Читать интересную книгу Убийство в доме викария - Агата Кристи

— Вы забываете, — сказал я, — что мое призвание обязывает меня ставить превыше всех одну добродетель — милосердие.

— Я человек справедливый. Это все знают.

Я не отвечал, и он сердито спросил:

— Почему вы молчите? Выкладывайте, что у вас на уме!

Я немного помедлил, потом решил высказаться.

— Я подумал о том, — сказал я, — что, когда настанет мой час, мне будет очень грустно, если единственным доводом в мое оправдание будет то, что я был справедлив. Ведь тогда и ко мне отнесутся только справедливо…

— Ба! Чего нам не хватает — это боевого духа в христианстве. Я свой долг всегда выполнял неукоснительно. Ладно, хватит об этом. Я зайду сегодня вечером, как договорено. Давайте отложим с шести на четверть седьмого, если не возражаете. Мне надо повидать кое-кого тут, в деревне.

— Мне вполне удобно и в четверть седьмого.

Полковник зашагал прочь, размахивая палкой. Я обернулся и столкнулся нос к носу с Хоузом. Я собирался как можно мягче указать ему на некоторые упущения в порученных делах, но, увидев его бледное напряженное лицо, решил, что он заболел.

Я так ему и сказал, но он стал уверять меня, хотя и без особой горячности, что совершенно здоров. Потом все же признался, что чувствует себя неважно, и с готовностью последовал моему совету пойти домой и лечь в постель.

Я наспех проглотил ленч и пошел навестить некоторых прихожан. Гризельда уехала в Лондон — по четвергам билет на поезд стоит дешевле.

Вернулся я примерно без четверти четыре, собираясь набросать план воскресной проповеди, но Мэри сказала, что мистер Реддинг ожидает меня в кабинете.

Когда я вошел, он расхаживал взад-вперед, лицо у него было озабоченное. Он был бледен и как-то осунулся.

Услышав мои шаги, он резко обернулся.

— Послушайте, сэр. Я думал о том, что вы мне сказали вчера. Всю ночь не спал. Вы правы. Я должен бежать отсюда.

— Дорогой мой мальчик! — сказал я.

— И то, что вы про Анну сказали, — чистая правда. Если я здесь останусь, ей несдобровать. Она — она слишком хорошая, ей это не подходит. Я вижу, что должен уйти. Я и так уже причинил ей много зла, да простит меня Бог.

— По-моему, вы приняли единственно возможное решение, — сказал я. — Понимаю, как вам было тяжело, но, в конце концов, все к лучшему.

Такие слова легко говорить только тому, кто понятия не имеет, о чем идет речь, — вот что было написано у него на лице.

— Вы позаботитесь об Анне? Ей необходим друг.

— Можете быть спокойны — сделаю все, что в моих силах.

— Благодарю вас, сэр! — Лоуренс крепко пожал мне руку. — Вы славный, падре. Сегодня вечером я в последний раз с ней повидаюсь, чтобы попрощаться, а завтра, может, соберусь и исчезну. Не стоит продлевать агонию. Спасибо, что позволили мне работать в вашем сарайчике. Жаль, что я не успел закончить портрет миссис Клемент.

— Об этом можете не беспокоиться, мой дорогой мальчик. Прощайте, и да благословит вас Бог!

Когда он ушел, я попытался сосредоточиться на проповеди, но у меня ничего не получалось. Мои мысли все время возвращались к Лоуренсу и Анне Протеро.

Я выпил чашку довольно невкусного, холодного черного чая, а в половине шестого зазвонил телефон. Мне сообщили, что мистер Аббот с Нижней фермы умирает и меня просят немедленно прийти.

Я тут же позвонил в Старую Усадьбу — до Нижней фермы добрых две мили, так что я никак не смогу быть дома к четверти седьмого. Искусством ездить на велосипеде я так и не овладел…

Но мне ответили, что полковник Протеро только сейчас уехал на автомобиле, и я отправился в путь, наказав Мэри передать ему, что меня срочно вызвали, но я попытаюсь вернуться в половине седьмого или немного позже.

Глава 5

Когда я подошел к калитке нашего сада, время близилось к семи. Но не успел я ее открыть, как она распахнулась, и передо мной предстал Лоуренс Реддинг. Увидев меня, он окаменел, и я был поражен, взглянув на него. Он был похож на человека, находящегося на грани безумия. Глаза его вперились в меня со странным выражением; бледный как смерть, он весь дрожал.

Я было подумал, что он выпил лишнего, но тут же отогнал эту мысль прочь.

— Добрый вечер! — сказал я. — Вы снова хотели меня видеть? К сожалению, я отлучался. Пойдемте со мной. Мне надо обсудить кое-какие дела с Протеро, но это ненадолго.

