Читать интересную книгу Перережь мое горло нежно - Майкл Бретт

— Добрый вечер, — сказал он.

Я показал ему свой пистолет и сказал:

— Веди себя тихо и с тобой ничего не случится. Если пикнешь — пристрелю.

Весь Голливуд любовался бы мной в этой сцене из гангстерского фильма, где я играл главную роль.

— Деньги в ящике кассы, можете спокойно забирать их. Я не хочу неприятностей. Все о'кей. Вам никто не собирается мешать.

Я показал револьвером на туалет.

— Заходи и не высовывайся, пока не позовут.

Я захлопнул за ним дверь, повернув ручку, и подпер дверь стулом, отыскал карточку Эдварда Лингла и вышел.

Я ехал очень быстро. Портье позвонит Кэгмену и тот сразу же примчится. Но полицию вызывать не будет и за мной их не пошлет. Ему не захочется иметь с ними дело.

Через два часа я остановился у придорожного ресторана выпить чашку кофе и посмотреть украденную регистрационную карточку. Я переписал в свой блокнот номера машин и регистрационной карточки. И там даже был номер штампа, поставленного канцелярией, выдавшей права. В мотеле Кэгмена должно быть здорово воровали, если он придумал такую систему.

Кофе было дрянным, и я не удержался, чтобы не сказать веселой кругленькой официантке с опухлыми ногами:

— Такого кофе я не пил уже много лет.

Она приняла это наоборот и улыбнулась.

— Спасибо, спасибо, мистер. Мы варим только колумбийский.

— Напомните мне, чтобы я отсюда немедленно уехал, если случайно забреду сюда снова.

— Не беспокойтесь, я это сделаю, — ответила она мне вполне мирно.

— Я не хотел вас обидеть. Вы нравитесь мне, только у меня нет времени, чтобы все объяснить как следует.

Она улыбнулась.

— Потрясающе! Буду это помнить до самой смерти и еще долго после этого.

Я наградил ее полудолларом. Ее ответы стоили большего.

Я сел в машину, вернулся в Манхэттен и поставил машину в гараже. Потом позвал такси и сказал водителю:

— Отвезите меня домой, добрый человек. Я утомлен, на сегодня хватит суеты.

— Ага, это всем надоело. А куда везти?

— Домой, на тучные пастбища.

— На тучные пастбища?

— Домой, — сказал я и назвал адрес.

Когда мы приехали, я расплатился и попрощался с водителем.

— Доброй ночи, добрый человек!

— Доброй ночи, добрый человек, — повторил водитель.

Поднявшись к себе, я выпил двойной бурбон, а потом вызвал телефонистку на коммутаторе. Девушка сообщила, что звонила какая-то миссис Дженнингс.

— Три раза. И очень рассердилась, когда узнала, что вас нет дома.

— Ладно, что еще?

— Звонил еще некий мистер Швиммер. Сказала, чтобы он позвонил снова.

— Правильно. Когда будете говорить с ним следующий раз, спросите, какой породы его собака.

Я поставил будильник на девять и улегся спать. Утро наступило страшно быстро. Я принял душ и немного взбодрившись, позвонил Дженнингс. Трубку сняла какая-то девушка.

— Хент слушает. Миссис Дженнингс нет дома, но она распорядилась передать вам, чтобы вы позвонили ей сегодня между двумя и тремя часами в клуб Дрейка.

— Вы можете мне сообщить, как добраться до этого клуба?

— Разумеется, но она определенно сказала, чтобы вы ей позвонили, мистер Мак Грэг.

— Это было деликатное предупреждение. Я не должен у нее появляться без приглашения. Однако, то, что я должен был ей сообщить о дочери, лучше было сказать с глазу на глаз.

— Сначала я позвоню, — уверил я мисс Хент. — Мне бы не пришло в голову ворваться к ней без доклада.

Мне показалось, что я слышу, как она постукивает карандашом по столу.

В киоске внизу я купил пачку сигарет и отправился по адресу Лингла на 75 Западную улицу. Это был хороший многоквартирный дом с привратником, который улыбался и непременно хотел знать, к кому я явился с визитом.

— К мистеру Эдварду Линглу, — сказал я с улыбкой.

Он с улыбкой сдвинул брови.

— Я думаю, что здесь такой не проживает.

— Не могли бы вы проверить?

— Конечно, сэр.

Он вошел в холл и через несколько минут вернулся.

— Нет, сэр, такой здесь не живет.

— А это имя вообще говорит вам о чем-нибудь. Может он переехал?

Он потер подбородок, уставился в потолок и забормотал:

— Лингл… Лингл… Эдвард Лингл, — как будто ожидая сверху. Но ответа не было. — Нет, сэр, такого имени я не помню, но я здесь только два месяца. Может быть шеф мог бы вам помочь.

— Отличная идея.

Я дал ему за нее доллар. Он открыл дверь, а потом нажал на кнопку возле таблички, где было написано: «Иван Яков / управляющий».

