Странник сместился глубже в норы и расщелины, испещрявшие вереск. Вид на долину позади открывался прекрасный. Если Тиратект еще не подобралась сюда, он заметит ее гораздо раньше, чем она – его.
– Странник?
– Да?
– Ты пилигрим. Ты бродил по миру… от начала времен, как мы должны бы поверить. Как глубоко уходят на самом деле твои воспоминания?
Учитывая сложившиеся обстоятельства, Викврэкрам ответил честно:
– Как ты наверняка и ожидал, на несколько столетий. То, что раньше, относится к области легенд, воспоминаний обрывочных и перепутанных.
– Ну, я так много не странствовал, и я, в общем-то, новенький. Но я люблю читать. Я много читаю. Ничего подобного прежде не происходило. Там, в долине, нечто искусственное. Оно пришло с высот бо́льших, чем я могу измерить. Ты читал Арамстрикезу или астролога Белелеле? Ты понимаешь, чем эта штука может оказаться?
Викврэкрам не узнал имен. Но он и вправду был пилигримом. В мире есть земли такие далекие, что там никто не говорит на известных ему языках. В Южных морях он встречал стаи, которые думали, что за пределами островов кончается мир, и бежали от его лодок, когда он высаживался на берег. И даже больше: часть его самого тогда обитала на острове и смотрела, как незнакомец выходит на сушу.
Он высунул морду на открытое пространство и глянул на упавшую звезду, гостью из краев более далеких, чем все, что посетил он сам. И задумался, где может завершиться это странствие.
Глава 3
Почва остывала пять часов, и только потом папа смог выдвинуть трап. Они с Йоханной осторожно спустились по лесенке и выбрались на относительно неповрежденный участок торфа, перепрыгнув через дымящуюся паром землю. Пройдет еще много времени, прежде чем она остынет совсем. Выхлоп двигателя очень чистый в том смысле, что почти не взаимодействует с обычным веществом… короче, это все означало, что скала под их ногами прогрелась на тысячи метров в глубину.
Мама сидела на краю люка, оглядывая местность и держа в руке старый папин пистолет.
– Есть что-нибудь? – крикнул отец.
– Нет. Джефри через окна тоже ничего не заметил.
Папа обошел грузовую шлюпку кругом, обследуя истерзанные посадочные пилоны. Каждые десять метров он останавливался и включал звукопроектор. Это, кстати, была идея Йоханны. Кроме папиного пистолета, никакого оружия у них не было. Проекторы – случайный груз, из лазарета. Немного перепрограммировать – и они зальют всю округу диким воем на широком участке звукового спектра. Возможно, этого хватит, чтоб отпугнуть местных зверей. Йоханна шла за папой по пятам, озиралась кругом, и постепенно испуг ее сменился восторгом. Как тут классно, как красиво! Они приземлились посреди широкой долины высоко в холмах. К западу холмы понижались, там видны были фьорды и острова. К северу земля внезапно обрывалась на краю широкой долины, а по ту сторону провала Йоханна заметила водопады. Почва под ногами казалась какой-то губчатой. Посадочную площадку усеивали тысячи пригорков, похожих на застывшие при снимке волны. На склонах самых высоких холмов сияли снежные пятна. Йоханна прищурилась, глянула на север. На север?
– Пап, а сколько тут времени?
Ольсндот рассмеялся, продолжая возиться под шлюпкой.
– Местная полночь.
Йоханна бывала в средних широтах Страума. Школьные поездки же проходили в основном в космосе, где странное расположение солнца встречалось часто. И все же она никогда не представляла себе такого на поверхности планеты… то есть не видела, как солнце стоит прямо над макушкой мира.
Первым делом нужно было вынести наружу половину гибернаторов и перераспределить оставшиеся на борту. Мама вычислила, что при такой загрузке проблемы с температурным контролем исчезнут.
– Сейчас раздельные энергоснабжение и вентиляция окажутся нашими преимуществами. С ребятами все будет в порядке. Йоханна, проверяй, как Джефри управляется с теми, снаружи, хорошо?
Вторая по важности задача: определить местоположение системы Маршрутизатора и наладить ультрасветовую связь. Этого этапа Йоханна немного опасалась. Что они узнают? Уже понятно, что в Высокой Лаборатории все пошло не так и случилась предсказанная мамой катастрофа.
Но какую часть Страумлианского Простора уже сожрала погибель? Все в Высокой Лаборатории считали, что работают лишь во благо, а теперь… «Не надо об этом думать». Вдруг работники Маршрутизатора сумеют помочь? Где-то же найдутся люди, которым пригодится спасенная из Лаборатории информация.
Их вытащат отсюда, а остальных детей оживят. Йоханну пронзало чувство вины. Ну да, маме и папе нужны были рабочие руки под конец полета, а Йоханна в школе одна из самых старших. Но ей казалось неправильным, что они с Джефри единственные среди детей видели все своими глазами. Все время спуска она чувствовала мамин страх. «Уж наверняка они хотели быть вместе с нами, пускай даже в последний раз». Посадка оказалась действительно опасной, как бы папа ни хорохорился. Йоханна видела места, где по корпусу ударила выплеснутая почвой струя пара, и понимала, что с таким же успехом струя могла угодить мимо факела и поразить выхлопную камеру. Тогда все они были бы уже мертвы.
С восточной стороны шлюпки выгрузили уже почти половину гибернаторов. Мама с папой расставляли их свободно, так что с охлаждением проблем не должно возникнуть. Джефри оставался внутри, следя за оставшимися капсулами. Когда не вредничает, то отличный пацан. Йоханна обернулась к солнечном свету, ощутила, как веет над холмом холодный ветерок. Услышала что-то вроде птичьего гама.
Когда началось нападение, она отвлеклась на один из звукопроекторов. Как раз подключила к панели управления свой данник и отдавала новые инструкции. Стало понятно, как мало у них осталось: даже ее старый данник теперь ценен. Папе требовалось устройство, способное принимать в самом широком диапазоне. По большей части сплошной шум, но тут и там – резкие выбросы сигнала. Розовый Слоник с этим наверняка справится.
– Йоханна!
Мамин крик слился со звоном бьющейся керамики. Колокол проектора раскололся на части, упав рядом. Йоханна подняла голову. Что-то воткнулось ей в грудь у плеча, опрокинув наземь. Она тупо уставилась на торчащее из груди древко. Стрела!
Западный край посадочной площадки кишел… существами. Вроде волков или собак, но с длинными шеями. Они стремительно мчались к ним, перескакивая с пригорка на пригорок. Шкура такая же зеленая, как трава на склоне холма, лишь на ляжках пробиваются черные и белые пятна. Нет, зеленое – это одежда, какие-то куртки. Йоханну сковал шок. Железная стрела давила ей на грудь с силой, которую тело еще не воспринимало как боль. Когда ее опрокинуло на спину во вздыбленный торф, на миг девочке открылась общая картина атаки. Она увидела, как летят новые стрелы – темные черточки порхают в небесах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});