Читать интересную книгу ПАНК 57 - Пенелопа Дуглас

– Да, мы же едем на пляж.

– Не-а, – нараспев отвечает Тен с заднего сиденья. – Мы едем в Бухту. Трей что, тебе не написал?

Я смотрю на него через плечо. В Бухту?

– Я думала, что они поселили там охранника, чтобы он никого не пускал.

Он пожимает плечами и озорно смотрит на меня.

О-о-окей.

– Ну, если нас поймают, вы двое будете первыми, кого мы отдадим ему на растерзание.

– Только если мы тебя ему первым не подсунем, – мурлычет Лайла, не отрывая взгляда от дороги.

Тен смеется у меня за спиной, а я качаю головой. Как-то не очень весело. Неприятная сторона лидерства – это то, что всегда есть кто-то, кто метит на твое место. Я-то в шутку это сказала. А вот она, похоже, не шутила.

Лайла и Тен, также известный как Теодор Эдвард Нильсон, – мои, во всех смыслах этого слова, друзья. Мы знаем друг друга на протяжении всей средней и старшей школы, мы с Лайлой обе в команде чирлидеров, и за ними я как за каменной стеной.

Да, иногда они ведут себя неприятно, издают слишком много шума, и мне с ними не всегда комфортно, но я действительно в них нуждаюсь. В старших классах последнее, чего ты хочешь, – это остаться одной. А если у тебя есть друзья – какими бы они ни были, – то появляются кое-какие возможности.

Старшая школа в этом плане похожа на тюрьму. В ней не выжить в одиночку.

– В ногах у заднего сиденья есть кеды, – говорит Лайла Тену. – Будь так добр, передай их ей.

Он наклоняется, продирается через, видимо, гору всякого хлама на полу БМВ девяносто какого-то года, который мама Лайлы отдала ей.

Тен перекидывает один башмак через сиденье, а потом протягивает мне второй, когда находит.

– Спасибо.

Я беру кеды, снимаю шлепки и начинаю переобуваться.

Закрытая обувь придется очень кстати. В Бухте будет грязно и мокро.

– Жаль, что я не знала заранее, куда мы едем, – озвучиваю я свои мысли. – Взяла бы камеру.

– Кому нужны эти фотографии? – отвечает Лайла. – Лучше найди какую-нибудь темную, незаметную кабинку «Вальса», когда приедем, и позволь Трею показать, что значит быть мужчиной.

Я откидываюсь на спинку сиденья с понимающей улыбкой на лице.

– Думаю, куча девчонок уже сделала это до меня.

Трей Берроуз – не мой парень, но ему определенно кое-что от меня нужно. Я уже несколько месяцев держу его на расстоянии вытянутой руки.

У Трея есть, пожалуй, все, что нужно таким старшеклассникам, как мы. Друзья, популярность, весь мир у ног… Но, в отличие от меня, ему это нравится. И это многое о нем говорит.

Он высокомерный болтун с кашей вместо мозгов. А эго у него такое, что сравниться с ним по размеру может разве что его не по-мужски огромная грудь. Ой, простите. Это, кажется, называется мышцами.

Я на секунду закрываю глаза и выдыхаю. Миша, куда же ты запропастился? Он единственный, с кем я могу выговориться.

– Ну, – медленно начинает Лайла, глядя в окно, – он так и не заполучил тебя, но хочет этого. Правда, он не будет бегать за тобой долго, Райен. Еще немного – и он переключится на кого-нибудь другого.

Это что, предупреждение? Я косо смотрю на нее и чувствую, как сердце начинает биться быстрее.

Что ты собираешься делать, Лайла? Проскользнуть и забрать его прямо из моих рук, если я ему не дам? Радоваться, что я его упустила, когда ему надоест ждать и он захочет затащить в постель кого-нибудь еще? Или, может, он уже с кем-то трахается? Может быть, с тобой?

Я скрещиваю руки на груди.

– Не переживай за меня, – говорю я, включаясь в игру. – Когда я буду готова, он прибежит ко мне как миленький. И неважно, с кем он будет убивать время до того.

Тен на заднем сиденье беззвучно хохочет. Он всегда на моей стороне и даже не догадывается, что я имею в виду Лайлу.

Не то чтобы меня волновало, прибежит ко мне Трей или нет. Но она пытается меня поддеть и сама все прекрасно понимает.

У нас с Лайлой у обеих довольно скверный характер, но это выражается по-разному. Она падка на мужское внимание и почти всегда дает парням то, что им от нее надо, путая при этом минутное увлечение с настоящими чувствами. Конечно, она встречается с Джей Ди, другом Трея, но я ни капли не удивлюсь, если узнаю, что она легла и под Трея тоже.

Завоевав парня, она чувствует себя круче всех нас. У них есть девушки, но они хотят ее. Она от этого чувствует себя сильнее.

Но так будет только до тех пор, пока она не поймет, что они хотят всех подряд, а она так и не сдвинулась с мертвой точки.

