Читать интересную книгу СЛВ 2 (СИ) - Сергеев Артем

Но тут я разглядел через открытые двери сияющий унитаз, такую же душевую с умывальником, и устыдился. Чисто было как в операционной, плюс непонятно откуда взявшийся свежий воздух с хвойным ароматом заставили меня оценить масштабы трудов, и я с уважением отступил в сторону. На снова непонятно откуда взявшихся полочках в чистейших вазочках с водой стояли ранние полевые цветы, в дорогущей хрустальной мыльнице красовался одинокий и ни разу не пользованный кусок розового туалетного мыла. Еще были какие-то сверкающие серебряные стаканчики с новехонькой зубной щеткой, целой охапкой разнокалиберных расчесок и другой, мной не опознанной галантерейной хренью. Окончательно заставили меня сдаться несколько белейших пушистых полотенец, ведь не было у нас такого никогда!

— Чтоб ты прокис, — чуть слышно пожелал я ему и развернулся в сторону выхода из ангара. Микешка услышал, но ничего не сказал, и лишь обессиленно уселся на пороге.

— Тёма, — весело окликнул меня Арчи. — Я сам сегодня в управу гонял за этим делом! Вот ведь сволочь вредная! Но чистоту он там навел такую, что не стыдно будет и князя принимать!

Я лишь раздраженно махнул рукой, и решил как можно быстрее покинуть этот бардак. Саныч тут же увязался за мной, сославшись на занятость, и мы вдвоем вышли к его машине, не обращая внимания на опасливо заглядывающих в открытые ворота ангара Смирнова сотоварищи.

— Весело у вас, — только и сказал мне Саныч, с сочувствием поглядев на меня. Всю короткую дорогу до здания управы он промолчал, лишь немного улыбаясь своим мыслями, за что я ему был очень благодарен. Там мы расстались, я сделал свои дела и успел от всей души матюгами успокоить дежурного сантехника, вдруг заметившего, что сегодня наш экипаж почему-то прется в его владения, совсем обнаглели, своего что ли нет?

Потом я прогулялся за ограду, сходил в столовую, где нехотя перекусил одиноким гномским пирожком, и примерно через час вернулся к своим. Но внутрь заходить не стал, потому что прислушался и понял, что накал хоть и поутих, но заполошная уборка продолжается и заканчиваться в ближайшем будущем не собирается.

Поэтому я решительно уселся на лавочку под боком у ангара, в тени свежей молодой зелени на деревьях и устало вытянул вперед ноги. Потом подумал, расслабленно откинулся на спинку и разбросал в стороны руки. Я чуть прикрыл глаза, блаженно щурясь на ласковое солнышко, и тут наконец мне стало до того хорошо, что я с облегчением почувствовал, как раздражение и плохое настроение, сдуваемые вкусно пахнущим речным ветерком, уходят вместе под ручку куда-то к чертовой матери, где им самое и место.

Я с наслаждением выдохнул, посопел и совершенно расслабился, закрывшись от магического мира наглухо, чтобы только не отвлекали меня своей возней. Сидел я так минут пятнадцать, и стало мне до того хорошо, что я чуть не задремал и совершенно пропустил отчетливый, но тихий стук каблучков по бетонной дорожке летного поля.

— Ну, здравствуй, Тёма, — на скамейку рядом со мной присела Лара и теперь с интересом разглядывала меня. — Веришь, всю дорогу только и думала о том, как же это я тебя пропустила.

Я смог лишь только судорожно кивнуть ей в ответ, потому что раскрутил магическое зрение на полную, и теперь в полном обалдении рассматривал это невообразимой мощи и силы магическое существо, которое почему-то прикидывалось красивейшей женщиной. Выглядела она сногсшибательно, мастерски пошитый и сидевший на ней как влитой серый деловой костюм лишь подчеркивал все ее прелести, но мне сейчас было не до них.

Я сидел, судорожно сжавшись и почти не дыша, и практически в ступоре рассматривал ее бушевавшую ауру, из-за которой ее саму на магическом плане не было видно. Сильнейший яркий, но мягкий свет ласково давил во все стороны, заставляя исчезать тени и злобу, а вот чувств ее я совсем не ощутил, потому что она была безмятежна, как одинокое весеннее облачко в синем спокойном небе.

— Ну все, хватит, — она с улыбкой накинула мне на шею сдернутый было мной и зажатый в кулаке мамин оберег и ласково добавила, когда я пришел в норму. — Насмотришься еще.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А почему? — только и смог прохрипеть я.