Он был стар и морщинист. Посетители не производили на него никакого впечатления. Его интересовали только жильцы.

— Вы кто? Что вам нужно знать о Лингле?

— Меня зовут Мак Грэг.

Он пожал плечами.

— Это ничего не значит. Я не дам вам никакой информации о жильцах? Вы коп?

— Да.

— Так покажите значок.

— Я частный коп.

— Частный коп, — презрительно повторил он. — Ничего не скажу.

— Послушайте, я ведь только хочу знать, жил ли здесь когда-нибудь Эдвард Лингл.

— И что? Вы ведь сами уже это сказали.

— Скажите, пожалуйста, как зовут домовладельца?

— Никому ничего не скажу. Как вы думаете, смог бы я удержаться здесь двадцать два года, а? Я, знаете, только своими делами интересуюсь. А если хотите знать имя домовладельца, идите в строительную регистратуру. Я ничего вам не скажу.

— Этот человек ни в чем не замешан.

— Знаем, знаем.

Ему хотелось от меня быстрее избавиться. Я попытался воздействовать на его чувства.

— Этот человек, мистер Яков, бросил жену и двух детей. Все просаживает на бегах. Его жене приходится работать на швейной фабрике, чтобы заработать на жизнь, а за детьми некому присмотреть. Им нужны деньги, они голодны.

— Это очень плохо, но я-то, черт возьми, что могу сделать? Как люди живут — это их дело. Мне на это наплевать. Нет, мистер!

Я достал из кармана доллар.

— А виски вы любите?

— Почему же нет?

— Я вам дам пять долларов и вы купите себе хорошего виски, но сначала посмотрите запись о Лингле. Ведь у вас есть картотека.

— Разумеется, есть.

Получив пятерку, он заулыбался. Он посмотрел картотеке, Лингла не было.

Я показал фото Вивиан Дженнингс. Он нацепил очки, которые не разваливались лишь благодаря клейкой ленте, и осмотрел ее.

— Кто это? Это не Эдвард Лингл, — подозрительно сказал он.

— Нет. Вы когда-нибудь видели эту женщину?

— Что это значит? Сначала спрашиваете про Лингла, а потом суете какое-то фото! Кто это, а?

— Жена Лингла.

— Никогда ее не видел, — сказал он.

— Большое спасибо за вашу любезность. Вы мне очень помогли.

— Само собой, почему бы нет. Как у вас идут дела?

— Идут, но не так хорошо, как у вас. Когда вам будет принадлежать этот домишко?

Я шел по улице и думал о развитии событий. Все это мне не нравилось. Все это чем-то попахивало. Водительские права с фальшивым адресом. Фамилия Лингл тоже может быть фальшивой.

Я ищу Вивиан Дженнингс. Замысел был идти по следам Лингла. Я предполагал, что девушка будет с ним. Чепуха! От этого нужно отказаться. Лингл может быть где угодно и найти его будет чертовски трудно.

В полдень я зашел в кафе и посмотрел телефонный справочник. Потом я закрылся в телефонной кабине и позвонил Хермону Хаммеру в транспортный отдел.

— Хермон, это Пит Мак Грэг, — сказал я.

— Привет, Пит, — ответил Хермон с радостью человека, через минуту которому дадут пятерку.

— Здесь у меня водительские права с адресом на 75 Западной улице. Имя Эдвард Лингл. Он там никогда не жил. У него «бьюик».

Я дал ему номер машины и водительских прав.

— Проверь мне это.

— Думаешь, Пит, машина краденая?

— Не знаю. Мне нужна твоя помощь.

— Дай мне час, Пит.

Я сказал ему, что позвоню еще, вышел из кабины и подошел к стойке, где задумчиво сжевал яйцо и выпил кружку пива. У меня было впечатление, что звонить Хермону было пустой тратой времени. Но у меня не было другого выхода. Все надо делать по очереди. Теперь очередь Карла Брехема.

Описание данное Кэгменом, подходило, впору Карлу Брехему, как хорошо сшитый костюм. Сомневаюсь, что в этой стране было два человека, шрам на лице которых был в виде буквы «X». Этот шрам от ножа и пулевая царапина через этот шрам проходила так, что вместе напоминали британский флаг. И к тому же недостающая мочка уха.

Брехема породила чащоба десятой авеню. Некоторые из начинающих выбрались из этого района. Карл нет. Парнишкой он стоял на стреме, приторговывал, наркотиками, был сутенером. Потом разбивал головы и переламывал ребра. Сидел за вымогательство. В общем, более чем достаточно. Шрам на лице был памятью прошлых лет. Он насолил многим. Один из них оглушил его и вырезал бритвой на шее букву «X». Через шесть месяцев после этого, неизвестный одним выстрелом разделил «X» по горизонтали и оторвал мочку уха. Можно было предположить, что кто-то ухлопает Брехема, и будет это скоро.