— Нет, пап, не надо завтра срываться с работы. Давай лучше на выходных. Посмотришь, как я разместилась с медсестрой.
— Как она?
— Аврора очень хорошая, — уверенно произнесла я.
— Ты слушай ее, дочка. Если ее назначил Генри, значит она и правда профессионал.
— Конечно, папуль.
— И все же то же самое тебе мог предоставить и Макс, — вновь начал он, и я вздохнула.
— Знаю, папа, — уже машинально ответила я.
— Почему ты выбрала этого своего Барретта, не понимаю.
Я опять вздохнула — сложно было объяснить отцу все причины моего осознанного выбора, но нужно было попробовать.
— Папа, ты часто мне приводил пример мамы, когда она заболела.
— Но ведь я любил маму и был с ней рядом. А у этого Барретта своя жизнь.
— Я знаю, что у него другая жизнь, но сам факт его косвенной помощи уже помогает мне. Поверь. Именно его причастность поднимет меня на ноги, как ты в свое время поднял на ноги маму.
«Потому что я всегда была и остаюсь его частью, его ребром, независимо от его отношения ко мне», — подумала я, но вслух не сказала.
Сейчас я чувствовала, что вновь приобрела своё Солнце, которое притянуло мою планету, установило для меня свою орбиту, и я пошла по своей траектории. У меня не было ни грамма сомнения, что я, греясь в лучах своего Солнца, восстановлюсь. Отец некоторое время молчал и, наконец, произнес:
— Ты так его и не отпустила.
— Я его люблю.
Я произнесла эти слова и облегченно вздохнула, признаваясь себе в этом факте, выпуская на свободу свое чувство, как трепыхавшуюся птицу, которую я посадила в клетку, желая идти вперед. Вновь вспоминая свой сон, в котором я простилась со своим детством, я в очередной раз убедилась в простой истине — я повзрослела и теперь другими глазами смотрела и на свою любовь, и на наше с Ричардом расставание. Я не знала, что произошло между ним и Максом, и может быть, мой мужчина поступил с точки зрения социума неправильно, но у него, как и у Макса, была своя правда. Как сказал в свое время Генри «Любому лидеру приходится брать на себя жесткие решения, которые другим не под силу. Решения, которые иногда могут противоречить канонам и догмам общества». Тогда, в день нашего расставания, я не приняла правды Ричарда, не приняла до конца своего мужчину таким, какой он есть — жестким, хладнокровным, эгоистичным, требующим беспрекословного подчинения, не склонным к сантиментам даже по отношению к своим. Я выстроила замок из песка, который и разрушил впоследствии мой мужчина. Сейчас я понимала, почему он отпустил меня — ему нужна была женщина, которая будет ему надёжным тылом, и даже если весь мир будет против него и его решений, она будет рядом. Я провалила этот экзамен, и сейчас сам факт моего согласия на его помощь был единственным шансом сказать ему, что я повзрослела и все переосмыслила. Может быть, Ричарду и не нужен был этот” диалог” со мной, но он был необходим мне.
— Сложно тебе будет, дочка, — услышала я тихий голос отца и грустно улыбнулась.
— Я знаю, но ты не бойся за меня. Я справлюсь.
— Ты стала совсем взрослая.
Я вновь вспомнила сон, где я уже одна, без маленькой девочки, стояла на берегу и наблюдала за темной холодной гладью Соляриса.
— Да, папа. Я стала взрослая.
Я попрощалась с отцом и, некоторое время взвешивая все “за” и “против”, все же открыла адресную книгу и, найдя заветный телефон, нажала на “отправить СМС”.
“Спасибо за помощь. Лили.”
Я перечитала запись и, уже не колеблясь, отправила сообщение.
Ответа не последовало, но я его и не ожидала. Одно я знала наверняка, что с того момента, когда я согласилась на помощь Ричарда, моя жизнь пойдет по очередному новому курсу, и я, как никогда, ощущала себя маленьким, но устойчивым корабликом на темной глади Соляриса.
Глава 6
После завтрака я сидела в кресле на террасе, укутанная в теплый плед, и вдыхала свежий ноябрьский воздух, любуясь на залив, поблескивающий на солнце.
Ноябрь. Мое личное начало летоисчисления.
