– А ты топор возьми, еще рубануть попробуй! – снова прокатился по зале смех невидимого соглядатая.
– Как же ее открыть-то? – спросил писарчук, но тут же немилости нежити испугавшись, зажмурил глаза.
– Заклятие наложено древнее, необратимое! Что- бы книгу черную открыть, все остальные тома прочесть надобно. Хозяину это ведомо, поэтому и от тебя, дурака, дверь читальни на крепкий замок не запер, – прозвучал глас и замолк навеки.
– Да как же их прочесть-то?! Подскажи! У меня ж и времени до первых снегов не хватит, да и тайнописи колдовской я не обучен?! – осмелился Николка спросить, но лишь тишина была ему ответом.
Провел в зале с книгами писарчук весь день до позднего вечера, лишь пару раз отлучался, чтобы дровишек в огонь подбросить да зелье колдовское перемешать. Умаялся, от непонятных слов да знаков чудных голова гудела, но под конец Николка книгу все же нашел, в которой слова понятными были. Называлась она «Летописи Далечья». Обрадовался, схватил драгоценную находку в охапку да так с нею спать и отправился. А как только поутру глаза открыл, тут же за чтение взялся.
* * *
Время быстро летит, если делом важным занят. Это оно тогда долго тянется, когда на теплой печи нежишься да мух жужжащих от скуки считаешь. Бойко принялся Николка за дело книжное, благо, что цель достойной была. Одолел он «Летопись», книгу первую, дней за десять, а затем быстрее пошло: легче читать стало, да и интерес появился. Вот так и повелась: сбегает он в подвал к котлу волшебному, трижды на дню дровишек подкинет, черпаком варево помешает и тут же обратно в залу читать возвращается. До того пристрастился, что за уши не оттянуть. Впрочем, никто и не пробовал ему помешать. Невидимки-слуги более не докучали, а воины мертвые на поляне даже и не показывались. Чего им делать-то на поляне, коль служба их – лес запретный от живых сторожить?
Каждая прочитанная книга не только рассказывала парню о том, чего он за всю жизнь так никогда и не узнал бы; но и давала необходимые знания для изучения сразу нескольких следующих томов. Не казались больше слова мудреные колдовской тайнописью, постепенно их смысл парень стал понимать, уже не ползал, как медлительный жук, а хищным ястребом летал по страницам, ловко ловя на лету сведения, которые в будущем могли пригодиться.
Поведали мудрые книги о многом: об истории княжества и соседних земель. Рассказали, как раньше народ жил и кто им правил; объяснили, почему ветер дует и снег идет; научили не только бревна стругать, но и лодки ладные строить, на которых и до далеких заморских стран добраться не страшно.
Быстро за окном отзеленела трава, а затем пожухла и скрылась под ковром из желтых листьев. Вскоре лег первый снег. Обманул бородатый колдун писарчука, не возвратился к зиме. Не пришел он и по весне, когда сугробы глубокие стаяли. Но это было уже Николке не в горе, а в радость, поскольку отсрочку давало, а с ней и шанс увеличивало все книги прочесть да до заветной, последней добраться.
Так прошло семь лет, семь раз весна на поляну приходила. Превратился писарчук из хлипкого юноши во взрослого мужа, который и в природе небесных светил толк знал, да и одним топором знатную избу срубить мог. Убедили его книги, что человек ученый да грамотный не только головой, но и телом крепок обязан быть. Звался он уже не Николкой, а Николаем Целителем. Так его духи леса нарекли, которые на пятый год его обучения на поляну перед теремом частенько наведываться стали да беседы с ним на высокие темы мироздания заводить. Коль верить их словам, паренек лучше всех, кто когда-нибудь в зале ведунов сиживал, в книгах разбирался, понимал, как организмы живые устроены; быстрее всех мог их от хворей избавить да работать в полную силу заставить. Удачней всех проводил он эксперименты с живой материей и в плавильном деле равного Николаю среди предшественников не было.
К середине седьмого года разобрался бывший писарчук, что за зелье в колдовском котле варилось. Разобрался, посмеялся над собственным прошлым невежеством и огонь больше поддерживать не стал. Обычная болотная вода в чугунке булькала, а не выкипала лишь потому, что каждую ночь слуги-невидимки ее ведрами подливали. Бессмысленная эта работа была нужна лишь для того, чтобы его, несмышленыша, к терему привязать, чтоб он из леса в первую пору заточения обратно в деревню не сбег.
К середине восьмого года покорилась Николе предпоследняя книга. Прочел он ее и вдруг понял, что сам в ведуна превратился, колдуном же богомерзким самого себя назвать язык не поворачивался; да и мерзостей он не творил, ни силам небесным, ни тварям земным не вредил. Ведал он таинства многие, а хозяином его уже давно и мертвяки-стражи, и невидимки-прислужники, и звери лесные называли. Но не все таинства мира познал Николай, не всей мудростью прошлые поколения с ним поделились, не все он ведал – остались еще знания, в черной книге сокрытые.
Целый день с утра до заката ведун лесной вокруг столика с книгой последней ходил. Не решался за нее взяться, боялся, а вдруг не откроется? Лишь когда солнце почти село, отважился ведун сделать решительный шаг, завершить дело, которому семь с половиной лет жизни отдал.
Зажмурил Николай глаза, взялся за кожаный переплет и, набрав в грудь воздуха побольше, осторожно потянул. Поддалась книга черная, открылась, а затем и ведун веки приподнял. Постигло… хозяина лесного горькое разочарование. Хоть страниц в книге много было, но все пустые; все до одной, кроме последней с надписью:
«Знание – меч, и не дело мечу в ножнах ржаветь! Во благо иль во зло, ради спасения иль ради корысти, но меч в бою песнь петь должен, только тогда он живет!
Приведи преемника, Ведун! Не бойся недостойному в руки сокровища бесценные отдать. У кого не душа, а душонка червя, те в лес запретный не захаживают. Л коли и случится такое, то навеки останется недостойный здесь, не сможет он тысячу книг одолеть, не по плечу ему будет эта задача.
Сделай последний шаг, Ведун, и меч свой в жизнь смело неси!»
Долго стоял неподвижно Николай, все не верилось, что труд восьмилетний так закончился. Что ему было делать дальше и где преемника сыскать, такого же простачка, каким он раньше был? Но главное, мучил бывшего писарчука вопрос, а чего же ему хочется, к чему он стремится? Ради чего меч знаний обнажать?
Биться за власть? В ней толку нет! Каждого, кто забрался на вершину горы и надел на голову княжью корону, постоянно мучает страх, что венец могущества слетит, а более молодой и сильный противник его с горы той спихнет.
Деньги, почести, слава? Все это тлен, ради которого и пальцем не стоит шевелить. Деньги можно растратить или потерять в одночасье, а если они надолго при тебе, не дай бог, останутся, то душа зачерствеет и в золотой самородок превратится. Будешь бродить по свету живым мертвецом, наподобие тех стражей, что лес от чужаков стерегут; а жизнь, которой пресытился, станет не в радость…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});