Читать интересную книгу Испытание огнем - Джеймс Дэшнер

— Пожрать есть чего?

— Нет. Хотя какой смысл проделывать такие махинации? Дурить нас, перетаскивать с места на место, чтобы затем уморить голодом? Скоро что-то переменится. Помню, как первая партия наших прибыла в Глэйд. Я, Алби, Минхо, еще ребята… Изначальные глэйдеры.

Последнюю фразу Ньют произнес далеко не без сарказма.

Заинтригованный, Томас удивился себе: ведь он и не задумывался, какой была жизнь в Глэйде вначале.

— И чем мы напоминаем первую группу?

Ньют сосредоточенно уставился на кирпичную кладку за окном.

— Мы проснулись посреди дня, лежа на земле у дверей Ящика. Память стерта. Правда, мы как-то быстро сошлись и перестали паниковать. Тридцать человек, напуганы, растеряны, и все без понятия, как очутились на ферме и что надо делать. Потом решили: раз мы в одной яме, то хорошо бы осмотреться. Вскоре мы обзавелись хозяйством, каждому нашлась работа.

Головная боль постепенно уменьшилась, и Томас с интересом слушал, с чего начиналась община. Кусков головоломки, возвращенных Метаморфозой, было слишком мало, чтобы составить полную картину, сформировать устойчивые воспоминания.

— Создатели все подготовили к вашему прибытию? Ну посевы там, стада?

Не отрывая взгляда от кирпичей, Ньют кивнул.

— Мы вкалывали, чтобы поддерживать хозяйство в порядке. День за днем, метод научного тыка себя оправдал.

— Ну а… почему сейчас ты вспомнил первые дни?

Наконец Ньют посмотрел на Томаса.

— Тогда мы думали, что в происходящем есть смысл. Если нас хотели просто убить, зачем тогда заслали на поляну с домом, амбаром и скотиной? Выбора не оставалось, вот мы и принялись обживаться, исследовать местность.

— Мы осмотрелись. Скотины нет, жратвы нет, и Лабиринта тоже.

— Какая разница! Принцип один — мы здесь зачем-то. И нам предстоит выяснить зачем.

— Если с голоду не передохнем.

Ньют указал на уборную.

— Вода есть, так что несколько дней протянем. Ждем перемен.

В глубине души Томас был согласен с Ньютом, а спорил лишь затем, чтобы избавиться от сомнений.

— Как насчет висельников? Вдруг те люди спасали нас по-настоящему? Их казнили, и мы теперь в жопе? Вдруг мы не оправдали оказанного доверия и остается подохнуть?

Ньют громко рассмеялся.

— Ты депрессующий кусок кланка! Если учесть магическим образом исчезнувшие трупы и кирпичные стены за окнами, это скорее похоже на Лабиринт. Вещи странные, необъяснимые… короче, тайна, покрытая мраком. Может, нам дали очередное задание, проверяют? Фиг проссышь. Однако шанс есть, как и в Лабиринте. Зуб даю.

— Ну да, — согласился Томас, гадая, не рассказать ли о своем сне. В конце концов он решил приберечь исповедь на потом. — Надеюсь, ты прав. Пока не появятся гриверы, с нами ничего не случится.

Не успел Томас договорить, как Ньют покачал головой.

— Чувак, поаккуратней с желаниями. Вдруг чего пришлют?

Перед мысленным взором Томаса встала Тереза, и всякое желание говорить улетучилось.

— Кто теперь за шута? — через силу спросил он.

— Хотя бы я, — ответил Ньют, поднимаясь на ноги. — Пойду прикольну кого-нибудь, пока не начался кипеж. Да и голоден я что-то.

— Аккуратней с желаниями.

— Заметано.

Ньют ушел, и Томас принял лежачее положение, вгляделся в дно верхней койки. Стоило опустить веки, как в темноте разума всплыл образ Терезы. Томас резко открыл глаза. Если он хочет пройти Испытание, то лучше на время позабыть подругу.

Голод. В желудке словно заперли зверя. Спустя три дня без еды зверюга уже рычал и скалил зубы, намереваясь тупыми когтями пробить себе дорогу наружу. Томас чувствовал его каждую секунду каждой минуты каждого часа. Он постоянно пил воду из-под крана в тщетных попытках унять животное. Казалось, питье, напротив, прибавляет врагу сил, делая Томаса все слабее.

Другие, хоть и не жаловались, чувствовали то же. Они ходили кругами по комнате, опустив головы и приоткрыв рты, словно каждый шаг уничтожал тысячу калорий. Бесконечно облизывая губы, ребята держались за животы, как будто пытаясь унять рычащего зверя. Глэйдеры старались как можно меньше двигаться: ходили только в туалет да попить воды. Как и Томас, они лежали на кроватях, бледные, обессиленные; глаза у всех запали.

