Он перевернулся так умело и быстро, что я даже пискнуть не успела. Только теперь к холодному снегу придавливало уже меня. Да не каким-то тюком валяной шерсти, а крепким мужским телом. Он бесстыдно рассматривал мое лицо, будто пальцами ощупывая нос, линию скул, надбровные дуги. А вот на губах останавливаться не стал, резко накрыв их своими. И в этом поцелуе совсем не было нежности, лишь какая-то животная похоть. Страсть, граничащая с жестокостью, погребающая под собой любое сопротивление. Он вторгался в мой рот языком, нарушая все правила, разжигая странный огонь, теперь змеей путешествующий по телу. Вырывая глубинные стоны, заставляя запустить пальцы в жесткие волосы. Я прижалась к нему еще ближе, чтобы ощутить, как сильно он возбужден.
Поцелуй прервался слишком неожиданно, а парня будто шквалистым ветром снесло в ближайший сугроб.
- Не подходи больше к ней, придурок! – зло выплевывал Пит, сыпля ударами по засыпанной снегом фигуре.
- Боги, Питрус, оставь его! – закричала я, когда поняла, что же сейчас произошло. И тут же кинулась разнимать дерущихся.
Но не тут-то было, ведь темноволосый незнакомец уже пришел в себя и резко вскочив на ноги, подсечкой отправил полежать моего друга.
- Эй, все, хватит, - я успела встать между ними до того, как был нанесен новый удар и теперь внимательно смотрела в синие глаза. – Пит сейчас действовал импульсивно, толком не разобравшись в ситуации, но и Вы повели себя странно, признайте.
Я намекала не на драку, а поцелуй. И незнакомец кивнул, отступая.
- То лишь благодарность Вам за спасение, - парень говорил серьезно, и я, заглянув в себя, была вынуждена признать его правоту.
Он вернул мне поцелуем силу, да краев наполнив резерв. Полный, демоны его задери, резерв одним поцелуем! Это ж сколько магии надо иметь…
Я протянула руку Питу, помогая подняться, а сама украдкой рассматривала парня. Хотя нет, не парня, скорее уж молодого мужчину, которому не было еще тридцати.
На постоянном холоде кожа старела быстрее, обветриваясь и грубея. Рано появлялись морщины, вползал внутрь глаз страх. Но в стоящем передо мной человеке еще ничего такого не наблюдалось. А уж гладкость кожи я самолично оценила, всего несколько минут назад проверяя его самочувствие. Лет 27, не больше. То есть, чуть старше Пита.
- Очень странно в Бронвеле благодарность выражают, - уже не так зло ворчал Пит, видимо сумев оценить царящий вокруг бедлам.
- Как умеем, - изобразил глубокий поклон мужчина, явно паясничая. – Не местные, значит?
- Мы с же… - Пит получил чувствительный тычок под ребра и поспешил исправится, - сестрой, тут проездом. Дела семейные, да город посмотреть пожелали.
Это он меня сейчас чуть женой не обозвал, пакостник мелкий! Так и до двухместного номера гостиницы докатимся... Я еще раз тыкнула Пита костяшками под ребра, благо он тулуп снял, а то и не пробиться было до тела.
Глава 2.6
- Уже остановились где-то? Или посоветовать гостиницу? – незнакомец изобразил на лице живейшее участие, но ясное дело, напускное. Ему нет дела до нас, и иных проблем, кроме той, что он лишь чудом сегодня спасся. Точнее не чудом, но об этом, пожалуй, умолчим.
- Остановились. Так что пора и прощаться, - Пит собственнически схватил меня за руку и потащил к саням, где из-под брошенного тулупа выглядывала Амадея.
- Испугалась, девочка моя, - проворковала я, быстро хватая птицу, чтобы закутать в объемную шаль. Видеть ее не должны, пока не выкрашу с нужный цвет.
Амадея тут же принялась посылать образы, заглядывая в глаза. И то, что она показывала, мне не нравилось. Я действовала сейчас на инстинктах, движимая лишь желанием сохранить чужую жизнь. Не видела вокруг ничего, кроме перевернутой повозки. А вот ястребу удалось рассмотреть куда больше.
