Оробевшая братва не посмела ослушаться. Все двинулись вперед, но до определенной невидимой черты, заступать за которую не решился никто.
Маг оглянулся на мостик.
— Капитан Ожерелье, объясни же людям, в чем дело. Я тебя дополню, если понадобится, — сказал он.
Ожерелье рассеянно жевал конец зеленого платка, которым была повязана его голова. Над палубой пролетел шумный вздох. Ожерелье выплюнул изжеванный конец и выругался.
— А я и не знаю, с чего начать! — громогласно заявил он.
Такое вступление вызвало невольные смешки.
— Ожерелье! — взревел палубный, решив прийти капитану на помощь. — Лепи как есть. Там разберемся!
Капитан поскреб шею под узлом платка и набрал в грудь воздуха.
— Сыны Моря! — начал он.
Тут я понял, каким он был, когда служил во флоте.
Братва ожидала чего угодно, но только не подобного начала. Сдерживаемое напряжение прорвалось, вылившись в дикий хохот. Так ржут разве что над какой-нибудь смачной историей. Кое-кто, корчась, повалился на палубу. Руду попытался навести порядок, но куда уж тут… Маг жестом повелел палубному не вмешиваться. Руду послушался беспрекословно. Это Руду-то!.. Который и демонов заставит под свою дудку плясать! Сам маг терпеливо ждал, когда братва угомонится. Ожерелье на мостике был мрачен. Три Ножа неподвижно, как храмовая статуя, застыл рядом с ним. Ни один мускул не дрожал на лице старшего баллистера. Мне было не до смеха: один вид мага заставлял меня трястись невесть от чего, и я никак не мог понять, куда запропастился кормчий, — вроде бы только что стоял на мостике.
Постепенно хохот стал затухать. Маг выждал, пока не утихли последние смешки, а потом сделал знак капитану.
— Эй, вы! Слушайте меня! — рявкнул Ожерелье, стерев с лиц остатки ухмылок. — У нас на «Касатке» гость! Слышите? Гость! Светлый маг! Звать его Зимородок. Мы так спешно вышли в море по его просьбе. И не только его. Он просит от лица всех светлых магов. — Капитан вколачивал слова одно за другим, как гвозди в доску. — Светлые маги просят нас, Сынов Моря, об услуге, за которую они нам заплатят! Слышите? Заплатят! Щедро! Надь отвезти Зимородка туда, куда он нам укажет, а потом высадить его на берег. Я понятно объяснил?
Он умолк.
После недолгой тишины поднялся несусветный гвалт. Орал каждый, а что — разобрать было невозможно. Однако братва была поражена дальше некуда. Палубный хрипло взревел, призывая к тишине.
— Говорите кто-нибудь один! — прокричал он, перекрывая общий шум.
Вперед выпихнули Скелета, славного своим красноречием, которое он любил демонстрировать на берегу перед девками. Они к нему из-за этого липли, как осы на сладкое, либо как мухи на говно, — кому что нравится, тот то и выбирает. Скелет хоть и неказист с виду, но заговорит — и никакого зелья приворотного не надо! Ежели видишь где в кабаке столпившихся в одном месте девок, лыбу растянувших по самые уши, то в самом центре, будь уверен, сидит Скелет, сидит и заливает, раздувшись, как жаба среди тростника.
Скелет мячом выкатился, остановился, подбоченился для пущей важности и раззявил пасть.
— Ожерелье! Капитан ты нам или нет? — завопил он. — Мы тебе доверяли и доверяем! Правильно я говорю? — Он обернулся. В ответ ему одобрительно зашумели. — Светлые маги, как известно, никому зла не чинят. Можно и оказать им услугу, тем паче они за нее заплатят. Так что думать нечего: ставим парус — и вперед! Но… — он выставил короткую руку с поднятым к небу толстым пальцем, — сначала мы бы хотели узнать цену. Сколько нам заплатят светлые маги за то, что мы окажем им услугу. — Скелет снова обернулся. — Правильно я говорю?
Братва отозвалась довольным гулом. Скелет, выполнив возложенную на него задачу, бочком протиснулся назад. Он оказался рядом со мной и громко пыхтел, утирая рукавом вспотевший лоб — все остальное у него заросло волосом.
— Маг, теперь твоя очередь. Говори, — крикнул с мостика Ожерелье.
Зимородок слегка поклонился, когда взгляды вновь обратились к нему. Внезапно налетевший порыв ветра сбил его плащ на сторону. Не спеша он поправил одежду и оглядел всех нас пронзительными зелеными глазами.
— Не торопитесь, — сказал он. — Капитан сказал не все. Он и не мог сказать всего. То, чего вы не услышали, скажу вам я. А потом вы примете решение.
Хотя это было совершенно не то, что братва ожидала услышать от мага, прервать его никто не посмел. Зимородок продолжал:
— Не все так просто, как кажется. Туда, куда направляюсь я, направляются и темные маги. Они отстают от меня. Плаванье может быть легким и безопасным, но может быть всякое — судьбы людей держат в своих руках боги, а своих планов они никому не открывают. Мне надо торопиться, иначе темные маги опередят. Я бы мог ничего не рассказывать вам, но обман не в чести у светлых магов. Я бы мог лишить вас всех воли, и любую мою просьбу вы выполнили бы с радостью безо всякой платы, но такое к лицу лишь темному магу. Я предупреждаю еще раз: может быть всякое. И предлагаю вам принять решение доброй волей.
Маг замолчал, и снова заговорил Ожерелье:
— Те, кто не захочет идти вместе с магом, могут взять свою долю, сесть в шлюпку и возвращаться на Рапа. — В руках капитана блеснуло стекло. Он поднял вверх правую руку, на ладони которой стояла клепсидра. — Как только истечет последняя капля, время для раздумий кончится. Все.
Ощущение было такое, будто среди палубы взорвалась граната с горючкой, разбрызгивая в разные стороны пламя. Братва хлопала глазами и ушами — никто ничего не мог понять: Скелет вроде про плату спрашивал, а маг в ответ про судьбы и богов разливается. Ожерелье и Три Ножа спустились с мостика. Три Ножа отвел баллистеров в сторонку, а капитан встал перед нами, держа на ладони клепсидру.
— Теперь спрашивайте еще, если хотите, — сказал он.
Палубный подошел к Ожерелью и встал рядом. Три Ножа бросил несколько слов баллистерам и присоединился к Руду и капитану. Их троих обступили тесным кольцом.
Я приподнялся на цыпочках: мне хотелось узнать, что сейчас поделывает маг. Зимородок подошел к борту и, опершись на него, смотрел в море. Удовлетворив свое любопытство, я стал протискиваться вперед, на меня ворчали, но пропускали. Я успел как раз к тому моменту, когда Ожерелье, так и не дождавшись вопросов, начал сам.
— Плата светлых магов такова: пять тысяч колец золотом на долю… — Капитану не дал закончить единый вздох изумления, как ветерок, пронесшийся по палубе. Ожерелье усмехнулся. — Мы можем до конца жизни грабить купцов и не набрать даже десятой части.
— Пять тысяч… — сдавленно прошептали над моим ухом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});