Глэйдеров будто свалила гнойная болезнь, и, глядя на товарищей, Томас лишний раз убеждался в неотвратимости смерти. Голод служил лишним напоминанием, что нельзя о ней забывать.

Вялый сон. Ванная. Вода. Доплестись до кровати. Вялый сон — уже без снов-воспоминаний.

Порочный круг действий нарушался редкими мыслями о Терезе. Ее последние — грубые — речи пусть и немного, но смягчали перспективу смерти. После Лабиринта и гибели Чака Тереза была единственной соломинкой надежды, за которую хватался Томас. И вот ее не стало. Нет еды, и прошло три долгих дня…

Остались голод, страдание.

Томас перестал смотреть на часы — от этого время тянулось мучительней, а тело лишний раз вспоминало, как давно его не снабжали едой.

В середине третьего дня из столовой донеслось гудение. Томас посмотрел на дверь.

Надо встать, пойти и проверить… Разум погрузился в очередную туманную полудрему. Может, гудение послышалось? Нет, вот оно, раздалось вновь.

Томас приказал себе встать, но сил не хватило и он вновь уснул.

— Томас.

Минхо. Его голос окреп, стал звонче.

— Томас. Проснись, чувак.

Очнувшись, Томас порадовался, что пережил еще одно погружение в сон. Перед глазами все плыло, и поначалу он не поверил в реальность увиденного: красное, круглое, в зеленых прожилках, блестит. Когда зрение окончательно прояснилось, Томас почувствовал, будто заглянул в рай.

Яблоко. Всего в нескольких дюймах от носа.

— Откуда… — Единственное слово забрало силы, и фразу Томас не закончил.

— Просто ешь, — сказал Минхо и смачно захрустел фруктом.

Собрав остатки сил, Томас приподнялся на локте, схватил яблоко и повалился обратно. Поднеся плод ко рту, слегка надкусил.

О, этот сок, его вкус — само блаженство, великолепие!

Мыча от удовольствия, Томас догрыз яблоко до сердцевины быстрее, чем Минхо.

— Полегче, хомяк, — посоветовал куратор. — Будешь так шамать с голодухи — проблюешься, верняк. Вот, держи еще тыблоко. На этот раз ешь медленней.

Даже не сказав спасибо, Томас впился в яблоко зубами. Давиться не стал, отдавая должное каждому кусочку. Мало-помалу силы возвращались.

— Хорошо, — пробормотал Томас. — Кланк мне в глотку, как хорошо!

— Ты по-прежнему коряво говоришь на нашем сленге, — заметил Минхо и надкусил яблоко.

— Откуда фрукты? — спросил Томас, не обратив внимания на придирку.

Минхо чуть помолчал с набитым ртом, затем проглотил кусок и ответил.

— Нашли в столовке. А вместе с едой и… кое-что еще. Шанки, которые обнаружили хавчик, говорят, типа заглядывали в столовку парой минут раньше и ничего не видели. Ну мне-то что? По фигу.

Томас сел на кровати, свесив ноги.

— Так что еще нашлось?

Откусив от яблока, Минхо кивнул в сторону столовой.

— Иди сам посмотри.

Закатив глаза, Томас медленно поднялся. Проклятая слабость еще не покинула тела, и он чувствовал себя так, словно его выпотрошили, оставив кости да сухожилия. Впрочем, на ногах Томас стоял крепче, нежели в последний раз, когда, подобно ожившему трупу, брел до ванной и обратно.

Убедившись наконец, что равновесие не покинет его, Томас отправился в столовую. Всего три дня назад она была полна трупов, а сегодня глэйдеры столпились в ней у горы пищи: фрукты, овощи, какие-то пакетики появились из ниоткуда, словно сами по себе.

Томас их как будто и не заметил. Его внимание приковало нечто на другом конце зала. Чтобы не упасть, Томас оперся рукой о стену.

Напротив двери в спаленку стоял большой деревянный стол. За ним, закинув ноги на крышку, сидел худой мужчина в белом костюме.

Незнакомец читал книгу.

Глава десятая

Целую минуту Томас пялился на мужчину — тот преспокойно читал. Казалось, для него это привычный ритуал, отработанный в течение жизни. Томас присмотрелся к незнакомцу: редкие черные волосенки, зачесанные поперек лысины, длинный нос, сбитый чуть вправо, резвые глазки бегают туда-сюда по строкам. Неизвестный одновременно выглядел и расслабленным, и нервным.

И этот белый костюм: брюки, сорочка, пиджак. Носки, туфли. Все — белое.

Какого черта?!

Томас посмотрел на глэйдеров, жующих фрукты и мюсли. Сейчас им было не до человека в белом.

— Кто этот тип? — спросил Томас, ни к кому конкретно не обращаясь.

Оторвавшись от еды, один из парней ответил:

— Молчит, не колется. Велел ждать, пока он не будет готов. — Парень пожал плечами, мол, подумаешь, эка невидаль, и принялся доедать надкусанную дольку апельсина.