Читать интересную книгу Я нашел подлинную родину. Записки немецкого генерала - Винценц Мюллер

Подлинной причиной живучести идеи покорности судьбе была экономическая, социальная и культурная отсталость. Она проявлялась в том, что анатолийские крестьяне обрабатывали скудную землю примитивными средствами. Они не имели даже того, что у отсталых народов считается прожиточным минимумом. Культурная жизнь в стране отсутствовала, если не считать того, что предлагалось туркам духовенством на основе Корана. Большая часть турок не умели ни читать, ни писать. Эти турецкие крестьяне должны были выносить на себе всю тяжесть войны на главном в ту пору театре военных действий в Турции — войны из-за Проливов. Никто из них не понимал, в чем было дело. Большей частью они относились к немногим, находившимся на фронте немцам дружелюбно, как к людям, оказывающим им помощь. Турецкие офицеры, особенно старшие, относились к немецкой помощи по-разному.

В первой половине августа 1915 года англичане предприняли еще одну попытку высадить десант в районе Северной группы, то есть на западной стороне полуострова Галлиполи. Десант был высажен при поддержке крупных военно-морских сил с целью расширить фронт при Арибурну. При этом англичане не слишком напрягали силы. Несмотря на это, положение становилось критическим. Хотя большая часть турецких резервов находилась на расстоянии нескольких суточных переходов, туркам удалось ценой больших жертв стабилизировать фронт и окончательно остановить наступавших англичан примерно в шести-восьми километрах от побережья.

С целью укрепления турецких оборонительных позиций на этом участке фронта был создан временный штаб под руководством немецкого майора инженерной службы Эфферта, который прибыл в Турцию в 1913 году с германской военной миссией. В него вошли много турецких офицеров, несколько немецких офицеров-артиллеристов и от немецкого саперного отряда — обер-лейтенант Кёнинг и я, а также несколько немецких унтер-офицеров. Мне представился случай познакомиться с турецким командиром дивизии полковником Мустафой Кемаль-беем, которого как раз назначили командующим новым участком фронта. Молодой по возрасту, он уже имел за плечами боевой опыт и несколько раз был ранен. В 1917 году я встретил его уже в звании генерала, как его превосходительство Мустафу-пашу, в Госполи, на большом Галатском мосту. Я приветствовал его, и он, несколько помедлив, узнал меня. В беседе он вспомнил тяжелые дни на полуострове Галлиполи и подарил мне на память свой серебряный портсигар, который я храню до сих пор. Позднее этот генерал прославился на весь мир под именем Кемаля Ататюрка — «отца турок». Будучи первым президентом страны, он старался сделать ее экономически независимой и осуществлял политику нейтралитета и дружественных отношений со всеми государствами, особенно с соседними.

С августа 1915 года англичане прекратили всякие активные действия на Дарданелльском фронте и продолжали обычную позиционную войну, причем их материальное превосходство (главным образом в артиллерии и боеприпасах), а иногда и огонь их корабельных орудий, естественно, весьма беспокоили турок.

В Южной группе, куда я возвратился, можно было видеть, как британские солдаты за линией фронта играют в футбол. Однако турецкая артиллерия стрелять не могла, так как ей приходилось беречь то небольшое количество снарядов, которое имелось в наличии. Потери немецкого саперного отряда из-за болезней, а также убитыми медленно, но неуклонно росли. Я сам в начале ноября 1915 года был ранен английской гранатой и пролежал четыре недели в турецком лазарете, так как не хотел возвращаться в Госполи.

В ночь с 19 на 20 декабря 1915 года англичане оттянули свои войска перед Северной группой, а в ночь с 8 на 9 января 1916 года — перед Южной группой, чтобы укрепить возникший в ходе кампании в Сербии важный участок фронта в районе Салоник. Немецкие офицеры на полуострове Галлиполи утверждали, что англичане подвели русских, так как весь смысл Дарданелльской кампании заключался в том, чтобы обеспечить морские коммуникации, с помощью которых можно было бы оказывать материальную поддержку военным усилиям России.

Мы обрадовались, когда 9 января 1916 года англичане исчезли из Галлиполи и война, хотя и на небольшом театре военных действий, окончилась. Некоторыми овладела мысль: хоть бы поскорее настал тот прекрасный день, когда война окончится вообще!

