Читать интересную книгу Газета Завтра 468 (46 2002) - Газета Завтра Газета

Зачем? Президент Путин явно испугался реакции олигархов на вопрос о недрах. Но если ты работаешь в рамках демократии и понимаешь, что твой нищенствующий народ такой вопрос поставить может, имеет законное на это право, разве нельзя посмотреть на Запад и поучиться тому, что действительно важно? А там у частных лиц такого процента дохода от природных ресурсов страны нет. И если бы государство, а не 50-60 частных карманов, получало как минимум половину дохода от недр — такого вопроса и не возникало бы. И не надо взывать к священному праву частной собственности. Не надо путать уже сложившийся, пусть и деляжнически, рынок мелкого и среднего бизнеса (который "делить и раздавать поровну" никто и не собирался), с крупным капиталом, заставляющим работать природу и остатки стратегически важной промышленности только на себя. Господа правительственные "либералы"! Как бы посмотрел на это один из "ваших" учителей Кейнс, призывавший к выравниванию диспропорций и активной социальной позиции государства для стабилизации демократии?

Но нет. Мы лучше сломаем демократический механизм, обзывая это управлением демократией, но захваченные недра не отдадим. Извините, но это не управляемая демократия и не демократия вообще. Это абсолютная олигархия, которая при дальнейшей поддержке президента (возможно, под соусом борьбы с терроризмом) скатится-таки к авторитарному режиму. Приведу основные черты авторитаризма, строго придерживаясь политологической теории.

Во-первых, небольшое количество носителей власти. Ими могут быть тиран, монарх, военная хунта или олигархическая группа. На последнее прошу обратить внимание. Во-вторых, власть может править с помощью законов, но их она принимает по своему усмотрению. Здесь уместно вспомнить "Единую Россию", которая не допустила ни одной(!) не согласованной с правительством депутатской поправки к бюджету на 2003 год. Любопытно, зачем тогда парламент? В-третьих, авторитарный режим может не прибегать к массовым репрессиям и пользоваться популярностью среди населения. Полагаю, это пояснять не надо. В-четвертых, при авторитаризме возможно существование ограниченного числа партий, профсоюзов и других организаций, но лишь при условии их подконтрольности властям. Посмотрите, как солидарно с "Единой Россией" по ключевым вопросам голосуют "СПС", "Народный депутат", "Российские регионы" и отчасти "Яблоко" — и все станет понятно. Учитывая давление, которое оказывается на коммунистов, плюс всяческие законопроекты об экстремизме, можно сказать, что этот пункт уже "честно" выполняется. Наконец, пятое: рекрутирование политической элиты путем назначения сверху. Вот вам и желание назначать губернаторов, вот вам и хороший по идее, но реально пустой по исполнению институт полпредов. Предвижу вопрос, а как же с экономикой? У нас же вроде есть бизнес, рынок… Так вот авторитарная власть способна существовать без разрушения механизмов рыночного саморегулирования! Среди видов авторитаризма есть и монархии, и деспотические, диктаторские режимы, и военные хунты. Но есть и еще одно: популистские системы правления. Вспомним перепись, вспомним "Идущих вместе" и сделаем выводы. У нас еще нет авторитаризма. Это правда. Но до него уже меньше шага. Мы действительно хотим сделать этот шаг?

ПРИНЦЫ И НИЩИЕ

11 ноября 2002 0

46(469)

Date: 12-11-2002

Author: Сергей Старовойтов

ПРИНЦЫ И НИЩИЕ

Что такое классовое общество, мы до сих пор не знаем. Нет, конечно, Маркс, Ленин и университетские преподаватели объясняли про капитализм и социальное неравенство. Но вот на практике, в обычной жизни, с классовым расслоением мы не сталкивались. Советские чиновники высокого ранга, которые, согласно Оруэллу, среди равных были "чуть равнее", к делу не относятся. Так же, как артисты, высокопоставленные военные, профессура и даже постперестроечные нувориши. Все они являли собой, скорее, отдельные группы, касты, кланы. Были влиятельнее и богаче прочего населения страны, но — и это самое важное — сословного мировоззрения не несли.

Знаменитое "все профессии важны…", по крайней мере, на уровне самосознания закрепляло принцип равенства возможностей. Но то, что знают родители, для современных детей может стать лишь преданиями старины. Воспоминаниями об ушедшем веке.