Ноябрь. Мой Демиург, который подчинил хаос моих мыслей и стал моим личным хранителем порядка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ноябрь. Мой Бог Янус — мои Начало и Конец, Свет и Тьма, Прошлое и Будущее.
Ноябрь. Время Скорпиона, ядом которого я была пропитана. Знак Жизни и Смерти.
Ноябрь. Символ Опасности и Защиты. Месяц рождения моего мужчины.
Я вертела в руках сотовый и решала дилемму, нужно ли поздравлять Ричарда с днем рождения.
Я не боялась того, как могу выглядеть со стороны, я любила этого человека и не видела унижения в моем желании поздравить моего мужчину, тем более сейчас, оказавшись вновь в зоне ответственности Ричарда Барретта, когда моя орбита была установлена и Солнце пусть и издалека, но прогревало мою планету.
Сомневалась я в другом — сам Ричард не любил праздновать это событие и, может быть, поздравления, мои в том числе, были бы ему неприятны.
Я посмотрела в небо и, прищурившись от холодного осеннего солнца, улыбнулась: “Ангел-Хранитель, поговори со мной. Подскажи, как мне поступить”.
— Замерзнете, — услышала я тихий голос Авроры и почувствовала, как на плечи опустился еще один плед.
— Сегодня хорошая погода, не находите? — и я посмотрела в серьезные карие глаза мисс Малберри.
— Солнечно, но прохладно, — констатировала она тоном метеоролога, не разделяя моего умиротворенного настроения.
— Да, Холодное Солнце, — я вновь подняла голову вверх, закрыла глаза и подставила лицо холодным лучам, так похожим на свет моего Солнца.
Интересно, что принесет мне этот ноябрь… Хотелось бы, чтобы он принес радость. Нет, я не ожидала воссоединения и не питала иллюзий на свой счет. Я была готова к тому, что по прошествию времени моя планета вновь перестанет чувствовать силу притяжения. Мне просто было комфортно находиться на установленной для меня орбите — в этой Звездной системе я чувствовала себя Дома.
— Аврора, что принесет нам ноябрь? — так и не отводя лица от солнечных лучей, спросила я.
— Крепкое здоровье, — не задумываясь, ответила она.
Я бросила на нее изучающий взгляд и улыбнулась.
— Да. Согласна. Это было бы большой радостью.
— Я прокварцевала квартиру. Пора в дом. Холодно.
— Можно я еще немного погреюсь на террасе?
— Пора делать инъекцию, — более серьезным тоном произнесла она, подставляя руку, и я, не споря, начала подниматься с кресла.
— Готово, — подбодрила Аврора, вытаскивая тонкую иглу из моего многострадальной руки, пока я спокойно наблюдала за уже ставшим для меня привычным медицинским ритуалом. — Не больно?
— Нет. У вас рука легкая, — улыбнулась я.
— Вы совсем не боитесь иглы, храбрая сердцем, — бодро произнесла она, и я улыбнулась такому, пусть и пафосному, но красивому эпитету.
— Вы мне льстите, — покачала я головой, когда на диван запрыгнул Тигр и начал тереться о мою левую руку.
— Лечит… — кивнула Аврора в сторону Тигра, заворачивая в салфетку использованный шприц.
— Да. Перед сном так и норовит улечься то на мое плечо, то на грудь.
Тигр, почувствовав, что говорят о его персоне, сделал равнодушную мордашку и, перепрыгнув через мои колени, царственной походкой пошел по своим делам.
Поразительно, но Тигр сразу принял мисс Малберри. Не то, чтобы он увидел в ней равную, но отчетливо чувствовалось, что он воспринимал Аврору, как полезное существо, которое помогает хозяйке восстанавливаться. С выражением лица, говорящим “на какие жертвы мне приходится идти”, он терпел ее поглаживания и сюсюканье, что вообще можно было считать из ряда вон выходящим событием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не успела я встать с дивана, когда мой телефон заполнил зал мелодией Делиба.
На экране высветилось имя, и я в первую минуту даже не поверила своим глазам.
— Мисс Харт, здравствуйте, — послышался спокойный уверенный голос.
— Дуглас? — опешила я, но, спохватившись, добавила: — Здравствуйте.