Делила была безукоризненно точна в своих наблюдениях.
Он и вправду выглядел совсем как я.
Вечер выдался роскошный. Мать и отец на удивление вели себя спокойно.
Я смотрел, как они восседали на троне и приветствовали кивком всех без исключения. Жаль, что в действительности они никогда не были близки к народу.
Я поклялся, что буду другим королем, когда придет время.
Мой взгляд снова упал на Дризельду, которая напоминала павлина в своем синем платье и маске, прекрасно дополняющей этот образ. Я очень не хотел, чтобы когда-нибудь она стала королевой.
Все в ней меня бесконечно раздражало.
Источая благородство, я стоял, облокотившись на стену, в наряде, который ни один принц в жизни бы не надел.
— Эй, Ал, — позвала Дризельда, беря под руку Гейба.
Я усмехнулся, когда Гейб в точности скопировал мой голос.
Дризельда сто раз провалилась бы под землю, узнай она, что флиртовала с одним из конюхов.
— Смотри, это он! Какой красавчик, — произнесла девушка рядом.
Она пришла в сиреневом платье. Платье было нетипичным, довольно простым по сравнению с другими.
Я вспомнил, что моя мать организовала лотерею для простолюдинов. Это, должно быть, победительница.
Девушка, прячущаяся за ней, вздохнула. Я передвинулся, чтобы поближе взглянуть, и при виде неё, одетой так же просто, у меня перехватило дыхание.
По какой-то причине я не мог оторвать от неё глаз.
Она выглядела как принцесса фей, которая вот-вот упорхнет в любой момент.
— Не понимаю, почему ты пускаешь на него слюни.
Я нахмурился. Что-то мне подсказывало, что я ей не сильно нравился.
— Да ладно тебе, расслабься. Мы же здесь!
— Да уж! — проворчала девушка. — Ты только посмотри: здесь столько еды, что можно было бы прокормить весь Эйкенборо.
Она была одной из нищих. Все мысли только о том, где бы раздобыть поесть. Были бы они чуточку умнее, не умирали бы с голоду.
— Серьёзно, наслаждайся вечером и хватит заботиться об Эйкенборо и его народе.
Я снова улыбнулся. Её подруга нравилась мне всё больше.
— Кто-то же должен, раз принцу и его семье нет дела.
Я прищурился. Что она хотела этим сказать?
Я не мог перестать смотреть на дерзкую девчонку всего в нескольких шагах от меня.
Официант подошел к ним и дал каждой по бокалу шампанского. Девушка в сиреневом пришла от него в восторг, но её подруга не сказала ни слова, когда взяла фужер.
Я тоже подхватил бокал, встал неподалеку и, медленно пробуя шампанское, прислушался к продолжению их спора.
Девушка в сиреневом действительно была рада оказаться здесь, чего не скажешь о ее подруге.
Она вписывалась в обстановку, но что-то в ней выдавало нежелание здесь находиться. Она отличалась от других, и я не мог не разглядывать ее, потягивая шампанское и прячась за своей маской.
— Знаешь что, — сказала она и, опустошив содержимое бокала, передала пустой фужер своей подруге. — Я пойду к нему прямо сейчас и скажу всё, что думаю.
Она обвела рукой зал.
Чёрт!
Я последовал за девушкой, легко скользящей между людьми без всякой суеты.
Я же со своим умением держаться испытывал некоторые трудности — толкал и распихивал людей в роскошных бальных нарядах и масках.
— Прошу прощения, ваше высочество, — обратилась девушка к Гейбу, делая реверанс. — Мне очень нужно…
Она сейчас испортит всё веселье.
— Простите, ваше высочество, моя сестра слегка пьяна, — я изменил голос. — Пожалуйста, простите ее.
Гейб знал, что это был я. Уголки его губ слегка дёрнулись, и он кивнул.
— Ничего я не пьяна! Пусти! — выкрикнула она, сопротивляясь, когда я потянул её к боковым дверям.
Она ударила меня по руке, довольно-таки сильно. Как в таком маленьком создании может быть столько силы?
— Ты успокоишься наконец?
— Отпусти меня, — отчеканила она. — Он заслуживает всё, что я собираюсь ему сказать.
