которых знал всю свою жизнь.
– Ну, а что? – повел он плечами. – Рамильку взяли, а Байкала – нет? Еще неизвестно, от кого там прока будет больше.
– Ты, может, ещё куриц на меня и гусей скинешь? – выпалила я раздраженно.
– Всё, Гу́ся, – отмахнулся от меня папа. – Не умеешь шутить – не начинай, – хлопнул ладонью по борту и громко скомандовал. – Езжайте!
Двигатель шишиги взревел, и мы тронулись с места. Отдаляясь от ухмыляющегося папы, без слов пообещала ему, что, когда вернусь, прикопаю его под кустом смородины.
Глава 3. Августина
В кузове шишиги устроились пять человек, Байкал, грабли, вилы и Рамиль с кислой мордой, будто ему лимонов в одно место напинали.
Ребята изредка бросали на него любопытные взгляды, но, видимо, более тесное знакомство решили оставить на потом, когда мы доберемся до конечной точки нашего маршрута, так как довольно проблематично заводить диалог даже между давно знакомыми, когда так ревет двигатель машины, двигающейся по абсолютному бездорожью.
Сразу на выезде из села, а если смотреть со стороны города – въезде, у окраины дороги стояли пять стройных берез: пять из них одинаково высокие и две поменьше, а вокруг нет ни одного другого дерева, лишь недавно убранное пшеничное поле.
Эти березы – не просто деревья. У них есть своя история. Папа рассказывал, что, когда на наши земли пришла война, семь одноклассников из нашего села пошли добровольцами на защиту Родины от фашистов. Они уже давно отслужили своё, у них были семьи, дома, работа, но каждый из них понимал, что нужно стать той силой, что защитит их семьи и дома от угрозы. А перед тем, как уйти, они пообещали друг другу посадить березу за каждого невернувшегося из них с войны.
Пять гордых высоких берёз стоят вдоль дороги уже много лет, и каждый раз, проезжая мимо, с благодарностью и уважением задерживаешь на них взгляд.
Ехать до крайнего поля, на котором нас ждало последнее в этом году сено, было не так уж долго, но за это время можно было увидеть ровную степь, где паслись коровы и стадо лошадей; преодолеть узкую дорогу по лесу и выехать к реке, где по перекату нужно было ее переехать, затем небольшой пролесок и поле, на котором нас ждала скошенная больше недели назад трава.
Приходилось крепко держаться за борт, чтобы не выпасть из кузова. Мне нужно было держать и себя, и Байкала, у которого лапки и держаться он попросту не мог. Но, как выяснилось, у Рамиля тоже лапки, потому что на одном из ухабов его, уверенного в том, что он может просто балансировать, сидя на пятой точке, подбросило и приземлило рядом с Байкалом и, соответственно, у моих ног.
– Покруче американских горок, – буркнул парень, поднимаясь.
– За борт держись, – посоветовала я ему, пока он вставал, упираясь рукой о скамью, рядом со мной.
– Или за Ленку, – хохотнул Лёха. – Тоже крепкая доска.
– Дебил, – цокнула Лена и закатила глаза.
– Я тут вспомнил, – вклинился долговязый Стёпа в очках. – А телегу-то кто-нибудь догадался сюда пригнать? Или Витьку за ней возвращаться придётся? Она же пустая – за шишигой на перекате завернуться может. Трактор надо было.
На секунду друзья растерялись.
– Я вчера вечером о ней вспомнила, – уточнила я для всех. – Уже на поле нас ждёт.
– Мужик! – показал мне Лёха большой палец вверх.
– Кто, если не я? – нарочито кокетливо перекинула волосы с плеча на плечо и случайно поймала на себе взгляд Рамиля, который, едва заметно дёрнув тёмной бровью, предпочел в очередной раз выразить пренебрежение.
Мог бы уже начать вливаться в коллектив, с которым ему сегодня еще предстояло провести весь день, и разделить не только грабли и работу, но еще перекус и время.
* * *
– Вытряхиваемся, народ! – гаркнул Витя, когда двигатель был заглушен. Хлопок резко закрытой водительской двери разрезал воздух прохладного августовского утра.
Ребята лениво спрыгнули с кузова один за другим, помогли девчонкам и начали разминать плечи и руки перед работой. Стёпа и Лёша стянули с кузова грабли и вилы, чтобы Витя мог отъехать к телеге, пока народ настраивается на работу. Я, Лена и Ксюша отошли к сосне и оставили в ее тени рюкзаки с продуктами для перекуса. Бутылки с водой подложили под рюкзаки, чтобы солнечное тепло их не касалось.
Повязывая на голове косынки, мы подошли к парням, которые решили, что пришло время познакомиться с новоявленной звездой.
– Я Лёха, – взял мой друг на себя ответственность произвести первое хорошее впечатление. Жалко только, что Рамилю это совершенно не нужно. Он только что разминался так, будто собирался победить в олимпиаде, а не просто сено с поля собрать. – Этот дрыщ в очках – Стёпа. Эта блондиночка в активном поиске – Лена. Следи рядом с ней за ширинкой, потому что поиск у нее очень активный. Вон, пеленгует уже рядом с тобой.
– Иди в задницу! – замахнулась на него девушка, но Лёха успел отклониться. – Там за рулём – Витёк. А рядом со мной – Ксюша. С ней тоже будь аккуратен, потому что она моя девушка.
– Когда это я успела стать твоей? – возмутилась Ксюша, но щеки ее стали пунцовыми. Между ней и Лёшей что-то намечалось с самого начала лета, но Ксюша у нас девушка скромная, даже немного пугливая, поэтому Лёше приходится стараться, чтобы расположить ее к себе.
– Ну. Так это… – на миг замялся друг. – …на днях. Буквально завтра-послезавтра будет первый поцелуй. Ты за новостями вообще не следишь, что ли? – улыбнулся Лёха и мягко щелкнул смеющуюся Ксюшу по носу.
– За твоими, пожалуй, уследишь, – ответила девушка иронично. – Ты же постоянно болтаешь. Не переслушаешь.
– Я плету паутину из слов, в которую ты очень скоро попадешь и уже не выберешься.
Кажется, эти двое забыли, что здесь не одни.
– Эй, молодожены! – потрясла Ленка руками перед их лицами. – Вы свои прелюдия оставьте другому месту.
– Не твой, вот ты и бесишься, – подколол её Лёха и снова вернул внимание Рамилю, который, судя по слегка подергивающим