…Поскрипывая, кресло ритмично качалось, отдаваясь сладкими толчками в ее влагалище. Этот дачный аттракцион ей невероятно нравился.
29. Строгая начальница
Ему никак нельзя было потерять свою работу. НИ ЗА ЧТО! Все что угодно, только не это, но ведь проштрафился-то он серьезно. Сорвать такой выгодный контракт – это надо было умудриться! Он сам не понимал, как такое получилось, но фирма очень серьезно пострадала из-за него. Поэтому, когда он шел «на ковер» к начальнице, его поджилки мелко тряслись; предстояла серьезная взбучка.
Такого босса-женщину надо было еще поискать! Волчица, и только! Кого угодно сожрет, не поперхнется, таких только в фильмах про садо-мазо снимать, с шипованной плеткой. На фирме давно ходили слухи о ее жестокости, она никогда не прощала ошибок, но он решил, что вытерпит любое унижение, ведь это было единственным шансом, и выхода реально не было.
…Войдя к ней в кабинет, он аж вспотел от страха. Похоже, она готова была убить его, выражение ее лица красноречиво свидетельствовало об этом, выражая неприкрытую ненависть.
– Виноват! Знаю, что виноват, – проскулил он, чувствуя, как дрожат поджилки под ее испепеляющим взглядом. – Только не увольняйте, прошу.
– Не увольнять?! – злобно рыкнула она. – А что делать прикажешь? Что с тобой делать, урод?!
– Все что угодно, – чуть не заплакал он. – Все! На коленях готов просить! – и он действительно грохнулся на колени, ощущая, что ноги сами подогнулись от страха.
– Что «все»?! Да тебя убить мало! Такую свинью нам подложил, гад! – продолжала размазывать его начальница.
– Христом Богом прошу! Хоть туфли готов лизать, – буквально взмолился он, хлюпая носом и уже не понимая, что несет. – Только не увольняйте…
– Тогда лижи! Лижи, скотина! – не вставая из-за стола, вдруг протянула начальница ногу, подхватив его мысль, и он, униженно стелясь, пополз к ней, чувствуя, что ей нравится вот так откровенно унижать его. Ей ни в коем случае нельзя было перечить.
Слава Богу, туфли были не уличные, а офисные, без явной грязи. Точнее, не туфли, а босоножки, поэтому он скорее лизал пальцы ее ног, а не обувь, ему повезло.
– Ну ладно, хватит слюнявить мне ноги! – пнула она его с отвращением. Слава Богу, хоть не попала в лицо.
– Высеките меня! – выбравшись из-под стола, повернулся он к ней задом и нагнулся. Надо было не терять инициативу.
– А и точно! Высеку! – поднялась она из-за стола, схватив подвернувшуюся под руку линейку.
Услужливо поставив ей стул посреди кабинета, он вновь наклонился, предлагая себя для наказания.
– Штаны снимай, засранец! Что так-то жопу подставляешь? Снимай! – скомандовала она.
…Удары линейкой были чувствительными, но, сжав зубы, он терпел.
– Ремень возьмите! – выдернул он из брюк пояс. – Ремнем меня!
– Давай сюда! – и, выхватив из его руки ремень, начальница стала хлестать им по его заднице.
– Я большего заслуживаю, – приспустил он и трусы, продолжая проявлять инициативу в надежде разжалобить эту стерву. – Сильнее меня накажите. Сильнее!
…Задница уже вовсю горела. Похоже, начальница вошла во вкус. Вскочив со стула, она вовсю лупцевала его ремнем. Шлепки становились все яростнее. Было уже явно не до шуток.
– Гранату тебе в жопу надо сунуть за это! – стала оглядываться она в поисках чего-нибудь подходящего.
Он похолодел. Кто знал, что на уме у этой злобной суки, и шутит ли она. Обернувшись, он понял по выражению ее лица, что та озверела и сейчас действительно сунет ему что-нибудь в зад, садюга. Так просто ему было, похоже, не отделаться: ситуация явно обострялась, и надо было что-то срочно предпринимать.
– А… д. давайте… – начал со страху заикаться он. – Д…давайте… Давайте я лучше залижу вину, – пошел он ва-банк, рискуя.
– Залижешь?!.. – удивившаяся начальница даже не ожидала от него такой прыти. – Залижешь, говоришь?!.. – похоже, ему повезло, и эта идея понравилась ей. – И как?
– В прямом смысле залижу. Между ног, – вновь грохнулся на колени он. – Садитесь в кресло.
В углу кабинета стояло удобное широкое кресло, и он махнул в его сторону рукой. Сам потом удивлялся своей находчивости, но в тот момент он был, похоже, в ударе, будто боролся за свою жизнь.
– А давай! Заслужил! Я как раз утром душ не успела принять. Вот и подлижешь мне задницу. – Было непонятно, серьезно говорит эта извращенка или нет, но выражение лица у нее было хищным. – Ну-ка давай сам садись в кресло! Я тебя вместо биде использую, поганца.
Придерживая сползающие штаны, он, поскуливая и потирая горящую попу, просеменил к креслу. Член у него почему-то начал вставать, и, заметив это, начальница криво усмехнулась. Ничего хорошего эта усмешка не предвещала. Как бы она не вздумала оторвать ему яйца! И от этой мысли он вновь похолодел. Надо было прогибаться вовсю.
Откинувшись в кресле, он с покорной готовностью высунул язык, демонстрируя его. Это было, конечно, полной жестью, но его находчивость давала шанс.
– Вот так-то! Будешь теперь знать, как контракты срывать! – сняв трусы, начальница приподняла юбку и взгромоздилась на него сверху, подставляя себя языку. Он стал торопливо-услужливо лизать ей промежность в надежде заслужить индульгенцию.
Сначала ягодицы… анус (слава богу, зад у нее оказался подтертым), затем паховая зона… Половые губы… одна… вторая… Он очень тщательно и умело вылизывал все это, старательно прорабатывая языком каждую складочку и участок. Самым кончиком языка, его лопаткой, немного губами, опять языком. Лизнуть… как бы помассировать… еще раз лизнуть… нежно пощекотать… чуть пососать… вновь лизнуть… постараться забраться кончиком языка чуть глубже… несколько раз клюнуть… поцеловать… Он старался как только мог, и за его труды ему наконец воздалось! Половые губы начали набухать, а клитор потихоньку наливался кровью, во рту появился привкус ее соков, начальница стала постанывать. Похоже, появился шанс не потерять работу.
– Ах, как лижешь-то хорошо, засранец… Ах, как хорошо! – с дрожью в голосе выдохнула она. – Умеешь, похоже… хоть и раздолбай. Давай, давай, лижи, поганец. Зализывай свою вину, – и она еще чуть ниже присела над ним, опираясь на подлокотники кресла.
Продолжая вовсю вылизывать ее, он почувствовал, что его член все сильнее напрягается, наряду с бугорком клитора под его языком. Тот стал уже совсем упругим и плотным, начальница начала дрожать, часто дыша при этом. Казалось, она вот-вот кончит, и его мучения закончатся, но не тут-то было; она вдруг захватила в руку его член, ощупывая его.
– А хорошо стоит! Крепкий какой! – в ее голосе звучало одобрение. – И яйца у тебя, смотрю, налитые. – Чуть сжала она теперь его мошонку, и он невольно вздрогнул, приостановившись. – Лижи, лижи, давай, не отвлекайся! Не ссы, не оторву, хотя надо бы за то, что натворил.