Это была уже средняя школа. Она располагалась в Криттенден, в нескольких кварталах от Мона-Лома. Совсем другой район, пользовавшийся дурной славой. Тут было много подростков из неблагополучных семей, и местная шпана буквально не давала Стиву прохода. Здесь было полно враждующих между собой этнических банд. В школе дрались чуть не каждый день, и поножовщина была обычным делом. Особенно не везло Стиву, как самому младшему. Вскоре несколько школьников попали в тюрьму за групповое изнасилование, а другие сожгли автобус соседней школы в отместку за то, что ее команда победила Криттенденскую команду на соревнованиях по борьбе. Хулиганы не давали Стиву проходу, и уже через год он в свойственной ему ультимативной форме потребовал от родителей перевода в другую школу. По словам Джобса, поскольку денег в семье остро не хватало, «родители уперлись, но я пригрозил, что, если мне придется ходить в Криттенден, я просто брошу учебу. Тогда они стали искать лучшие варианты, откладывали каждый цент, но в итоге купили за 21 тысячу долларов дом в районе поприличнее». Джобсы души не чаяли в сыне и готовы были менять жизнь, чтобы лучше соответствовать потребностям талантливого, но очень своенравного ребенка. Они тоже верили в его исключительность. Как, впрочем, и все хорошие родители. По словам Стива, «папа с мамой очень меня любили. И когда поняли, что я особенный, почувствовали свою ответственность. Старались купить мне все необходимое, устроить в лучшую школу. В общем, помочь мне раскрыть потенциал». На последние сбережения семья купила дом в более престижном районе, в южном Лос-Альтосе, после чего свободных средств не осталось. Но зато Джобс продолжил учебу в средней школе в городке Купертино, округе Санта-Клара. Отец устроился на работу механиком в окружном центре – городке Санта-Клара, расположенном в самом центре будущей Кремниевой долины. Теперь он работал в компании Spectra-Physics, производившей лазеры для электронного и медицинского оборудования. Пол изготавливал модели изделий, которые придумывали инженеры. Стив им восхищался: «Лазеры требуют особой точности. Самые сложные – для нужд авиации или медицины. Папе, например, говорили: „Вот что нам надо, причем из одного листа металла, чтобы коэффициенты расширения везде были одинаковыми“. И он ломал голову, как это сделать». Отцу приходилось придумывать не только детали, но и изготовлять необходимые для их производства инструменты и штампы. Стиву это очень нравилось, но и только. Он вспоминал: «Было бы здорово, если бы папа научил меня работать на фрезерном и токарном станках. Но, к сожалению, я не ходил к нему на работу, потому что меня больше интересовала электроника».
Новый дом находился в школьном округе Купертино-Саннивейл, одном из лучших в Долине. Семейство перебралось в бывший абрикосовый сад в южном Лос-Альтосе, превратившийся в район типовой застройки. Джобсы поселились в доме номер 2066 по Крист-драйв. Это был одноэтажный дом с тремя спальнями и, что было немаловажно для дальнейшей карьеры Стива, с выходящим на улицу гаражом с роллетными воротами. Там Пол по-прежнему ремонтировал автомобили, а Стив возился с радиоаппаратурой. Джобс вспоминал: «Когда мы сюда перебрались, рядом еще росли сады. Сосед, который жил там, учил меня, как готовить компост. Он выращивал совершенно потрясающие овощи и фрукты. Ничего вкуснее я в жизни не ел. Именно тогда я полюбил натуральные продукты».
Родители хотели воспитать сына в ценностях своей религии и по воскресеньям брали его с собой в лютеранскую церковь. Но по достижении тринадцатилетнего возраста он туда ходить перестал. Этому предшествовало пережитое им потрясение. На обложке июльского номера Life за 1968 год Стив увидел фотографию голодающих детей из Биафры (территории, в тот момент пытавшейся отделиться от Нигерии, что вызвало гражданскую войну). Он принес журнал в воскресную школу и спросил пастора:
– Если я подниму палец, узнает ли Господь, какой именно из пальцев я хочу поднять, прежде, чем я сделаю это?
Пастор ответил:
– Естественно, Богу все известно.
Тогда Джобс показал фото голодающих:
– Знает ли Бог, что эти дети голодают?
– Стив, я понимаю, что тебе трудно в это поверить, но Господь знает и об этом.
Больше Джобс в церковь не ходил. Впоследствии он говорил, что религия должна быть занята поисками истины, а не насаждением догматов. Умирающие от голода дети для него оказались несовместимы с божественной истиной. Джобс утверждал: «Когда христианство сосредоточивается на принципах веры, вместо того чтобы стараться жить, как Иисус, видеть мир, как видел его Иисус, оно моментально теряет свою сущность. Мне кажется, все религии – это лишь разные двери в один и тот же дом. Иногда я верю, что этот дом существует, иногда нет. Это великая загадка».
Когда Пол и Стив побывали в Висконсине на семейной молочной ферме, сельская жизнь не особенно понравилась мальчику. Но его потрясла сцена рождения теленка. Стива удивило, что новорожденный малыш уже через несколько минут поднялся на ноги и пошел. Джобс решил: «Он этому не учился: это словно было запрограммировано в нем. Ребенок так не может. Никто моего восторга не разделил, но мне это показалось невероятным. Будто некий орган в теле животного и какая-то область в его мозгу были спроектированы для совместной работы, поэтому теленку не пришлось учиться ходить».
Все когда-нибудь заканчивается. Кончилась и средняя школа. После восьмого класса Джобс перешел в старшую школу Хоумстед. Он вдруг полюбил гулять пешком и легко проходил пятнадцать кварталов до школы.
Ларри Лэнг привел Стива в научно-исследовательский клуб компании Hewlett-Packard. В клубе занималось человек пятнадцать; они собирались по вторникам в кафетерии компании. Как вспоминал Джобс, «на занятие приглашали инженера из какой-нибудь лаборатории, он приходил и рассказывал, над чем сейчас работает». Тогда же Стив впервые увидел персональный компьютер 9100A и заболел компьютерами на всю оставшуюся жизнь. Он вспоминал: «Он был огромный, весил килограммов двадцать, но мне показался верхом совершенства. Я просто влюбился в него».
Джобс вспоминал: «Мои друзья были умны. Я интересовался математикой, точными науками, электроникой. Они тоже. Но, помимо этого, экспериментировали с ЛСД и прочими контркультурными штучками». В один из дней Стив установил по всему дому колонки. Они также выполняли функции микрофона. В своей комнате, в шкафу, Стив оборудовал рубку и слушал, что происходит в других помещениях дома. Однажды вечером Стив в наушниках сидел и слушал, что происходит в родительской спальне. Тут внезапно в его комнату вошел отец, все понял, очень разозлился и потребовал немедленно убрать все подслушивающие устройства.