Проект нового языка Людвиг Заменгоф (Ludwig Zamenhof; 1859–1917) набросал уже в выпускном классе гимназии. Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Филология не прокормит. К тому же такая заумно-футуристическая. Поэтому молодой Заменгоф изучал медицину в Москве, Варшаве, Вене – и стал врачом-окулистом.
Возможность представить миру проект, который повернет этот мир к всеобщему благу, счастливо совпала с порой женитьбы. Будущий тесть согласился на то, чтобы часть приданого была использована для публикации проекта международного языка. 26 июля 1887 года в Варшаве вышла сорокастраничная книжка (на русском, кстати, языке). Книжка называлась скромно: «Международный язык. Предисловие и полный учебник» («Lingvo internacia. Antaŭparolo kaj plena lernolibro»). Автор тоже был скромен. Книгу он подписал псевдонимом Doktoro Esperanto, то есть «Доктор Надежда».
Надежда объединить людей в одно счастливое (а как же иначе?) сообщество грела в то время сердца многих людей. Идея международного языка (как средства достижения всеобщего братства и мирного сосуществания народов) приобрела страстных поклонников во многих странах мира. Тем более что язык эсперанто и в самом деле оказался несложным. А ведь только простая идея может овладеть массами. Поэтому в начале XX века количество эсперантистов исчислялось миллионами. В СССР в 1920-х годах язык эсперанто считался языком грядущей мировой революции и широко изучался. В 1927 году даже была выпущена советская почтовая марка в честь 40-летия языка. На зеленом фоне – портрет Л. Заменгофа, а также заводы, фабричные трубы и краны, воздвигавшие что-то железное. Но – tempo ŝanĝi («времена меняются»). В 1937–1938 годах советских эсперантистов выкосили почти полностью, потому что очень уж вредным этот язык оказался. На нем, как доказали следственные органы, вели секретную переписку троцкисты, шпионы и террористы.
Приблизительно в то же время эсперанто и эсперантистов уничтожали в гитлеровской Германии. Всемирным языком (только недочеловеки понять этого не могут!) должен быть немецкий язык, а не какое-то сомнительное эсперанто, выдуманное к тому же русским евреем из польского города.
Сам врач-окулист Л. Заменгоф, придумавший язык для международного братства и любви и подаривший ему не свое имя, а красивый псевдоним, скончался 14 апреля 1917 года в Варшаве. Тогда Варшава еще не стала столицей независимой Польши. Варшаву оккупировали германские войска. И было еще много времени – 22 года – до следующей немецкой оккупации, когда погибнут почти все родственники Доктора Надежды.
В XVII веке в городе Бремене жил человек со странной для немецкого уха фамилией Неандер. Был он не иностранец, просто его дедушка Иоахим, музыкант и эрудит, решив облагородить свою обычную немецкую фамилию Нойман (Neumann – буквально: новый человек), перевел ее на язык древних греков: неа андер.
Нашего Неандера звали, как и дедушку, Иоахимом. После смерти отца Иоахим Неандер (Joachim Neander; 1650–1680) изучал богословие в родном Бремене. В 1671 году он уже был домашним учителем в Гайдельберге, а через три года переехал в Дюссельдорф и там работал учителем в латинской школе. Еще Иоахим слыл поэтом и музыкантом. Несколько сочиненных им гимнов и хоралов исполняются в протестантских церквах Германии до сих пор.
Земной жизни Иоахиму Неандеру было отмерено 30 лет. В 1679 году он стал священником в Бремене, но через год умер – вероятно, от чумы, довольно частой в те времена в Европе.
Живя в Дюссельдорфе, Иоахим Неандер любил ходить по окрестностям города, по долине реки Дюссель, природа которой вдохновляла его на творчество. Долина действительно красива. В этом месте река пробила меловые скалы. Заросшие зеленью утесы, многочисленные гроты и пещеры… Неандер посвятил долине несколько романтических стихотворений, чем прославил ее, а затем и себя. После смерти Неандера в 1680 году место назвали по его фамилии – Neanderthal («долина Неандера»).
Время течет и упорно стирает имена и факты. Гораздо упорнее, чем река Дюссель размывает меловые свои берега. Вряд ли кто-нибудь сегодня вспомнил бы учителя Неандера, ведь и долины, которую назвали в его честь, больше не существует. В XIX веке здесь начали добывать мел, перерабатывая на этот полезный продукт окружавшие долину горы. И в конце концов, уже все переработали.
В ходе этих работ была сделана потрясающая научная находка. В 1856 году в одной из каменоломен были найдены какие-то странные кости: человек – не человек, животное – не животное. Рабочие предполагали, что это древний «пещерный медведь». Кости попали к местному школьному учителю Иоахиму Карлу Фульроту. Фульрот был не только учителем, но и естествоиспытателем-любителем. Он пришел к выводу, что это – останки «доисторического» человека. Древнего пещерного человека назвали по тому месту, где его отыскали, неандертальским человеком, или попросту неандертальцем.