Между тем в Месопотамии, будущем Ираке, создалась опасная военная ситуация. Английские части, состоявшие главным образом из индийцев, продвинулись от Персидского залива вверх вдоль Тигра, в направлении на Багдад. Около Кут-эль-Амары, примерно в двухстах километрах южнее Багдада, были окружены около 12 тысяч турецких солдат. Приходилось считаться с еще большей концентрацией британских сил и, следовательно, с тем, что вновь возникнет угроза Багдаду. Поэтому в конце февраля 1916 года немецкому саперному отряду было приказано выступить в направлении на Багдад.

Однако до нашего прибытия в этот город прошло несколько месяцев. Еще в Госполи понадобилась серьезная подготовка для действий в субтропической Месопотамии. Если в Галлиполи мы были посланы без большой подготовки к тамошним условиям, то для действий в Ираке была проведена военно-географическая подготовка, материалы для которой разработал картографический отдел заместителя начальника штаба действующей армии. В них содержалась информация о границах и территории Месопотамии, о климатических условиях, геологическом строении и полезных ископаемых страны, особенно о залежах нефти (с учетом того, что надо считаться с огромным значением этого крупного нефтяного района в будущем), о пестром национальном составе населения, в массе арабского, о плотности населения (3 человека на квадратный километр, тогда как в Германии — в среднем 120 человек на квадратный километр), иностранном влиянии, особенно английском и французском, о миссиях, концернах и консульствах, о распространенных там болезнях — чуме, холере, тифе, малярии, гнойных язвах и других, о состоянии дорог и транспорта.

Переброска отряда на расстояние две тысячи километров затянулась, так как Багдадская железная дорога была готова не на всем протяжении. Первые большие задержки возникли при преодолении походным порядком горных хребтов Тавра и Амануса, ибо дороги там еще не были достроены. Зато нам удалось увидеть много известных исторических мест и памятников. Тавр мы перевалили через Киликийские Ворота, где в древности и в Средние века проходили разные армии, а в раннем Средневековье даже крестоносцы. Мы видели небольшое, хорошо просматриваемое поле битвы под Иссой, где Александр Македонский в 333 году до нашей эры разгромил намного превосходящие силы персидского царя Дария. Мы пересекли реку Салеф, в которой во время 3-го Крестового похода утонул кайзер Фридрих I Барбаросса. В целом же наш путь в Ирак был очень трудным.

Мы, конечно, не понимали, что воюем в Турции ради интересов Немецкого банка в Багдадской железной дороге, а полагали, что делаем это для блага Германии. Мы не задумывались и над огромным значением этого крупного нефтяного района в будущем. Скорее, мы надеялись, что Германия получит барыш от этого будущего. О правах и чаяниях местного населения мы не думали — мы отмечали только его отсталость. Позднее я понял, что и немецкий саперный отряд был инструментом, хотя и очень маленьким, германской экспансионистской политики, представители которой, не разбираясь в реальной обстановке, решили добиться своих целей при помощи войны.

В первой половине мая 1916 года мы наконец по отрезку Багдадской железной дороги добрались из Алеппо в Джераблуз на Евфрате и на импровизированных деревянных плотах отправились вниз по реке к югу, в район Багдада. Эта операция была организована морским отрядом под командованием известного тогда морского офицера, капитан-лейтенанта фон Мюкке. Он служил на германском крейсере «Эмден», который в течение нескольких месяцев вел боевые действия против английского флота в Тихом океане. Когда англичане в конце концов вывели крейсер из строя, фон Мюкке с небольшим отрядом матросов пробился в Аравию и присоединился к немецкому морскому отряду в Турции. Через много лет — в 1950–1951 годах — я встретил его в Берлине. Он, тогда уже в летах, принимал участие в движении за мир в качестве представителя западногерманского населения.

Прежде чем немецкий саперный отряд начал свое плавание на плотах по Евфрату, в Джераблузе у нас было неприятное переживание: мы наблюдали, как в Турции преследуют армян. Под конвоем турецких жандармов мимо нас проследовали четыре или пять партий, по тысяче армян в каждой. Это были большей частью пожилые люди, женщины и дети. Они являли собой картину нищеты и отчаяния. Они происходили главным образом из населенного почти одними армянами района Тарсус, то есть местности западнее и южнее горных цепей Тавра и Амануса. У турецкого коменданта тылового района в Джераблузе мы узнали, что армяне «переселяются» с берегов Средиземного моря в глубь страны, в гористые и пустынные районы. По всей вероятности, их ждала гибель.