Читать интересную книгу Сколько стоит мечта? - Дарья Лав

Я: — Алина, у тебя что-то случилось?

А: — Да нет, все хорошо.

Я: — Чего тогда зареванная?

А: — Я просто приняла решение, что хочу здесь остаться.

Я: — Насовсем?

А: — Да, у меня может больше не быть такой возможности.

Я: — Но как же твой парень? Ты ему уже сказала?

А: — Сказала, поэтому и плачу. Мне жалко его, мы собирались пожениться, но что он может мне дать? Я еще учусь, он работает, но получает копейки. Сначала кричал на меня, а теперь говорит, что что-нибудь с собой сделает, если я не вернусь.

Я: — Но как ты здесь останешься, когда виза осенью заканчивается?

А: — Я думаю выйти замуж, чтобы сделать документы.

Я: — Но ты все-таки хорошо подумай.

А: — Да я подумала уже. Я все решила. Это мой шанс, я не могу его упустить.

Стоит ли осуждать? Сложный вопрос, каждый решает, как и где ему будет лучше жить, но здесь деньги выявили фальшь в отношениях, по крайней мере, с ее стороны.

Были и те, кто бросался в крайности, особенно часто это случалось с теми, для кого это были первые деньги, которые значительно превышали карманные расходы.

Как говорил Аристотель, «есть люди столь скупые, как если бы они собирались жить вечно, и столь расточительные, как если бы собирались умереть завтра».

«Вторых» среди нас было гораздо больше.

В основном это были необдуманные, дорогостоящие и, в общем, ненужные покупки. На сумочки и туфли из новых коллекций знаменитых мировых дизайнеров тратились все заработанные деньги. Коллекции становились прошлогодними, туфли снашивались, но иллюзия собственной принадлежности к миру богатых и успешных, видимо, для кого-то стоила затрат. В отличие от многочисленных персонажей, живущих сегодняшним днем и в свое удовольствие, не имеющих конкретных целей и даже не предпринимающих попыток их наметить, мне особо врезалась в память одна девушка. Она покупала одежду на распродаже, ей было абсолютно все равно, какой марки и коллекции, лишь бы подешевле. Она никогда не заказывала вместе с остальными еду во время ланча, предпочитая ненавязчиво попробовать у всех и всего по чуть-чуть, ездила исключительно на метро, приобретая абонемент на месяц, никуда не выходила и ничего на себя не тратила. Даже вместо квартиры снимала комнату, умудряясь ее делить еще с кем-то пополам. Ее главной целью, как она сама говорила, было накопить достаточное количество денег, лет до 30–35, чтобы потом вообще никогда не работать и ни в чем себе не отказывать. Наверное, достойно уважения, вот только с трудом верится, что эта привычка, ставшая уже образом жизни, в дальнейшем вдруг по щелчку прекратит действовать. Было бы очень интересно встретиться с ней на этом рубеже, чтобы узнать, что же из всего этого получилось.

Еще деньги наглядно отражают степень жадности, она у каждого своя и, что интересно, не существует, наверное, такого человека, у которого бы ее не было совсем.

Из того, что могла наблюдать я, степень жадности варьировалась от тихой злости и зависти до полной потери человеческого облика, ну а зависть, как это не грустно, присутствует в абсолютно любом женском коллективе.

Однажды я стала свидетельницей такого сюжета. В каждом клубе была такая неординарная услуга, как «money shower», то есть, если перевести дословно, «душ из денег», когда посетитель для понравившейся девушки передавал бармену определенную сумму денег, который, в свою очередь, разменяв ее на мелкие купюры, осыпал ими девушку. В один из таких моментов то ли бармен не рассчитал площадь, которую нужно было охватить, то ли две девушки оказались слишком близко друг к другу, но каждая приняла этот жест на свой счет, не желая делиться. Вероятно, степень жадности у них оказалась одинаково высокой — настолько, что завязалась драка.

За время работы в клубе было много разных ситуаций, забавных и не очень, но все они чему-то меня учили. Как среди посетителей, так и среди девочек было очень много одиноких, либо разведенных, либо матерей-одиночек. С личной жизнью не складывалось по целому ряду причин, но основной была, конечно же, сама работа. Мало кого устраивало, что девушка, не имея официального места работы, тем не менее, во-первых, зарабатывала больше, во-вторых, делала это посредством общения с другими мужчинами, при этом каждый вечер виляя со сцены своей пятой точкой. На такое хладнокровное доверие был способен далеко не каждый. Те редкие случаи, когда девушка была замужем и работала в клубе, были поводом «одинокой» половины коллектива для зависти, сплетен и интриг, поэтому счастливицам, успешно совмещающим личную жизнь с высокооплачиваемой работой, приходилось умалчивать этот факт. Но были и совершенно невообразимые отношения. Как-то я разговорилась с одной из таких «коллег», Настей.

Я: — Так твой муж не против, чтобы ты работала в клубе?

Н: — Вообще-то, он думает, что я работаю в госпитале.