На противоположной стороне дороги с момента, когда лошадей понесло, стоял закутанный в мех мужчина. Он наблюдал за разворачивающимся действом слишком внимательно, и даже шага не сделал, чтобы помочь. Людей разных много, в том числе и равнодушных к чужим проблемам. Но странным было то, что я, оглядываясь тогда, его не заметила. Мужчина ушел лишь, когда появился Пит. То есть он видел все – и обряд, и поцелуй.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
От страшного предчувствия, внутри стало маетно. Зудящей коркой покрылась кожа, разъедало желчью желудок. И крутило так больно в районе сердца, что я сползла по стенке саней прямо на снег, даже не попробовав забраться на сиденье.
Пит тут же поднял, шепча что-то, держа на руках слишком легко. И я поняла, что одета лишь в тонкий шерстяной кардиган. Видимо сбросила верх, когда бежала к перевернувшейся повозке, чтобы не мешало ничего вытаскивать человека. И холода не чувствовала даже сейчас, согреваемая ядреной дозой адреналина получше любого меха.
- Тс-с-с-с, - шептал друг, от которого пахло свежеиспеченным хлебом.
- Ты в булочной что ли был, пока тут трагедия разворачивалась? – пробурчала я, желая переключится на что угодно, пусть даже и на перепалку с Питом.
- Что? – сразу повелся мой любимый объект нападок. – Да я ради нее очередь отстоял, хлеб теплый из-под носа местных увел. А она…
Пит опустил меня скамейку в сани. Аккуратно, а не с размаху, как ему, наверное, хотелось. За что удостоился быстрого поцелуя в щеку.
- Спасибо. И за хлеб, и за защиту, - я опустила голову, прислушиваясь к себе. Вроде бы полегчало.
- В гостинице расспрошу, живи пока, - буркнул Пит, накидывая тулуп. А я так и осталась сидеть в кардигане, хотя где-то в ногах и валялась шуба.
- Нам 2 номера одноместных, пожалуйста. Но чтобы рядом или напротив, - Пит возвышался над стойкой, словно один из Богов, что были изображены на картине в холле.
Девушка даже имени его спрашивать не стала, молча протянув 2 массивных ключа.
- На них написано, - тоненько пискнула служащая, готовая прямо сейчас сползти под деревянную стойку.
- Ты своим зверским видом уже народ пугаешь. Выдохни, Пит, - не разжимая рта проговорила я, улыбаясь всем подряд в надежде компенсировать мрачность спутника.
- Ты дверь-то не закрывай, я вещи брошу и тебя пугать буду!
- Боюсь-боюсь, - хихикнула, вырывая ключ из руки друга. Он отдал, так как веселиться намерен не был, а я бы еще что-нибудь вытворила, не выхвати трофей сразу.
Просто не любила, когда Пит сердится. А еще больше не любила чувствовать себя виноватой. Вот и сейчас – ничего же предосудительного не сделала, даже наоборот, а выкручивает от осознания, что скоро носом тыкнут в каждый промах. И будет он ни один.
В комнату зашла не раздумывая, первым делом направившись к окну. Амадея влетела сразу за потоком морозного воздуха, плюхнувшись на кровать.
- Ты куда растешь еще, скажи, будь любезна, - обратилась я к нагло развалившейся птице. – Скоро меня из постели выживешь. Вон, уже большую половину захватила.
Амадея действительно еще росла, незаметно постороннему глазу. Зато я каждый новый грамм ощущала остро, ведь все это великолепие очень любило гнездится у меня на плече.
- Курлык, - выдала птица, кося под глупенькую курочку. Ага, знаем, проходили.
Пит зашел без стука, не стесняясь заняв вторую половину кровати.
- Издеваетесь? – прошипела, смотря на этих захватчиков. Я бы тоже была не прочь полежать, хоть усталости и не чувствовала.
- А теперь, расскажи мне, «сестра», какого демона ты обжималась не пойми с кем на глазах у всего города?
Он специально подчеркнул слово «сестра», намекая на мою поправку в момент представления.
- Я его спасала, Пит! Он бы сдох еще до появления лекаря, - выплюнула зло, считая, что друг наседает на меня неправомерно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- И как оно? Приятно спасать? – Пит полулежал на простеньком покрывале, и казался здесь инородным объектом. Потому что одет сейчас был слишком хорошо. То есть, перед тем, как прийти, сменил дорожную робу на рубашку и зауженные брюки.
- Он мне силу возвращал, я на него весь резерв угробила!