К нам по Интернету пришел материал, из которого следует, что сегодня разделение на богатых и бедных со всеми атрибутами классовых различий наиболее выражено, не удивляйтесь, в общеобразовательных школах. Наши дети, те, кто сидит за партами, живут уже в другой реальности, нежели их родители. Именно они в современном социуме — образец классового общества.

Являясь во многом отражением своих родителей как в жизненном укладе, так и мыслях, эти дети позволяют понять, насколько глубокой и непреодолимой уже в ближайшем десятилетии окажется пропасть между богатыми и бедными в России.

Все выводы, которые вы обнаружите в этом материале, — следствие редакционного эксперимента. Почти научного исследования, проведенного совместно с Омским областным Центром профессиональной ориентации и психологической поддержки населения. Спасибо специалистам центра Оксане Истоминой и Зинаиде Пропп — они помогли составить анкету. В качестве респондентов были выбраны учащиеся 7-х и 10-х классов двух омских школ: лингвистической гимназии №115 и средней школы №5, — общим числом 81 человек.

Необходимо добавить, что гимназия №115 располагается в центре города, на берегу Иртыша. И в нашем исследовании она получила название "богатой" школы, в которой учатся "богатые" дети. Школа №5 находится на городской окраине, на территории опытно-производственного хозяйства "Омское" — в поселке Большие Поля. Ее мы будем именовать "бедной" школой.

"БОГАТАЯ" ШКОЛА

Гимназия №115 — одна из элитных омских школ. Не частная. Состоятельные и весьма влиятельные родители понимают: частная школа — не синоним хорошего образования. Люди, знакомые с ситуацией, утверждают, что в омских частных школах, а их в городе около десятка, "учителя заискивают перед детками и их родителями. Боятся, что те перестанут платить". Кроме того, ни одна частная школа в Омске не имеет такой популярности, такого имени, как, скажем, 115-я или 19-я гимназии. А имя в среде состоятельных людей "весит" очень много. В итоге в 115-ю везут школьников со всего Омска. На многих ученических тетрадях стоят фамилии известных в городе и области чиновников и бизнесменов.

Я стою на крыльце гимназии после уроков. За школьным забором, на трассе, выстраивается вереница дорогих автомобилей — родители забирают своих отпрысков. Деловые папы — галстук и уверенный взгляд, модные мамы — скучающие домохозяйки. Телохранители и гувернантки несут рюкзаки, открывают двери, заботливо интересуются, как дела. Те, за кем еще не приехали, толпятся на крыльце, связываются с родителями по сотовым.

"Самый сложный возраст — это 6-7-е классы,— говорит Джамиля Аксенова, заместитель директора по воспитательной работе,— именно в это время дети начинают осознавать различия между собой, своей внешностью, одеждой, материальными возможностями и социальным положением своих родителей. Очень следят за внешними атрибутами богатства. Тогда среди них и появляются изгои. Те, кто беднее одевается: "Фу, у тебя сапоги с оптовки!", или у кого попроще родители: "Я был за границей, а ты — нет!".

Как реагируют на это сами изгои? По-разному. Есть дети, которые замыкаются, перестают ходить в школу. Некоторые, в основном, конечно, мальчишки, дерутся. Точнее — в школе дерутся, а дома рыдают".

Психологи утверждают, что к старшим классам подобное резкое противопоставление, насмешки и откровенные издевательства над "бедными" прекращаются. Вернее сказать, из явной формы переходят в скрытую. Социальное разделение уже состоялось. "Белая кость" и "голубая кровь" отделены от париев. Кроме того, в старших классах воспитание заставляет держать себя в рамках приличий.

Начало социальному расслоению омских школьников, судя по всему, было положено вместе с программой Министерства образования России по "раздельному обучению". Она подразумевала разделение всего потока учащихся на несколько направлений. Именно тогда появились классы для одаренных детей: гуманитарные, технические, биологические и прочие. Все это декларировалось как способ лучше подготовить выпускников к поступлению в вузы. На деле — позволяло общеобразовательным школам получить статус гимназий и лицеев, а значит, дополнительное бюджетное финансирование. Директора школ с раздельным обучением получили от реформы немало выгод.