Видимо, я вел себя несколько самонадеянно, мысленно признал Майлс. Наверное, слишком расхвастался. Но почему бы и нет? Достойнее и привлекательнее меня нет никого в этом зале. Сэр Джордж де Грамерси и в подметки мне не годится.
Взгляд Майлса упал на красные ягоды и зеленые заостренные листья падуба, которые были щедро рассыпаны на скатерти, и тут же представил себе Жизель – в одеянии такого же пурпурного цвета и с полными красными губами, манящими к поцелую. Но как листья падуба окружали колючки, так и сладость губ Жизель охранял колючий, острый язычок.
На ум пришло воспоминание о последнем средстве, к каковому он прибег, чтобы привлечь к себе ее внимание, – об упоминании о собственном достатке. Но она сама вынудила его к хвастовству, заставив почувствовать себя неуверенно, как когда-то в далеком детстве. Всякий раз, когда она бросала на него суровый осуждающий взгляд, он снова становился тем маленьким мальчиком, которому отец постоянно внушал, что ему не стать равным его братьям и ни за что не наступит момент, когда он достигнет в жизни хоть каких-нибудь высот.
Зато сэр Уилфрид считает, что он уже достиг многого: на это указывает согласие высокородного сеньора связать с ним, Майлсом, узами брака свою единственную племянницу.
А вот Жизель, видимо, не разделяет мнения дядюшки. Она умная, деятельная, самостоятельная, одаренная – и он, Майлс, к сожалению, не нравится ей. Почему? Ведь любой здравомыслящий человек наверняка признает, что он для нее – самая лучшая партия. Может, она видит в нем какие-то недостатки, о которых он сам не подозревает?
Лицо Майлса потемнело. Нет, подумал он, Жизель еще не успела его узнать. Значит, ее сердце отдано другому? Не сэру Джорджу, конечно, но кому? Видимо, она познакомилась с кем-то, когда жила у воспитательницы… Надо бы порасспрашивать ее дядюшку.
Майлс повернулся к сэру Уилфриду.
– Ваша племянница великолепно справляется с обязанностями хозяйки, – улыбаясь, сказал он. – Блюда приготовлены чудесно, сервировка столов превосходна, поведение слуг безупречно. Меня и моих воинов она распорядилась разместить в лучших покоях, хотя моя свита велика. Словом, ваша племянница выше всяческих похвал. Вы, должно быть, очень гордитесь ею.
– О да, сэр Майлс, я действительно ею очень горжусь! – воскликнул сэр Уилфрид заплетающимся языком. – Она прелестная девочка и к тому же не лишена разума, а такое сочетание, согласитесь, случается в жизни довольно редко.
– Смею предположить, у нее были хорошие учителя.
– Последние десять лет Жизель воспитывалась у леди Катарины Дюмон. Леди Катарина вдова и совершенно исключительная женщина! – Сэр Уилфрид причмокнул губами и поднял чашу с вином, выплеснув на скатерть несколько капель. – Строгая, конечно, нет слов, очень строгая, однако требовательность сей дамы не выходит за рамки необходимого и совсем не навредила Жизель. Даже наоборот. Как гласит пословица, «розги пожалеешь – ребенка испортишь». Вы согласны, сэр Майлс?
– О себе не скажу, но отец мой согласится полностью, – кивнув, ответил Майлс; голос его дрогнул, но это ускользнуло от вкушающего вино хозяина замка. – Есть ли семья у леди Катарины?
– Нет, бедняжка живет совсем одна.
– Значит, и сыновей у нее нет?
– К великому сожалению, нет и сыновей. – Помолчав, сэр Уилфрид хихикнул: – О, из них вышли бы отличные рыцари. Ха-ха! Представьте, она бы приучала их к строжайшей дисциплине еще в колыбели! – Он, как знаменем, помахал в воздухе своей чашей. – Да что там в колыбели – в утробе! – Он громоподобно захохотал.
Не удержавшись, Майлс тоже рассмеялся, оставив на время мысли о суровых наказаниях отца и догадки, где Жизель могла познакомиться с предполагаемым возлюбленным. А через минуту, увидев Жизель, которая с достоинством шла в сторону кухни, решил, что не стоит забивать себе голову досужими подозрениями. Ему нужно солидное приданое, нужен родственный союз с сэром Уилфридом и нужна умная и красивая женщина, с которой он делил бы свое ложе и которая родила бы ему здоровых детей. Леди Жизель имела все достоинства, чтобы стать ему идеальной женой.
А если сердце ее уже завоевано кем-то другим, Майлс постарается сделать все, чтобы она и думать о нем забыла.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сэр Майлс неподвижно стоял позади, чуть левее Жизель. На протяжении всей долгой рождественской мессы его пристальный взгляд, который чувствовала на себе девушка, мешал ей сосредоточиться на проповеди отца Павла и полностью насладиться прекрасными песнопениями юных послушников, возносившимися под самый купол часовни.
Голова Жизель и без того была полна заботами, связанными с праздником. Утром, например, неожиданно выяснилось, что в замке возникла нехватка сена для лошадей. Едва рассвело, Жизель разбудил старший грум и после долгих расшаркиваний и извинений сообщил эту новость. Она тут же велела снарядить три подводы и отправить их в дальние деревни, чтобы пополнить запасы, но прежде выговорила груму за недосмотр. Учитывая, что все еще спят, говорила она негромко, тем более что перепуганный слуга явно ни о чем не рассказал сэру Уилфриду. Что ж, можно проявить некоторое великодушие, решила она.
Зато по отношению к сэру Майлсу великодушия в душе Жизель не ощущала. Какого дьявола он вьется вокруг нее, словно пчела вокруг цветка? Чего хочет добиться? Неужели не понимает, что у нее и так голова идет кругом?
Кстати, почему он с самого утра не разговаривает с ней? И что ответить, если он все-таки заговорит?
Когда месса наконец закончилась, Жизель повернулась с намерением вежливо поздороваться с сэром Майлсом, но его позади не оказалось. Осмотревшись, девушка увидела, что он неспешно идет к выходу из часовни. В дверях, поджидая Елизавету Коутон, стояла леди Алиция с выражением безразличия на красивом лице. Однако при виде рыцаря Алиция заметно оживилась. Поравнявшись с нею, Майлс остановился, и они весело о чем-то заговорили.
Быть может, он сделает предложение Алиции? – с надеждой подумала Жизель, торопливо проходя мимо них. Если так, можно не сомневаться, что предложение будет принято с великой радостью, ведь большую часть своего времени Алиция посвящает охоте за самыми завидными женихами.
Только бы сэр Майлс не крутился весь день возле меня, вздохнула Жизель, только бы держался подальше. Сегодня ночью Рождество, и праздничный ужин должен пройти на самом высшем уровне…
Майлс и не думал держаться подальше, как тайно надеялась Жизель. Напротив, он постоянно приводил ее в замешательство, появляясь в самых необычных местах, где она меньше всего ожидала его увидеть, а затем исчезал, не сказав ей ни слова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});