Неверов потускнел.
— Интересно же!.. Чужой звездолет!.. Так близко…
— Интересно, спору нет. Но интересен не сам факт открытия чужого корабля, а то, в каких обстоятельствах состоялось это открытие. Вот и думай.
Диего вдруг упруго вскочил с дивана и подсел к пульту. Виом послушно «выдал» вечно сонное лицо Гунна и обесцветился защитой подключенного канала ОЭЛ.
— Привет, Эдвин. Я вчера дал запрос в информарий об экспедициях конца двадцатого — начала двадцать первого веков, пропавших без вести.
— Есть ответ. Передать в кристалле или на машину?
— Проще на машину, секретов в этом нет.
Гунн проделал необходимые манипуляции, и в окошке координатора связи появились строки записей и фотографии космонавтов первых межзвездных экспедиций, не вернувшихся на Землю.
Диего быстро просмотрел сообщение с Базы и разочарованно откинулся в кресле.
— Не то? А что ты ожидал увидеть?
— Ни один корабль не подходит по форме. Понимаешь, о чем речь?
— Ты об этом холме-«звездолете»? А вдруг ты ошибаешься? И, кажется, ошибся. Но тогда перед нами чужой звездолет. Кто-то до нас контактировал с энифианами. А может, и не контактировал, а погиб при посадке. Не задать ли им по этому поводу вопрос?
Гунн помолчал, помаргивая своими длинными пушистыми ресницами.
— Одобрит начальство — спросишь, — сказал он наконец.
Диего хмыкнул и переключил видеоканал в медцентр. Нагорин был там, он вопросительно посмотрел на Вирта и кивнул.
— Ты просмотрел мой последний отчет? — спросил Диего.
— Это моя обязанность.
— Заметил? Они увеличили дозу облучения. То ли форсируют события, то ли конец эксперимента близок. Боюсь, Лену придется сократить срок дежурств. Скажем, до двух недель вместо месяца, иначе у него начнется то же самое.
— Процесс продолжается?
— Ты же читал отчет. — Диего покосился на внешне невозмутимого Неверова. — Более того, он ускоряется, я начинаю теряться в этой лавине изменений.
— Плохо. — Нагорин помрачнел. — Трудно анализировать собственное состояние? В таком случае без помощи тебе не обойтись. Не пора ли все рассказать ему? — Нагорин кивнул в сторону молодого коммуникатора. — Помочь тебе сможет только он один. Пока. Кстати, я вышел в секториат УАСС с предложением прекратить разведку независимо от вашего на то согласия. Опыт перерос рамки безопасности для его участников. Впрочем, он с самого начала был небезопасен.
— Не казни себя, — тихо проговорил Диего. — В таких вопросах трудно разобраться без проверки, а прогнозисты мы еще слабые.
Нагорин несколько мгновений смотрел на Вирта оценивающе, какое-то острое сожаление мелькнуло в его мрачноватых серых глазах, он кивнул и отключился.
У Неверова, очевидно, кончился заряд терпения, потому что он вдруг повернулся к сгорбившемуся Диего и произнес:
— Не ожидал от тебя такого свинства, уважаемый. Целых полторы недели я живу с тобой под крышей Зоны, будь она трижды благословенна, и ничего не знаю!
— Потише, Лен, я слышу тебя хорошо. Один из древних мыслителей говорил, что долго живет тот, кто меньше знает. Шутка. Об излучении ты уже наслышан, наши милые невидимые и неуловимые энифиане нашли вид излучения, вызывающий у нас изменения организма на молекулярном уровне. У всех дежурных до меня и у тебя тоже оно вызывало только увеличение объема нервной массы. Но вы дежурите всего по месяцу, а я уже четвертую смену…
— Но почему именно ты?
— Потому что я, кроме всего прочего, являюсь еще работником спецотдела УАСС. Теперь понятно?
Неверов криво усмехнулся.
— Понятно. Ну и денек сегодня, новость за новостью!
— Ты не интересовался, вот для тебя и новость. Но проблема перед нами стоит трудная. Энифиане перекрыли все источники информации, кроме официального канала; это не насторожило бы нас, если бы не их излучение, проникающее в Зону через все слои изоляции и силовую защиту. Вот что, Лен, отрегулируй-ка медкомбайн, мне необходимо в течение нескольких дней контролировать твое состояние. Не волнуйся, для сравнения. Я сейчас лягу, а ты буди, если что случится.
— Хорошо, — кивнул торопливо Неверов.
— Я в бассейн. — Диего кивнул и вышел из зала.
Неверов проводил его взглядом и погасил свет в зале. За стенами Зоны бушевала гроза, и всполохи электрических разрядов освещали зал дивными переливами холодного света.
Внезапно вспыхнул виом связи с Базой, показав обстановку одного из лабораторных отсеков, у виома стоял озабоченный Доброгнев. Из-за помех виден он был плохо, но Неверову показалось, что директор Базы нервничает.
— Как буря? — спросил Доброгнев, пробежав глазами по темному залу. Голос его был едва слышен. — Впервые длится так долго. Держитесь?
— Все нормально. Что нам сделается? Стены прочные плюс защита…
— Да и в метеорологическом отношении нам повезло: Зона расположена в довольно спокойной области материка, ураганы здесь гости редкие… А где Диего? Спит?
— Пошел в бассейн, сейчас придет.
— Он в последнее время ни на что не жалуется?
— В каком смысле? — растерялся Неверов.
— Ну как тебе сказать… — Доброгнев понизил голос и прищелкнул пальцами, подбирая выражение. — Жалобы на здоровье, эмоциональные вспышки, на головную боль…
— Нет, — с облегчением сказал Неверов. — Ничего такого не было. Правда, иногда он словно прислушивается к себе, чего-то ждет…
— Ждет, значит, — пробормотал Доброгнев, уходя в свои мысли. — Ну, это в порядке вещей. Ладно, спокойного дежурства.
Виом опустел.
Вернулся Диего с яблоками и кувшином шипучего сока, налил бокал Неверову, остальное поставил рядом с диваном. Сок и яблоки были его слабостью.
Если бы Неверов пригляделся, он бы заметил, что Диего движется с закрытыми глазами, причем безошибочно. Но Лен не приглядывался. За окном дальновидения ураганные порывы ветра яростно хлестали стены здания ручьями дождя и цветного пламени. Гроза, вопреки прогнозу метеопатруля, усиливалась вновь.
… К шуршанию и скрипам затухающей вечерней жизни за стенами прибавился вдруг иной звук — долгое басовитое гудение.
Диего насторожился, прислушиваясь. Он находился в абсолютной темноте и все же ощущал явное присутствие каких-то огромных твердых предметов вокруг себя. Внезапно без всякого перехода он очутился в дневном лесу Энифа: светило замерло в зените, густой перистый кустарник был почти полностью золотистым.
Тела своего разведчик не чувствовал, ощущение было такое, будто он смотрит на мир чужими глазами, причем с внушительной высоты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});