Я: — А как же ты объясняешь свою зарплату?

Н: — Никак, я говорю, что нам платят 100$ за смену, вот их я и приношу домой.

Я: — Но подожди минутку, а куда же ты прячешь остальные? У вас же, наверное, общие счета, в банк тоже нельзя, будет заметно.

Н: — Ой, ты не представляешь, как я уже замучилась. У меня по всему дому заначки, я каждый раз, как возвращаюсь домой и вижу его с озадаченным или задумчивым видом, у меня сердце замирает… Мне кажется, что он их все нашел и сейчас скандал устроит. Но я уже привыкла, живу, как на пороховой бочке, но бросить не могу ни его, ни работу. Сказать ему — тоже не поймет и не примет.

Я: — Я что-то все равно не понимаю, а он что, никогда не спрашивает, откуда у тебя с зарплатой в сто долларов сумка от Прада за пять тысяч?

Н: — А, ты об этом… Да он у меня не разбирается в брендах, а если что и спрашивает, так говорю — на распродаже купила.

Я: — Ну ты даешь! И что, ни разу не хотел посмотреть твое место работы?

Н: — Я всегда говорю, что очень занята и мне не до него, обычно он верит и относится с пониманием, но как-то вдруг решил во что бы то ни стало ко мне подъехать, встретить, вот тогда-то у меня земля загорелась под ногами, думала, это конец, но ничего, обошлось, девчонки выручили…

Я: — Очень интересно, расскажи!

Н: — Да это было целое приключение! Тогда у нас менеджер был замечательный, даже помог все организовать, отпустил меня в рабочее время с еще двумя девочками, мы поехали в магазин «Все для вашего праздника», купили там костюм медсестры, потом пулей к госпиталю, чудом подъехали первыми, он уже тоже подъезжал. Я успела переодеться и встретила его прямо у входа, изобразила раздражительность, как будто столько больных, а он тут со своими проверками совсем не вовремя. Он поверил, даже извинился, хорошо хоть, что настоящие врачи ничего не заподозрили. Зато с тех пор больше никаких подозрений.

Я: — Да уж, авантюра та еще, а насчет денег ты все-таки попробуй арендовать ячейку в банке, и тебе спокойней, и надежно.

Н: — Слушай, а точно! Я как-то об этом и не думала, так и сделаю, спасибо.

В одну из моих следующих поездок, спустя несколько лет, я встретила ее в банке, в котором обслуживалась сама, и по иронии судьбы мы вместе стояли в очередь на посещение отдела с банковскими ячейками. В ее жизни все было по-прежнему, и выглядела она вполне счастливой.

В ту свою первую поездку я получила бесценный опыт, еще лучше узнала саму себя и изучила свои собственные границы допустимого, которыми осталась довольна, обрела новых родственников, но и без потерь не обошлось. Я потеряла тогда свою лучшую подругу, с которой мы приехали вместе, но она осталась там и до сих пор живет в Нью-Йорке, который, к сожалению, как и многих других, сломал ее и в корне изменил. А еще заработала пятнадцать тысяч долларов на свою мечту, которую и осуществила по возвращению домой. Дома меня ждали менее привлекательные перспективы и неизменно теплый прием любимой мамы.

М: — Ну что, путешественница, налеталась? За учебу пора браться!

Я: — Мам, ну, во-первых, первого сентября лекций еще нет, а во-вторых, ну что дает эта учеба? Кто захочет, может и без диплома прилично зарабатывать, если, конечно, голова работает.

М: — Ой, да кто ж это? Неужели ж ты? Ты еще никогда в своей жизни и не работала, все только придурью страдаешь! И потом, что ты такого особенного умеешь? Вечно плясать у тебя не получится, так что не смеши меня! И пора бы уже взрослеть!

Я: — Да, мамуль, только ты меня умеешь так подбодрить. Мне иногда кажется, что если бы даже я стала президентом, ты была бы моим самым ярым противником, может, даже какую-нибудь партию против меня возглавила.

М: — Если бы ты стала президентом, можно было бы смело возглавляемую тобой страну обвести колючей проволокой и взорвать, чтоб никто не мучился и дальше ее границ это не распространялось.

Я: — Я тебя тоже люблю, мам.

Тем не менее в чем-то она была права, например, когда говорила, что я брошу любую работу, как только она станет именно «работой». И в привычном клубе, в который я вернулась сразу по возвращению домой, все превратилось из развлечения в самую настоящую каторгу, да еще и почти бесплатную. Тогда я стала задумываться о перспективах развития и возможностях в рамках родного города. Мало кто тогда строил планы относительно постоянного рабочего места, будучи студентом второго курса, да и мало кто работал в ночную смену, только лишь поступив в институт, но меня никогда не волновало мнение большинства, оно слишком часто не совпадало с моим. Еще одним фактором, определяющим мои предпочтения в вопросах заработка, было стремление к независимости, точнее к тому, чтобы зависеть по возможности только от себя самой и своих действий.