Читать интересную книгу Ледяная Цитадель - Павел Корнев

— Да он просто дело какое-то предложить хотел. Вот и думаю, стоит ли с ним связываться вообще.

— Решай сам, но возможности повлиять, — Гамлет намеренно выделил последнее слово, — на Чемизова у нас ограниченные. Торговый союз сейчас свою линию гнет, с ними даже Дружина на конфликт нарываться не решается.

— А чего так?

— Политическая обстановка нерасполагающая.

— О, звук пошел, — обрадовался Яровой, когда из стоявших не сцене динамиков начала доноситься ритмичная музыка. — Слышал, Жень, «магистр» к наркоте приравняли и запретили?

— Давно уже.

— И как ты?

— По барабану, — пожал я плечами.

— Да? А я думал, все уники на нем сидят. И Лоцман вон, слухи ходят…

— За всех говорить не буду, а мне он без надобности. Прозванный «магистром» препарат, резко усиливавший

на короткое время магические способности, уники и в самом деле уважали. Да и колдуны им тоже не брезговали. Все бы ничего, но подсаживались на «магистр» обычно с двух-трех доз, вот новый глава Гимназии и решил положить этому безобразию конец. До производителей, правда, добраться, по слухам, так и не удалось. Дилеров похватали, и только. И тут наконец послышался голос Лоцмана:

Заблудиться во снах — так это легко, Ты шагнул за порог, но выпал в окно, Порошки и грибочки — я знаю в них толк. Хочешь сдохнуть под кайфом? Ну здравствуй, дружок…

— А Филиппа зачем искал? — спросил Гамлет. — О покушении рассказать?

— Нет, дело есть. — Я закрыл глаза и, когда начался припев, невольно принялся качать в такт музыке ногой.

Аста- аста-асталависта, Мне бы сдохнуть не торопиться, Мне бы только притормозиться, Но не могу…

— Что-то серьезное?

— Пока не знаю, предлагают техническое серебро реализовать. — Всех карт раскрывать я не стал и в свою очередь уточнил у Датчанина: — С этим, так понимаю, лучше к Филиппу?

Люди ходят, дышат, живут, Спят иногда и в итоге умрут, Но кто-то умрет раньше других, Пришел за дурью? Да ты, брат, из них!

Резкий и в то же время отстраненный голос царапнул по нервам, и я поднялся на ноги.

— Да, с серебром лучше сразу к нему, — подумав, решил Гамлет. — Подходи завтра в «Ширли-Муры».

— Договорились. Счастливо оставаться… «Аста-аста-асталависта…»

Я вышел из клуба в полутемный коридор и вытер с лица пот. Жарко, взопрел весь. Музыка эта еще. Никогда любителем творчества Лоцмана не был — слишком уж депрессивно, на мой взгляд. Но самое главное: разговор какой-то сумбурный вышел. Ни о чем.

Хотя, с другой стороны, а на что реально можно было рассчитывать? За пять минут все проблемы решить?

Хорошо бы, да только так не бывает.

Остановившись неподалеку от закусочной «ЧебурекЪ», я задумался, куда двинуть дальше. Мне б не светиться лучше в ближайшее время на людях особо, но таблетки вот как на грех кончились. Значит, в Госпиталь в любом случае идти придется. А по пути неплохо бы и к Алику Чемизову заглянуть.

Если он с верхушкой Торгового союза повязан, запросто может какое-нибудь денежное дельце подогнать. Грех такими возможностями разбрасываться, меня ж, как того волка, ноги кормят. Если получится с подачи торгашей взаимовыгодную сделку провернуть, глядишь, и в другой раз обо мне не забудут. Только вот подставы даже Гамлет со товарищи не вытащат. С Торговым союзом у них кишка тонка бодаться.

Да и Цех, который у торгашей теперь за силовое крыло, нынче большую силу набрал. Даже удивительно, как Директорат столько дурачков завербовать умудрился. Постоянно отдавать часть жизненных сил в надежде, что, когда припрет, они сторицей вернутся и ты станешь сильным, быстрым и ловким, — это ж кем надо быть? Уж лучше на обычную «крышу» раскошелиться. Торговать душой? На фиг, на фиг, не понимаю этого.

Слежку я почувствовал уже поблизости от выхода на площадь Павших. Чей-то взгляд уколол спину, и тут же заворочалось изрядно задавленное медикаментами ясновидение.

Раз, два, три…

Один пасет, двое встречают. Подниматься на улицу нельзя. Поднимусь — и все равно что покойник.

Развернувшись на месте, я направился в боковой проход и со всех ног бросился наутек. Распахнул одну дверь, пулей пролетел через квадратный зал, освещенный лишь отблесками вертевшегося под потолком дискотечного шара, и юркнул в следующий коридор. В нос шибанул сладковатый запах травки; пустившие по кругу косяк парни с руганью подались в разные стороны. Беспрепятственно проскочив мимо них, я поспешил свернуть за угол и метнулся дальше.

