а холодильник забит едой… И пожалуйста, ничего не говорите о тратах – я вполне в состоянии прокормить роту солдат, а не то что одну девушку…
Тут он опять покраснел – в который уж раз за день! – и, чуть не опрокинув изящную этажерку, неосмотрительно оказавшуюся рядом, быстро ретировался на кухню. А я направилась к себе в комнату – хотелось побыстрее скинуть с себя несвежую одежду и смыть дорожную грязь. О еде я сейчас думала в последнюю очередь…
Глава 3
Вечерний город встретил меня мокрым снегом и довольно сильным ветром, хотя утром вроде бы ничего не предвещало такого резкого изменения погоды.
Ну вот, на юг приехала, называется! Погреться! Стоило ли так далеко от Москвы забираться, чтобы опять в зиму угодить? Впрочем, похолодание в данный момент мне не сильно мешало, рисовать я сегодня уже не собиралась, хотелось только совершить небольшую обзорную экскурсию по городу, чтобы уже завтра утром знать примерное направление движения. Это было обычной моей практикой: в первый день приезда я лишь бродила по незнакомым местам любопытной туристкой, отмечая для себя по пути интересные улочки и необычные дворики. У меня даже блокнот с собой был для таких случаев – чтобы не только в памяти отметить, но и адрес записать…
– Ух ты!
Не знаю, каким образом дорога вывела меня к этому чудесному месту. Я просто шла, шла, глазела по сторонам, завернула за очередной угол и бац – передо мной оказалась совершенно дивная лестница, уходящая куда-то ввысь изогнутыми, стёртыми от времени, каменными ступеньками. Какой она была высоты, понять было невозможно, самый верх её скрывался в припорошенном снегом вечернем воздухе. И мерцало что-то такое в самой этой лесенке и в узорных металлических перилах сказочное и зовущее, что захотелось тут же вбежать наверх и посмотреть, а что же скрывается там, в туманной дали? И ещё одна странная мысль вдруг появилась во мне – как в утреннем моём ощущении, что я когда-то уже видала дом со львом на крыше, так и сейчас мне почудилось, что любовалась я уже раньше и лесенкой этой, и перильцами, и даже вот теми кряжистыми клёнами, что вросли в землю на небольшом пригорке справа. Что это, дежавю? Или самовнушение? Вроде бы раньше я за собой таких нелепостей не замечала…
– Вам помочь?
Моё растерянное недоумение нарушил мужской голос – низкий, с небольшой хрипотцой – неожиданно раздавшийся за моей спиной. Вздрогнув, я обернулась.
– Это вы мне, простите?
– А больше тут никого нет, – незнакомец, довольно рослый старик с умными карими глазами и лёгкой небритостью на лице, усмехнулся. – Прошу прощения за прямоту, но вы производите впечатление человека, которому только что сообщили, что на Землю высадились инопланетяне.
– Странная ассоциация, – я невольно улыбнулась.
– Вы просто не видите себя со стороны. Так что же вас так удивило, если не инопланетная высадка? Или наша лестница молчания наконец-то заговорила?
– Лестница молчания? – удивилась я. – Заговорила? Это что, такая аллегория?
– Ах, так вы не местная!
В глазах незнакомца зажёгся явный интерес, а меня вдруг пронзило изумление – каким-то непостижимым образом правый глаз старика из карего превратился в ярко синий. И как такое может быть?
– Да, я только сегодня приехала…
– Чудесно! – заинтересованность перешла в радость, которую не увидеть было невозможно. – По делам к нам или так, просто поглазеть?
– Ни то, ни другое.
– Правда? А что же тогда?
Он оглядел меня, ничуть не стесняясь, с ног до головы, да так внимательно, будто рентгеном просветил. Я даже покалывание ощутила в тех местах, куда касался его пронзительный взгляд.
– Художница, значит…
– Как вы догадались? – ахнула я.
– Так я прав? – он рассмеялся. – Признаться, брякнул наобум первое, что пришло в голову. Нет, серьёзно, вы на самом деле художница?
– На самом! И в Арбузов приехала, чтобы порисовать…
– Тогда я вам скажу, что таких живописных мест, как в нашем городе, вы больше нигде не найдёте!
– Если они хоть чуточку похожи вот на это… – я кивнула в сторону лестницы.
– Есть ещё прекраснее, поверьте! И знаете что…
Он замолчал, а я почему-то решила, что сейчас незнакомец начнёт предлагать себя в качестве гида, спутника и верного оруженосца, но закончил фразу он совсем иначе:
– Не бойтесь очарования…
– Что? – я почувствовала себя сбитой с толку.
– Поверьте, не всегда оно ведёт к страданиям.
– Я не совсем вас понимаю…
– А вы знаете, почему наша лестница называется лестницей молчания? – вдруг переменил он тему. – Всё дело в том, что, когда поднимаешься по ней наверх, в голове затихают самые непослушные мысли и пропадает желание о чём-либо говорить. Даже если ты идёшь со своим лучшим другом.
– А если спускаться, мысли возвращаются? – улыбнулась я.
– А вы проверьте! – он тоже улыбнулся и отступил назад. – Проверьте. На свои вопросы лучше отвечать сразу. Хотя и не всегда это бывает безопасно. А впрочем, это не ваш случай…
И, больше не произнося ни слова, будто уже коснувшись ногой первой ступеньки лестницы молчания, он кивнул и заспешил дальше, и вскоре белая пелена полностью поглотила высокую фигуру. Растворила в себе. Забрала. А меня внезапно охватил озноб. Наверное, виной этому послужил ветер, вдруг ни с того ни с сего набросившийся на чужеземку и даже чуть не вырвавший из рук блокнот. Впрочем, утих он так же быстро, как и появился. А вот подниматься по лестнице мне почему-то расхотелось. А проверю-ка я слова незнакомца как-нибудь потом! В дневное время например, когда здесь будет хоть кто-нибудь из горожан. Или Васю с собой захвачу, всё не так страшно!
Постояв ещё чуток в нерешительности, я развернулась, дошла до того переулка, который вывел меня в это чудесное место и, уже почти занеся ногу для продолжения пути, резко бросилась назад, запрыгнула сразу на третью ступеньку лестницы – чтобы уже точно не передумать! – и крепко ухватилась за кованые перильца.
– Мысли, значит, затихают? – вслух пробормотала я, делая шаг наверх. – И говорить не хочется? Вот это мы сейчас и проверим! Аты-баты, шли солдаты! Аты-баты, на базар! Аты-баты, что купили? Аты-баты, самовар!
На каждый чётко произнесённый слог я наступала на следующую ступеньку, в такт отбивая блокнотом по перилам. Шагалось мне весело, фразы с губ соскакивали бодро и легко. Не мешал движению даже тот факт, что слов в детской считалочке было мало, а ступенек – не счесть. Я просто заканчивала последний куплет и начинала опять с первого, пока не добралась вдруг до небольшой площадки, которой окончился один из пролётов лестницы. Площадка