне Морено.
— Может быть будет являться, сеньор Морено. ВЫ еще не победили, и неизвестно победите ли если я прекращу поставки оружия. А мне сейчас очень хочется указать вам на дверь. Это я вам нужен, сеньор Морено, а не вы мне. И как-то глупо пытаться гнуть меня через колено пока вы еще не победили, — вот, правда, абсолютно непонятно, с чего бы мексиканские сепаратисты сейчас взбрыкнули по поводу калифорнийского золота.
— У нас тоже есть рычаги влияния на вас, маркиз.
— Какие же?
— Семья вашей жены. После окончательной победы нашей революции, правительство независимой Мексики и Кубы может просто забыть о том, что эти люди в тюрьме.
— А вот это уже интересно, сеньор Морено. Вы меня шантажируете судьбой родных моей жены. Очень благородно, вполне в духе различных революционеров.
— Вы тоже были революционером, маркиз!
— Именно, поэтому знаю о чем говорю, или вы думаете, что американская революция чем-то сильно отличалась от вашей?
— Это все к делу не относится. Вы можете что-то сказать по существу?
— Конечно могу. Они же у вас, сеньор Морено? Отец моей жены и вице-король с женой?
Мой вопрос явно застал Морено врасплох, он молчит и буквально хватает ртом воздух.
— Сеньор Морено, не тратьте мое и ваше время. Они у вас?
— Да, будьте вы прокляты!
— Так-то лучше. Давайте будем реалистами и поговорим серьезно. На одну чашу весов вы кладете судьбу нескольких человек, а на другую огромную и чертовски богатую страну. Как вы думаете, что я выберу?