Говорили, что виноват в творящихся безобразиях не кто иной, как лично командующий, шеф-мастер Дивизиона Александр Александер, матёрый волк трек-джампинга, заточивший клыки до остроты опасной бритвы в бессчётных звёздных походах и подковёрных схватках.
Утверждали, что в закадычных друзьях у Александера числятся высокие чины Управления Развития Колоний и неназываемые члены Совета Безопасности, прикрывающие самовольство и самодурство командующего непререкаемым авторитетом верховной власти.
Была ли в этих слухах и сплетнях вся правда, я не знаю, но какая-то часть правды в них без сомнения присутствовала. Что верно, то верно, Александер не был педантичным исполнителем правил и инструкций, но и закоренелым нарушителем разделов и параграфов его назвать нельзя.
Он ценил инициативу, незашоренность мышления и позволял рисковать. Отсюда и проистекало кажущееся панибратство и вольнодумство, раздражающее бюрократов. Однако он презирал, преследовал, пресекал гибельное безрассудство и бездумное ребячество. Искоренял без сожаления. Стараниями Александера Дивизион превратился в братство единомышленников, сплочённое духом товарищества и взаимопомощи».
— Впрочем, — сказал Артёмин, — служил я в Дивизионе недолго. Александера отправили в отставку. Формальным поводом послужило достижение предельного возраста. Проводили., как водится, с почётом. Цветы, торжественные речи, оркестр, награды, фейерверки. Директор УРК выразил благодарность, вручил Похвальный адрес и прослезился. Н-да. Был Александер и был Дивизион, не стало Александера и… Дивизион изменился. А я перевёлся в ССЭв.
— Ты что-то хотел мне поручить, — сказал Тарханов.
— Что? — недоумённо дёрнулся Артёмин, — Ага., поручение. Ты ведь летишь домой. Думал передать с тобой небольшую вещичку, но пока не решил, стоит ли посылать. Мы уходим через сутки, на вторые. Я к тебе ещё загляну. Смею надеяться, ты мне не откажешь.
— Заглядывай, если надумаешь, — сказал Тарханов. — Непременно передам.
— Ладно, я пошёл, — сказал Артёмин, ободряюще хлопнув по одеялу. — а ты лежи, отдыхай, набирайся сил. Скорейшего тебе выздоровления.
— Спасибо, — ответил Тарханов. — Заходи, не стесняйся.
— Не дождёшься, — сказал Артёмин. — Когда это я стеснялся?
Назавтра Артёмин не зашёл, а днём позже «К.Г. Оппенштайнер» улетел.
К западу от Олсена
— Эй, вы живы? Опасность миновала, можете подняться.
Аксель Гордон разжал руки, крепко прижатые к затылку и осторожно приподнял голову.
— Ну что вы, ей-богу, такой непонятливый. Все уже закончилось, вокруг пусто и чисто. Давайте, вставайте, не придуривайте, чечако вы непонятливый.
Аксель повернул голову на звук, пытаясь сфокусировать взгляд на говорящем.
— Не бойтесь, их больше нет. Они улетели, хотя могут в любой момент вернуться. Знаете, в это время года они весьма прожорливы.
Аксель с трудом поднялся и тут же опустился, почти упал на землю.
— Что это было? — хрипло спросил он пространство вокруг себя, потому что зрение никак не восстанавливалось и он мог различать только расплывчатые силуэты предметов, окружавшие его.
— Казни египетские, — серьёзно ответил невидимый собеседник. Голову Гордона весьма грубо запрокинули назад и на глаза ему полилась холодная струйка воды.
— Теперь ложитесь и закройте глаза, — посоветовал спаситель, — через несколько минут зрение к вам вернётся.
— Спасибо, — чуть слышно сказал Аксель.
— Какие счёты между разумными, — в ответ спаситель иронично хмыкнул. — Благодарите не меня, благодарите ч’аа. Почему-то эти твари паталогически его бояться. С чего бы так? Случайно, вы не знаете?
— Скажите, почему вы назвали меня этим странным словом, че…, чекачо, кажется?
— Чечако, приятель, чечако. Наверно, вы не любите классику. Старожилы Клондайка, во времена золотой лихорадки, называли чечако глупых новичков, ищущих приключений на свои изнеженные задницы. Простите за грубость сравнения. Хотя что я говорю, он и сейчас не понял скользкий подтекст произнесённой мной фразы. ч’аа, ты во всем прав, современное образование у нас никуда не годиться.
— С кем вы все время говорите. Я никого не чувствую рядом, кроме вас.
— Успокойтесь, мой юный, наивный друг, случайно оставшийся в живых посреди бескрайних лесов планеты Тайга. Когда вы сможете видеть, а видеть вы сможете и вполне сносно, я вас представлю друг другу. Тем более, что почтенный ч’аа ждёт не дождётся, когда его представят досточтимому джентельмену. И в продолжение нашей, в высшей степени занимательной беседы я отвечу на ваш первый вопрос. То, что убило ваших попутчиков, называется на языке переселенцев плотоядной саранчой, а основной диалект аборигенов определяет эту тварь как рцунтрук, сиречь «крадущая плоть и пожирающая душу». Рассказывать о ней неинтересно, ибо повествование сводиться к двум словам «встретились-умерли» или «увидели-съели». Тварь буквально обдирает плоть со скелета жертвы, причем делает это весьма ловко и поразительно быстро. У нее изумительный ротовой аппарат, работает как тёрка. Множество мелких роговых пластин, чрезвычайно острых. Человека она запихивает в глотку целиком, снаружи остаются только ступни, за которые рцунтрук держится передними псевдожвалами, затем выдёргивает тело изо рта, одновременно обрабатывая его своими сверхострыми пластинами-зубами и вот, перед вами сверкающий отполированными костями скелет, причем не кости россыпью, а скелет, вполне готовый к показу в анатомическом музее.
— Прекратите, — простонал Аксель, с ужасом представляя визжащий как бормашина рот саранчи плотоядной.
— Вам придётся выслушать меня до конца, — голос спасителя изменился, приобретя некоторую жёсткость. — Для вашего же блага, чтобы в последующем вы совершали только те ошибки, которые могли бы исправить собственными силами. Когда вы откроете глаза, мистер, вы увидите живописно разбросанные там и сям скелеты, весьма причудливо, я вам скажу и заставлю на них смотреть, чтобы вы навсегда запомнили, чего вам, совершенно случайно удалось избежать. Какого черта вы попёрлись через лес пешком, без охраны?
— Нам сказали, что дорога совершенно безопасна, поэтому дали в сопровождение охранников с лёгким вооружением.
— Охранники? Я не вижу здесь никаких охранников.
— Они сразу же разбежались, никто не остался нас защищать.
— Узнаю руку Компании. Ради лишних ста кредитов за навербованных дураков управляющие готовы пойти на любое преступление. Главное для них получить деньги, а там хоть трава не расти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});