Она была в ярости, но по какой-то причине это меня рассмешило. Я никогда не встречал девушку, настолько закипающую от злости, и осознание этого вызывало во мне особые, доселе не испытанные чувства.
— Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают, если ты отчитаешь принца Пейи на глазах у всех?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Думаешь, меня это волнует? — бросила она, и я снова улыбнулся. Этой девушке и вправду неведом страх.
Она расправила платье, раздувая ноздри от негодования.
Может, она дракон? Она в точности напоминала мне Конни, когда та злилась.
— Прогуляйся со мной. Может, это прояснит твою голову, и ты сможешь размышлять, как нормальный человек.
Девушка закатила свои красивые серые глаза и надула губы.
— Пожалуйста, — попросил я снова, не желая, чтобы она возвращалась обратно в зал.
К моему удивлению, она еще раз тяжело вздохнула и кивнула. Мы спустились по лестнице, которая вела в сад.
— Итак, что бедный принц Альберт тебе сделал?
— Этот бедный принц, — протянула она язвительно, — какой угодно, но только не бедный.
— Хорошо, то есть ты ненавидишь его, потому что он богат, а ты нет?
— Нет, я ненавижу его по другой причине, — она определённо была в гневе. — Говорила же, что это всё будет пустой бессмысленной тратой времени.
Я снова засмеялся.
— Ты не любишь балы, но отлично вписываешься. Я видел, как ты входила в зал вместе с гостями, — солгал я. — Ты мастерски скрыла своё отвращение.
Она ничего не ответила, но я чувствовал, что начинаю ее раздражать.
— Что ж, давай попробуем сначала, чем принц Альберт заслужил все эти упреки? — весело спросил я.
— Это не смешно, так что сотри эту ухмылку со своего лица.
— Ладно, ты не слишком-то дружелюбна.
— О, я могу быть дружелюбной по отношению к правильным людям.
— А я, значит, неправильный?
— Нет, ведь ты точно какой-нибудь лорд или генерал, или что-то в этом роде.
— Так, уже претензии не только к принцу, но и к лордам с генералами. Что насчет губернаторов? — поддразнил я.
— Вот только не надо смеяться. Мне есть что высказать этим важным, как они себя считают, людям.
— А ты, значит, не считаешь их важными.
— Они думают только о себе. Ты же в курсе, что налоги повышаются каждый месяц. А хачем? Якобы из-за нападений драконов. Вот только народ Пейи губят эти так называемые высокопоставленные люди своими дорогущими балами с идиотскими масками. Не драконы.
Я и вправду не знал о повышениях налогов и их причине.
— Ладно, с этим я могу полностью согласиться.
— Что?! — она была застигнута врасплох. — Тогда что же ты здесь забыл?
— Так же, как и ты, я здесь не по своей воле, — я бросил взгляд на дворец. — Так они правда повышают налоги каждый месяц?
— Да, — она снова взглянула на меня. — Почему ты об этом не знаешь? Разве ты не платишь налоги, как все?
Я оборонительно поднял руки.
— Конечно-конечно, просто не знал об этом, так как мой отец платит налоги за нас обоих.
Я соврал.
— Круто, должно быть, когда у тебя есть богатый и здоровый папа.
Мне стало жаль её из-за того, как она это сказала.
— Твой отец болен?
Она вздохнула и повесила голову.
— Всё гораздо хуже. Ни один врач не может спасти его. Он одной ногой в могиле, и мы уже смирились с этим.
— Почему не отведёте его к Ласточкокрылому?
— Потому что нам в любом случае не хватит денег, чтобы оплатить услуги Ласточкококрылого.
Я кивнул и задумался о многих вещах. Обычно мне было до лампочки, что происходит у бедняков, и потому я многое додумывал. Идиот. Почему они платят за все даже против своей воли? Мы с Гельмутом и Калебом никогда не платили за свое лечение.
Мой взгляд остановился на ней. Наконец я начал понимать, почему эта девушка ненавидела мою семью всем сердцем. То, что мы делаем, — это самое настоящее вымогательство.
— У меня есть подруга Ласточкокрылая, — сказал я шепотом.
— Серьёзно?
— Если ты пообещаешь больше не ругать нас — бедных богатых людей — я попрошу её навестить твоего отца.