— Протеро, — повторил он. Потом вдруг засмеялся. — Вы договорились с Протеро? Вы его увидите, даю слово. О господи, вы его увидите.

Я смотрел на него, ничего не понимая. Инстинктивно я протянул к нему руку. Он резко отшатнулся.

— Нет! — Он почти сорвался на крик. — Мне надо идти — подумать. Я должен все обдумать!

Он бросился бежать к деревне и вскоре скрылся из виду, а я глядел ему вслед, вновь задавая себе вопрос, не пьян ли он.

Наконец я опомнился и пошел домой. Парадная дверь у нас никогда не запирается, но я все же позвонил. Мэри открыла дверь, вытирая руки передником.

— Наконец-то пришли, — приветствовала она меня.

— Полковник Протеро здесь? — спросил я.

— В кабинете дожидается. Сидит с четверти седьмого.

— А мистер Реддинг тоже заходил?

— Несколько минут как зашел. Вас спрашивал. Я сказала, что вы с минуты на минуту вернетесь, а полковник ждет в кабинете, тогда он говорит: «Я тоже подожду» — и пошел туда. Он и сейчас там.

— Да нет, — заметил я. — Я только что встретил его, он пошел в деревню.

— Не слыхала, как он вышел. И двух минут не пробыл. А хозяйка еще из города не вернулась.

Я рассеянно кивнул. Мэри вернулась в свои владения, на кухню, а я прошел по коридору и отворил дверь кабинета.

После темного коридора свет вечернего солнца заставил меня зажмурить глаза. Я сделал несколько шагов вперед и прирос к месту.

Несколько мгновений я не мог осмыслить то, что видели мои глаза.

Полковник Протеро лежал грудью на письменном столе, в пугающей, неестественной позе. Около его головы по столу расползлось пятно какой-то темной жидкости, которая тихо капала на пол с жутким мерным звуком.

Я собрался с духом и подошел к нему. Дотронулся — кожа холодная. Поднял его руку — она безжизненно упала. Полковник был мертв — убит выстрелом в голову.

Я кликнул Мэри. Приказал ей бежать со всех ног за доктором Хэйдоком, он живет на углу, рукой подать. Я сказал ей, что произошло несчастье.

Потом вернулся в кабинет (для удобства читателей приводим план кабинета), закрыл дверь и стал ждать доктора.

К счастью, Мэри застала его дома. Хэйдок — славный человек, высокий, статный, с честным, немного суровым лицом.

Когда я молча показал ему на то, что было в глубине кабинета, он удивленно поднял брови. Но, как истинный врач, сумел скрыть свои чувства. Он склонился над мертвым и быстро его осмотрел. Потом, выпрямившись, взглянул на меня.

— Ну, что? — спросил я.

— Мертв, можете не сомневаться. И не меньше чем полчаса, судя по всему.

— Самоубийство?

— Исключено. Взгляните сами на рану. А если он застрелился, где тогда оружие?

Действительно, ничего похожего на пистолет в комнате не было.

— Не стоит тут ничего трогать, — сказал Хэйдок. — Надо скорей позвонить в полицию.

Он поднял трубку. Сообщив как можно лаконичнее все обстоятельства, подошел к креслу, на котором я сидел.

— Да, дело дрянь. Как вы его нашли?

Я рассказал.

— Это… Это убийство? — спросил я упавшим голосом.

— Похоже на то. Ничего другого и не придумаешь. Странно, однако. Ума не приложу, кто это поднял руку на несчастного старика. Знаю, знаю, что его у нас тут недолюбливали, но ведь за это, как правило, не убивают. Не повезло бедняге.

— Есть еще одно странное обстоятельство, — сказал я. — Мне сегодня позвонили, вызвали к умирающему. А когда я туда явился, все ужасно удивились. Больному стало гораздо лучше, чем в предыдущие дни, а жена его категорически утверждала, что и не думала мне звонить.

Хэйдок нахмурил брови.

— Это подозрительно, весьма подозрительно. Вас просто убрали с дороги. А где ваша жена?

— Уехала в Лондон, на целый день.

— А прислуга?

— Она была в кухне, на другой стороне дома.

— Тогда она вряд ли слышала, что происходило. Да, отвратительная история. А кто знал, что Протеро будет здесь вечером?

— Он сам об этом объявил во всеуслышание.

— Хотите сказать, что об этом знала вся деревня? Да они бы и так до всего дознались. Кто, по-вашему, мог затаить на него зло?

Передо мной встало смертельно бледное лицо Лоуренса Реддинга с застывшим взглядом полубезумных глаз. Но от необходимости отвечать я был избавлен — в коридоре послышались шаги.

— Полиция, — сказал мой друг, поднимаясь.

Наша полиция явилась в лице констебля[17] Хэрста, сохранявшего внушительный, хотя и несколько встревоженный вид.