на световые годы опережало успехи, которых, как она знала, другие добивались в этой области у себя дома. Прикусив губу, она повернула голову, чтобы дать ему доступ к своему уху. Она крепко зажмурилась и попыталась очистить свой разум от проносящихся в нем безумных мыслей, таких как: «Пожалуйста, пусть это не окажется каким-то паразитом, пожирающим мозги». К ее удивлению, кроме краткого холодного прикосновения пинцета, когда он ткнул в ее ушной канал, она больше ничего не почувствовала.
Он отвернулся и занялся другим из тех странных ящиков, которые выдвигались из, казалось, бесшовной стены. Она встала на цыпочки и тщетно попыталась заглянуть ему через плечо, но широкоплечий и высокий, он загораживал ей обзор лучше, чем стена.
— Пожалуйста, ляг на живот.
Пенни посмотрела на стол и на мимолетный миг задумалась — понадеялась, — что он сделает ей массаж. Такой полет фантазии для мужчины, э-э, инопланетянина, с которым она только что познакомилась, потряс ее. Встревоженная направлением, в котором продолжали вращаться ее разум и тело, она сделала, как было сказано, и легла на плоскую кровать. Она просунула лицо в отверстие в подголовнике и уставилась в пол. Почувствовав его руки на ткани, прикрывающей ее ягодицы, она слабо запротестовала.
— Эй, что ты делаешь? — «Ммм, это то место, где начинается зондирование?»
— Я ввожу тебе первую вакцину. Пожалуйста, не двигайся. — Пенни прикусила губу и прищурила глаза. Она была настоящей трусихой, когда дело доходило до боли. «Главное не кричать, даже если это больно». Я не хочу, чтобы он думал, что я слабачка.
* * *
Редж посмотрел на гладкую кожу ее ягодиц, его член, уже наполовину затвердевший от вида ее обнаженной натуры, затвердел еще больше. Он покачал головой, пытаясь восстановить контроль над своим либидо. Ему нужно было сделать свою работу, и прямо сейчас это означало уколоть ей задницу с первого раза. Однако она крепко сжала ягодицы, и если он сделает ей укол сейчас, это будет больнее, чем необходимо.
Сделав глубокий вдох — и приказав своему члену прекратить попытки вырваться из штанов — он положил руку на ее попу и помассировал ее мягкую плоть. Его эрекция выросла от невинного прикосновения и сильно напряглась под сдерживающей ее тканью. «О, клянусь тремя лунами, с каких это пор прикосновение к женской плоти так действует на меня?»
— Это не похоже на укол, — проговорила она, ее голос звучал мягко и с придыханием.
— Тебе нужно расслабиться, — сказал он, его голос был грубее, чем обычно. Чем больше он гладил ее попку, чтобы расслабить, тем сильнее росло желание прощупать ее, как она предлагала. Вздохнув, он ткнул инъектором в ее ягодицу и нажал на поршень, чтобы ввести ей лекарства. Что он действительно хотел сделать, так это ткнуть в нее своим членом и сделать ей другой вид инъекции — с начинкой из крема.
Потянувшись за подносом, он взял второй набор лекарств и нахмурился, когда увидел его. Компьютер по ошибке дал ему укол фертильности для лечения партнеров-инопланетян, чтобы сделать их более восприимчивыми к своему семени.
— Ральф, думаю, ты дал мне не тот набор инъекций. — Он пытался говорить шепотом, но ему следовало бы знать, что острые уши Пенни услышат его.
— Что? Ты отравил меня? Я умру? И кто такой Ральф? Я думала, ты сказал, что мы были одни. — Она попыталась выпрямиться, но он положил тяжелую руку ей на середину спины и удержал ее на месте.
— Мы одни, — сказал Редж сквозь стиснутые зубы. — Ральф — это компьютер. А теперь не могла бы ты полежать спокойно? Ральф, ответь мне.
— Никакой ошибки, коммандер. Приказ Оракула. Ей должно быть оказано полное лечение.
Брови Реджа сошлись на переносице. Он знал, что это означало. У Оракула были планы свести Пенни с кем-нибудь. Не то чтобы его это волновало. Она была шумной женщиной, и он не мог дождаться, когда избавится от нее. Что его больше интересовало, так это передала ли Оракул эти приказы ИИ до или после того, как он спас Пенни? Его паранойя попыталась вырваться наружу, но Редж подавил ее. Оракул просто хотела, чтобы Пенни была готова к сближению. Это не означало, что они ожидали, что он будет тем самым.
Раздраженный и неуверенный в причине, он воткнул в нее инокулятор, не потрудившись сначала помассировать ее твердый зад, и она вскрикнула.
— Ой. Это было больно. Ты сказал, что это не будет больно, — ее обвиняющий тон задел его, и он сразу же почувствовал раскаяние.
Он потер ее пораненную ягодицу, чтобы облегчить боль, и когда она расслабилась, он сделал ей последнюю серию уколов в этом цикле. Он неохотно натянул материал ее наряда на попку, с которой его тело умоляло познакомиться поближе, и помог ей встать со стола.
Пенни свирепо посмотрела на него, схватившись за свою больную задницу.
— Ладно, парень. Не хочешь объяснить еще раз, начиная с того, кто такой Ральф?
— Я же говорил тебе, Ральф — это корабельный компьютер.
— Позвольте мне представиться, — прервал его искусственный интеллект. — Я Альфа 400, суперкомпьютер с искусственным интеллектом, но ты можешь называть меня Ральф. Я буду отвечать за то, чтобы твое путешествие на корабле было приятным, ну, если ты сможешь игнорировать командира, то есть. — Пенни хихикнула, в то время как Редж нахмурился. Он никогда не понимал, зачем компьютеру нужна личность, не говоря уже о том, что до этого ему нравилось разговаривать с ним.
— Приятно познакомиться с тобой, Ральф. Я бы с удовольствием поговорила с тобой о, ну, о тебе. На Земле были попытки внедрить искусственный интеллект, но им еще предстоит, так сказать, полностью воплотиться в жизнь.
— Да, я довольно великолепен и умен. Приятно встретить кого-то, кто наконец-то может оценить мои способности. — Пенни продолжала болтать с Ральфом, который бесстыдно флиртовал, пока Редж вел ее в гостиную. Хотя он не следовал строго установленному графику приема пищи, прошло несколько циклов с тех пор, как он ел в последний раз. Вводя два блюда в репликатор еды, он нахмурился, поскольку Пенни продолжала смеяться и оживленно разговаривать с компьютером. Он не понимал своего дурного настроения. Конечно, ему было все равно, если ей нравилось общаться с компьютером больше, чем с ним. Но как бы ему ни было неприятно это признавать, он завидовал ИИ. Что не имело никакого смысла. Ее вопросы были бесконечны. Он должен быть счастлив, что ему больше не нужно пытаться ответить на них.
Логично это или нет, но он поставил подносы