Неандерталец – не предок современного человека, как иногда ошибочно считают. Палеонтологи говорят, что таковым является другой вид гоминидов – кроманьонец. По их мнению, 30–40 тысяч лет назад на Земле жили два вида, которые можно считать разумными. Кроманьонцы и неандертальцы были прямоходящими, умели пользоваться огнем и изготавливать орудия труда. Хотя они имели общих животных предков, обезьян, и походили друг на друга, но все же различались, и весьма существенно. По данным генетического анализа найденных костей кроманьонцы и неандертальцы имели разный набор генов, и потому многие ученые считают, что потомства при скрещивании они давать не могли. То есть были они не представителями разных рас, а представителями разных видов. Современные люди – потомки кроманьонцев.
Ирландский монах по имени Фиакр (около 600–670) прославился своими отшельническими подвигами во Франции. Он поселился в лесу неподалеку от французского города Мо (Meaux). Этот городок расположен на реке Марна километрах в ста к востоку от Парижа. Местный епископ выделил пришлому ирландцу участок в лесной чащобе. Фиакр его благоустроил и основал там монастырь. После смерти он довольно быстро превратился в святого покровителя садоводов и огородников. Во Франции статуэтки святого Фиакра часто ставят на садовых участках. Вроде того садового гномика из прелестного французского фильма «Амели», которому вдруг вздумалось попутешествовать.
А почти через тысячу лет после смерти святого Фиакра, в 1640 году, предприимчивый парижанин Никола Соваж (Nicolas Sauvage) организовал в столице прокат конных повозок, прообраз нынешних такси. Первый пункт проката экипажей находился в здании, которое называлось Hôtel de St. Fiacre. Поэтому и сами экипажи стали называться фиакрами. Всю свою жизнь святой Фиакр ходил пешком, а его имя осталось в европейских языках названием повозки, и он оказался по совместительству покровителем таксистов.
В детсадовскую пору в нашем детском лексиконе все, что так или иначе относилось к вопросам пола, называлось словом «глупости». Девочки бегали жаловаться к воспитательнице:
– Анна Ивановна, а он глупости рассказывает!
И дальше на всю жизнь заводилась забавная игра, когда приходилось гадать, каким набором слов в том или ином обществе пользоваться, чтобы было прилично и приятно. Среди «неприличных» значилось и смешное слово «гондон». Чуть позже оказалось, что это – опрощенное слово кондом. Исходное слово звучало совсем не простонародно, но и оно принадлежало к разряду «неприличных». Хотя предмет, им обозначаемый, все равно существовал и был очень востребован, причем не только в годы советского всеобщего дефицита. В стихотворении Э. Багрицкого «Контрабандисты», описывающем дореволюционные реалии, среди контрабанды, которую везут в Одессу три грека, – «коньяк, чулки и презервативы».
Этот деликатный предмет имеет давнюю историю. На египетских папирусах трехтысячелетней давности обнаружены первые изображения мужчины с защищенным половым членом. Египтологи, правда, спорят: эта защита применялась в бытовых или сакральных целях? Но о том, что применялась, споров нет. И в Древнем Риме презервативы применялись, и даже в варварской Европе. В пещере Конбарель (Combarelles) во Франции найден наскальный рисунок, сделанный в 100–200 годах. Есть мнение, что на этом рисунке изображено первое в Европе применение презервативов.
В 1492 году произошло важное событие в мировой истории – Христофор Колумб открыл новую часть света. Оттуда потекли неслыханные богатства. Награбленное золото инков и ацтеков не пошло Европе впрок. Обесценилось в больших количествах ходившее по европейским странам серебро. Благосостояние очень многих купцов и ремесленников пошатнулось. Пошатнулась и власть большинства европейских властителей. Повод для войны витал в воздухе, во многих странах шла Реформация. Вспыхнула Тридцатилетняя война, ставшая для тогдашней Европы бедствием, сравнимым с чумой.
Матросы Колумба завезли в Европу неизвестную болезнь, передаваемую половым путем. Эта болезнь скоро распространилась по Старому Свету. Тем более что все не стихали войны, и солдаты, никогда не упускавшие случая пограбить и понасиловать, пересекали свои и чужие земли во всех направлениях. Новую болезнь называли сперва «испанской», а потом «французской». После того как в начале XVI века итальянский врач Д. Фракасторо написал поэму о пастушке Сифилусе, наказанном Венерой и Аполлоном за неуважение к ним болезнью половых органов, эту болезнь стали называть сифилисом.