— Почему я выгляжу женщиной? — верно истолковала она мой вопрос и задумалась. — Да потому что я женщина и есть, и никем другим пока быть не хочу.

Я лишь недоверчиво покривился, потому что находился под впечатлением от недавнего зрелища, и не сильно-то ей поверил.

— Вот смотри, — принялась она мне объяснять. — То, что ты видел, это я, но не вся. Понятно?

Мне пришлось отрицающе помотать головой, и она продолжила.

— И это тоже я, — с этими словами она дотронулась изящным пальчиком до своего лба.

Я судорожно кивнул, но она не обратила на это никакого внимания.

— И это тоже, — палец перекочевал пониже и указал на сердце. — Причем здесь находится все самое главное и дорогое для меня. То, ради чего я живу.

Я изобразил понимание, но она лишь ласково усмехнулась.

— И это тоже я, Смирнову на радость, — пальчик дотронулся до живота. — А ниже показывать не буду, но там тоже я, и все у меня там нормально, можешь мне поверить. Так кто же я?

— Если б я знал, — наконец-то смог улыбнуться я ей в ответ, но сдаваться не собирался. — Ты мне скажи.

— Ты думаешь, что я — твой будущий учитель, балда, — она ласково взъерошила мне волосы и уселась поближе и поудобнее, поджав одну ногу под себя. — Арчи думает, что я его странная бабушка. Но я — всего лишь одна из удач в вашей жизни, не больше.

— Арчи сказал, что ты сделаешь меня магом, — удивился ей в ответ я.

— Я сделаю? — в свою очередь удивилась она и с улыбкой доверила мне семейную тайну. — Арчи у меня все-таки немного туповат и при этом суеверен, ну просто как старая баба. Наводит тень на плетень и боится непонятно чего. Как я могу сделать тебя магом, если ты уже им стал? Могу подтолкнуть, показать, разбудить, оградить на первых порах от детских ошибок, а дальше ты сам. Разве я могу научить тебя осознанно ценить дружбу и уклоняться от зла не потому, что так надо, а потому, что это противно твоей натуре? Разве я могу научить тебя удивляться и радоваться, быть любопытным и деятельным?

— Ничего не понял, — нерешительно признался я, когда она остановилась. — Чушь какая-то благостная. Приятно, конечно, но непонятно совсем. Вот когда я магом успел стать?

— Наш мир и все, что тебя окружает — живое, и ты это прекрасно знаешь, — уже с досадой объяснила она и я опасливо поежился. — Когда-то давно, когда ты был очень маленьким, ты просто слишком громко удивлялся и радовался ему, вот и все. Мир тебя заметил, улыбнулся в ответ, и привет новому магу! Ты ему понравился, и с этих пор он прислушивается к твоим желаниям, и готов их выполнять, и ничего больше.

— Как-то все слишком миленько, — все больше и больше успокаивался я, но решил поделиться с ней своими страхами, что не давали мне спокойно дышать со вчерашнего дня. — А что же с Николаем тогда случилось, почему он убежал? Ну, тот самый, что был вместе с Арчи? Он его еще Колюней называл.

— И с ним все просто, — успокаивающе улыбнулась мне Лара. — Арчи был готов тогда удивляться, радоваться и идти вперед. Коленька же опасался всего, от жизнерадостного ребенка в нем не осталось и следа, и он больше хотел контролировать и защищать от непонятного ему других. Ну, тут уже ничего не поделаешь, и пришлось мне поступить по уложению, отдать его чернецам, потому что он был из них. Не вышло бы из него мага.

— Так вот кто Николая обработал, — некстати догадался я и Лара тут же поднесла палец к своим губам, покосившись на меня с укоризной, так что мне пришлось ей быстро поклясться. — Буду молчать, как рыба об лёд, Арчи ни слова!

Лара заговорщицки мне подмигнула, мол, пусть это будет наш с тобой секрет.

— А как же те маги, на Торговом Острове? — запоздало возмутился я. — Они-то здесь каким боком, как-то не стыкуется все это с тем, что ты мне сейчас говоришь, ну не может наш Мир таким быть!

— А может не только Мир в ответ улыбнуться, — терпеливо продолжила просвещать меня Лара. — Может и огонь, но это по большей части к гномам. Может Ветер, может Лес, а может и Тьма. Вот мучит какой-нибудь мерзкий малолетний ублюдок котёнка, и улыбается, прямо щерится от своего поганого счастья. И не замечает, выродок, как Тьма из-под кровати или из шкафа скалится ему в ответ. Там немного-то и надо, чтобы тебя заметили, в конце-то концов. Только искренность.