А что же не так со мной? Я слабая. Я просыпаюсь утром с единственным желанием: прожить этот день, по возможности не напрягаясь. И неважно, по чьим головам придется пройти ради этого. Этому я научилась немногим позже, чем была сделана та фотография, где я одиноко сижу на скамейке на вечере кино.

Я больше не одинока, но стала ли я счастливее? Вердикт до сих пор не вынесен.

Плоды пожинаешь и так и не знаешь, что сеял лишь то, от чего сам страдаешь.

Я улыбаюсь Мишиному тексту. Он мне как-то его прислал, чтобы послушать, что я скажу. В его песнях глубокий смысл. Или я сама его попросила прислать?

– Терпеть не могу эту дорогу, – говорит Тен. По голосу слышно, что ему не по себе, и я моргаю, возвращаясь из мыслей в реальность.

Поворачиваю голову и смотрю в окно, чтобы понять, о чем идет речь.

Фары Лайлиной машины выхватывают из ночной тьмы кусок дороги. Легкий ветерок треплет листву на деревьях, и это единственный признак жизни на темной трассе, по которой мы едем как в туннеле. Пусто, тихо и такая темнота, что хоть глаз выколи.

Мы на Олд-Пуэнт-роуд, дороге, соединяющей Тандер-Бей и Фэлконс Уэлл.

Я поворачиваю голову и через плечо смотрю назад, обращаясь к Тену:

– Люди умирают везде.

– Но не в таком юном возрасте, – он нервно ерзает на сиденье. – Бедная девочка.

Несколько месяцев назад бегунью по имени Анастейша Грейсон, на год младше нас, нашли мертвой на обочине этой самой дороги. У нее случился сердечный приступ, хотя я точно не знаю, что именно его спровоцировало. Как уже сказал Тен, когда кто-то умирает в таком юном возрасте, это по меньшей мере необычно.

Я писала об этом Мише, хотела узнать, не знаком ли он с ней, потому что она из его города, но это было в одном из множества писем, на которые он так и не ответил.

Сворачивая направо, на Баджер-роуд, Лайла залезает рукой в бардачок и достает тюбик блеска для губ. Я опускаю стекло и вдыхаю свежий, прохладный морской воздух.

Атлантический океан пока за холмами, но в воздухе уже пахнет солью. Я живу в нескольких километрах от побережья и почти не ощущаю близости океана, но когда приезжаю на пляж или в Бухту – старый парк развлечений неподалеку от пляжа, в который мы и направляемся, – для меня словно открывается совершенно новый мир. Меня обдает соленым ветром, и я уже почти чувствую песок под ногами.

Жаль, что мы едем не на пляж.

– Джей Ди уже здесь, – замечает Лайла, сворачивая на старую, почти заброшенную парковку. В свете ее фар виден темно-синий «джи эм си денали»: стоит как попало на неразмеченном островке асфальта. Наверное, разметка, регулирующая, где именно парковаться, стерлась много лет назад.

Сорняки до пояса высотой растут тут и там прямо из асфальта, склоняются на ветру, и только лунный свет дает возможность разглядеть, что находится за разбитыми кассами и входом в парк. В отдалении от нас в темноте возвышаются молчаливые башни и другие постройки. Я замечаю несколько массивных конструкций. Вот эта круглая махина – скорее всего, колесо обозрения.

Я немного поворачиваю голову и вижу, что вокруг разбросано много похожих конструкций, включая каркас старых американских горок, угрожающе нависающий над нами.

Лайла глушит двигатель, берет телефон с ключами, и мы все выходим из машины. Не заходя за ворота и полуразрушенные билетные кассы, я пытаюсь разглядеть, что лежит за ними в огромном парке развлечений. Но моему зрению доступны лишь темные двери, дюжины углов и бесконечные тротуары. Ветер, гуляющий по разбитым окнам, как будто шепчет что-то.

Здесь достаточно укромных уголков и мест, где можно спрятаться.

Вдруг, неожиданно для самой себя, согревшись, я закатываю рукава толстовки. Почему, черт возьми, мы приехали сюда?

Посмотрев направо, обнаруживаю, что в тени деревьев на краю парковки стоит черный «форд раптор» с тонированными стеклами. Внутри кто-то есть?

По спине бегут мурашки, и я нервно потираю руки.

Может, кто-то из друзей Трея и Джей Ди сегодня приехал на своей машине?

– Ух-ух-ух! – пытается кто-то изобразить сову. Я отрываю глаза от «раптора», и мы все смотрим в ту сторону, откуда доносится голос.

– О боже! – разражается хохотом Лайла. – Вы, ребята, сумасшедшие!

Я качаю головой, а Тен и Лайла, крича и улюлюкая, бегут к колесу обозрения прямо за воротами. На старых желтых балках метрах в пятнадцати над нами, между кабинками старого колеса, сидят парень Лайлы Джей Ди и его приятель Брайс.