Но оторваться не получилось. Едва только успел заскочить в какую-то темную нишу, как сзади послышался топот преследователя. Из последних сил подстегнув терзавший голову колючей болью дар ясновидения, я задержал дыхание и выставил ногу из закутка как раз тогда, когда несшийся по коридору парень пробегал мимо.

Споткнувшийся преследователь кубарем покатился по полу; я кинулся к нему и сразу, повинуясь наитию, отшатнулся в сторону. Лезвие финки лишь впустую рассекло воздух, а в следующий миг мой кулак врезался поднимавшемуся на ноги парню в скулу. Много лет назад выбитые костяшки обожгло острой болью, но особой роли это уже не играло — несколько раз со всей силы пропнув преследователя по ребрам, я метнулся прочь.

Вовремя — стоило выскочить в соседний зал, и ясновидение предупредило о приближении подельников незадачливого «хвоста».

Ничего, теперь уже не найдут. Опоздали.

Еще немного попутав следы, я прислонился к стене и попытался успокоить сбившееся дыхание.

Плохо, плохо, как же мне плохо…

В голове начал нарастать шум, перед глазами замелькали серые точки, из носа закапала кровь. Ерунда, конечно, но тут мне саданули по скуле, повалили на пол, от души попинали ногами. И вот это уже было больно.

Пришедшиеся по ребрам удары тяжелыми ботинками в один миг выбили дух, и потихоньку я начал проваливаться в забытье, не в силах больше отличить созданную даром ясновидения фальшивку от не менее бредовой действительности.

Не наглотайся загодя таблеток — точно бы отключился. Если уж и так возвращенные откатом болевые ощущения оказались практически неотличимы от настоящих побоев…

Как бы то ни было, вскоре меня отпустило, а иллюзорные ушибы перестали беспокоить, уступив место вполне реальной боли.

Ныли разбитые костяшки, ломило виски, нестерпимо резало светом глаза.

И все же я был жив. И даже относительно здоров. Чего нельзя сказать о моем преследователе: судя по неприятным ощущениям, одними треснутыми ребрами он не отделался.

Кое- как оклемавшись, я осторожно поднялся на ноги и поплелся на выход. Набившиеся в «Кишку» зеваки шарахались от припадочного чудака как от чумы, но сейчас это меня более чем устраивало. Ну их, еще найдется добрая душа, кинется первую помощь оказывать. Ни к чему это.

Надо спешить, надо спешить, спешить-торопиться…

Витрины, музыканты, рекламные вывески, удивленные лица, закусочные и магазинчики — постепенно весь этот хаос начал складываться в цельную картину, и я помотал головой, пытаясь развеять заполонившую ее хмарь. Как ни странно, помогло. Пусть неприятные ощущения никуда не делись, зато удалось наконец сообразить, где именно меня скрутил приступ.

И уже минут через пять блужданий по подземным коридорам я поднялся на улицу и с наслаждением растер снегом лицо. Потом кое-как вычистил залитую кровью куртку — обожаю кожу! — и поплелся в Госпиталь. Да нет, не поплелся, нормально пошел, чего там.

Все, оклемался. И это просто здорово.

Пока дошел до Госпиталя, свежий воздух окончательно прочистил мозги, и даже головная боль почти перестала беспокоить.

Рука вот только. Я с досадой сжал слегка припухшую правую кисть в кулак и тихонько выругался себе под нос. Представил, что сказал бы о том ударе тренер, и выругался еще раз. Учили, учили — и вот тебе, бабушка, и юрьев день.

Ладно, на униках все как на кошках заживает. Простудой сколько лет уж не болел, и рука пройдет.

Миновав двух куривших на крыльце Госпиталя девушек в коротеньких кожаных куртках, украшенных эмблемами с изображением напившегося крови комара, я подошел к регистратуре и принялся изучать висевшее на стене расписание дежурств. Валькирии мигом побросали окурки в урну и вернулись с улицы в холл, но цепляться не стали. Найдя нужную строчку, я направился к стационару и попросил сидевшую на входе медсестру вызвать терапевта.

— Занят он, — и не подумала оторваться от разгадывания кроссворда грузная тетка. — На обходе.

— Скажите, Евгений Максимович Апостол к нему пришел. — Я уселся на кушетку с торчащими из порезанной дерматиновой обивки кусками поролона и демонстративно посмотрел на вытащенные из кармана часы. — Он в курсе.

Злобно глянувшая на меня медсестра все же решила не нарываться на неприятности и, что-то недовольно бурча себе под нос, отправилась на поиски врача. Надеюсь, на поиски врача. А то, может, и к товаркам пойти чай пить. Бывало и такое.