— Ну, что тебя смущает, скажи?
— Меня ничего не смущает. Просто мы могли бы провести выходной день вдвоем. Без твоего ненаглядного Пыпина с его блондинкой.
— Блондинка была в прошлый раз. Теперь должна быть рыжая, или брюнетка. Ты же знаешь, он не любит повторяться. Кстати, его фамилия — Пипин, а не Пыпин. И он совсем не мой ненаглядный…
— Знаю. И все равно он придурок. И девки его друг от друга только что цветом волос отличаются, а в остальном — как под копирку.
— Сейчас уже, между прочим, копирками никто не пользуется. Сейчас больше ксерокс…
— Значит, ксерокс.
Ирина чувствовала, что надвигается ссора. Но поделать с собой ничего не могла: ей совсем не хотелось ехать на эту дачу. Черт бы побрал всех этих его приятелей, и совсем не обязательно было давать им номер ее домашнего телефона!
— Ладно, Иришка. Кажется, мы снова начинаем…
— Не мы начинаем, а ты начинаешь.
— Согласен. Пусть я. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты согласилась? Сказать, что Пипин — придурок?
— Скажи, — равнодушно согласилась она.
— Пипин — придурок, — с готовностью повторил Андрей.
— Пыпин, — демонстративно поправила она.
— Пыпин! — он и на это был согласен…
Ирина рассмеялась. Напряжение, кажется, отпустило.
— Зачем нам тогда ехать на эту дачу? Чтобы провести время в обществе придурка?
— Ошибаешься.
Он поднялся, подошел ближе, прижал ее к себе и прошептал в самое ухо:
— Чтобы провести время в обществе друг друга. Только не в четырех стенах, а на природе, на свежем воздухе, что может быть лучше, скажи?
Ирина молчала некоторое время. Потом подняла глаза:
— Ты, правда, очень хочешь?
— Правда. Очень хочу.
— Хорошо, тогда поедем. Может, ты и прав…
— Конечно, я прав! Посмотришь, тебе понравится! Там шикарнейшая дача, с бассейном, с сауной…
Ирина вздохнула. Она не стала напоминать Андрею, что терпеть не может сауну.
— Я только книжку с собой возьму, можно?
— Ирик, — вздохнул Андрей, — ну скажи, зачем тебе книжка?
— Так, картинки рассматривать. Может, буквы знакомые попадутся. Знаешь, такое тоже случается иногда…
— Да не понадобится тебе эта книжка! Там весело будет, не до книжек! Бери, если хочешь, дело твое…
Ирина кивнула.
— Ладно, я пошла в ванную. Сколько времени у нас на сборы?
— Время не ограничено. Но чем быстрее мы поедем, тем быстрее…
— Мы приедем, — закончила она с улыбкой и скрылась за дверью.
— Ирочка, вы уходите куда? — перехватила ее мать по дороге в ванную.
— Да, мы уезжаем. На дачу к приятелям Андрея.
— На дачу, — сразу же засуетилась Римма Михайловна, — так ведь покушать нужно что-нибудь…
— Да ничего не нужно, мама. Мясо купим по дороге, там меню всегда одно и то же — шашлык, пиво, помидоры, рыба красная…
— Ты уже была что ли раньше на этой даче?
— На этой — не была. Была на другой, но это не имеет значения…
— Все равно, — не сдавалась Римма Михайловна. — Я тебе соберу чего-нибудь. Колбаски, котлет положу, нажарила вчера целую кучу…
Ирина не стала сопротивляться — знала, что бесполезно. Только кивнула в ответ и скрылась в ванной. Сквозь шум воды она слышала, как суетится на кухне мать, как хлопает дверцей холодильника. Потом послышался голос Андрея. Слов она разобрать не сумела.
Позавтракали на кухне по-семейному, втроем. Мать без конца вставала, предлагала подлить чаю, на что Андрей охотно соглашался. То ли жажда его замучила, то ли просто приятное захотел сделать Римме Михайловне — выпил целых три чашки, попробовал весь ассортимент бутербродов.
— Это хорошо вы придумали — на дачу. Последние теплые дни, скоро зимние холода начнутся. Попрощаться с летом…
— Вот и я говорю — хорошо, — поддержал ее Андрей, — а Ирочка что-то без энтузиазма…
— Что так, Ирина? — почти встревожилась мать.
— Да ничего, все нормально, мама, — отмахнулась Ирина. — Ладно, вы тут доедайте, а я пойду одеваться.
Закончив сборы, она вышла из комнаты и вдруг вспомнила о том, что собиралась взять с собой что-нибудь почитать. Вернулась, остановилась возле книжной полки. Взгляд остановился на старом, зачитанном еще во времена молодости Риммы Михайловны, томике стихов Ахматовой.
Ожили вдруг в памяти черно-белые кадры послевоенного Ленинграда, женщина с горделивой осанкой и твердым взглядом темных и томных глаз. Ирина сразу поняла — это именно то, что ей сейчас нужно. Она зачитывалась стихами в юности, а за последние шесть лет, кажется, ни разу не открывала никаких поэтических сборников.
Взяла книгу с полки и вышла из комнаты, столкнувшись на пороге с Андреем.
— Ну что ты так долго? Я уже всю посуду успел после завтрака вымыть, а она все копается…
Довольное лицо Риммы Михайловны на заднем плане однозначно свидетельствовало о том, что Андрей говорит правду.
«Странная у меня все-таки мама, — подумала Ирина. — Еще вчера уговаривала меня его бросить, а сегодня вся так и светится… Подумаешь, три чашки вымыл! Не поймешь ее…»
— А это что? — он взял из ее руки книгу. — Стихи… Понятно. Даю тебе слово — ты про эту книжку даже не вспомнишь. Тебе не до стихов будет…
— Какие уж стихи, когда вокруг сплошная проза, — усмехнулась Ирина. — Ну все, пошли. Причешусь только…
— Распусти волосы, Ирик. Ты шикарно смотришься с распущенными!
Она поймала себя на мысли, что ей ужасно хочется собрать волосы в пучок на затылке… Может быть, если бы не это дурацкое его словечко «Ирик», она бы отнеслась к его предложению более спокойно и даже согласилась бы с ним. Но может быть, совсем не в этом было дело…
— Ну вот. Королева, — похвалил Андрей ее прическу.
Уходя, она бросила взгляд в зеркало — и правда, распущенные волосы ей к лицу. Наверное, не стоило нервничать по этому поводу…
Солнце слепило глаза. Ирина ерзала на своем сиденье, пытаясь каким-то образом спрятаться от его лучей, но ничего не получалось. И даже специально придуманный для этой цели козырек над лобовым стеклом на этот раз не мог справиться со своей задачей: солнце по-хозяйски проникало внутрь, не обращая никакого внимания на все светонепроницаемые преграды. Она покосилась на Андрея.
Он совершенно спокойно смотрел вперед, на дорогу. Его глаза были защищены темными стеклами очков.
— Вот ведь угораздило меня забыть дома очки. Обидно — до слез, в прямом смысле…
Он оторвал на короткий миг взгляд от дороги, посмотрел на нее, прикоснулся ладонью к щеке:
— Не плач, моя прекрасная принцесса. Сейчас остановимся и купим тебе очки. Подумаешь, беда…
— Да, ты прав, придется купить.
Они как раз проезжали мимо рынка. Андрей припарковал машину, вышел, помог выйти Ирине.