Дочь вздрогнула и ожесточенно затрясла головой, но Этейн упорно продолжала:
- Я очень долго была у власти и готова уйти.
- Нет!
Эльфейм говорила непреклонным голосом. Одна только мысль о том, чтобы занять место матери, отчаянно напугала ее.
- Ты не готова уйти! Посмотри на себя. Ты выглядишь на несколько десятков лет моложе, чем есть, любишь исполнять ритуалы Эпоны. Людям нужно, чтобы ты осталась. А еще тебе надо помнить о самом важном, мама. Царство духов закрыто для меня. Я никогда не слышала голос Эпоны, не ощущала прикосновения ее волшебства. - Печаль от правды этих слов легла на лицо Эльфейм. - Я вообще никогда не чувствовала никаких чудес.
- Но Эпона часто говорит о тебе со мной, - мягко возразила Этейн, коснувшись щеки дочери. - Ее рука была на тебе еще до рождения.
- Знаю, что Богиня любит меня, но я не ее Избранная.
- Пока нет, - добавила мать.
Эльфейм ничего не ответила, лишь прижалась к теплой знакомой шее лошади, которая нежно обнюхивала ее.
- Я до сих пор не могу понять, зачем тебе надо уходить.
- Мама, - сказала Эльфейм и повернула голову, чтобы видеть ее, - ты говоришь так, словно я собираюсь на другую сторону мира.
Она недовольно подняла темную бровь, что, как всегда казалось матери, делало ее похожей на отца.
Ответная улыбка Этейн была сардонической. С самого момента рождения детей она была предана им. Даже теперь, когда они стали взрослыми, мать предпочитала, чтобы сыновья и дочери оставались возле нее. Она искренне наслаждалась их обществом, считала всех личностями.
Эль медленно проговорила, желая, чтобы мать по-настоящему услышала ее слова:
- Не знаю, почему тебя так расстраивает то, что я ухожу. Я ведь никогда особенно не сидела дома, обучалась в храме Муз, и мне не казалось, что это тебя беспокоит.
- Это было другое. Естественно, ты должна была учиться у Музы. Там получают образование все самые эффектные женщины Партолоны. Теперь это делает Арианрод, - самодовольно улыбнулась Этейн. - Обе мои дочери прекрасны. Это одна из причин того, почему мне так нравится иметь вас возле себя, - логично заключила мать.
- Если бы я вышла замуж, то могла бы переехать в дом мужа.
Голос Эль перестал быть расстроенным, теперь он звучал просто устало.
- Не говори так, словно никогда не выйдешь замуж. Ты еще молода. У тебя впереди целые годы.
- Мама, прошу тебя. Давай не будем снова начинать этот древний спор. Ты ведь знаешь, что на мне никто не женится. Здесь нет никого, похожего на меня, кто захотел бы стать настолько близким богине.
- Твой отец женился на мне.
Эль печально улыбнулась матери.
- Но ты полностью человек, мама. Кроме того, верховный шаман кентавров всегда женится на Возлюбленной Эпоны. Он был создан, чтобы любить тебя. Для него это нормально. Ясно, что Богиня отметила меня, но я не ее Избранная. Эпона не позвала кентавра-шамана, чтобы он стал моим супругом. Не думаю, что кто-либо - человек или кентавр-шаман - был создан для того, чтобы полюбить меня. Не так, как ты и папа.
- Эй, Олененок! - Голос Этейн дрогнул, когда она назвала дочь ее детским прозвищем. - Я не верю в это. Эпона совсем не жестока. Кто-то есть и для тебя. Просто он пока тебя не нашел.
- Возможно. Может, я должна идти и найти его?
- Но почему туда? Я не хочу даже думать о том, что ты окажешься там.
- Это всего лишь место, мама. На самом деле - обычные старые развалины. Я думаю, их давно пора восстановить. Помнишь истории, которые ты мне рассказывала перед сном? Ты говорила, что когда-то там было красиво, - убеждала Эль.
- Да, пока они не стали домом убийств и зла.
- Это случилось больше ста лет назад. Зло исчезло, а мертвые не могут сделать мне ничего дурного.
- Ты не можешь быть в этом уверена, - возразила мать.
- Мама, - сказала Эль, потянулась к ней и взяла ее за руку, - Маккаллан был моим предком. Зачем его призраку вредить мне?
- Очень многие погибли во время резни в замке Маккаллан. Врагов было больше, чем благородных воинов, пытавшихся защитить вождя клана. Сам он тоже погиб. Ты знаешь, что замок считается проклятым. Никто не смел ни входить внутрь, ни тем более жить там больше ста лет, - решительно сказала Этейн.
- Но с тех пор, как я себя помню, ты наблюдала за усыпальницей Маккаллана и ее неугасимым пламенем, - парировала она. - Мы поддерживали память о предке, даже несмотря на то что клан был уничтожен. Почему же тебя удивляет мое желание восстановить этот замок? В конце концов, в моих жилах течет и его кровь тоже.
Этейн ответила не сразу. На мгновение ей захотелось солгать дочери, сказать, что Богиня дала ей знать о том, что нельзя снять проклятие с замка. Но только на мгновение. Мать и дочь доверяли друг другу так же сильно, как и любили. Этейн ни за что на свете не пожелала бы, чтобы доверие между ними исчезло. Поэтому она никогда бы не солгала дочери о знании, данном ей Эпоной.
- На самом деле я не верю, что Маккаллан может нанести тебе вред, хотя весьма возможно, что в старом замке обитают души, не нашедшие покоя. Я согласна, проклятие - только сказка, пугающая непослушных детей. Поэтому меня не так уж волнует твоя безопасность. Я только не понимаю, почему бы тебе не взять с собой рабочих, которые расчистят руины. Надо бы подождать, пока замок хоть немного приберут, сделают пригодным для жилья. Тогда ты сможешь наблюдать за заключительными стадиями строительства.
Эльфейм вздохнула, нежно глядя на мать. Избранная Эпоны привыкла жить в роскоши, в окружении слуг и служанок. Она не могла понять, почему ее дочь хочет пачкать руки и обходиться без удобств, пока работа не будет завершена.
- Я должна быть посвящена во все тонкости, собираюсь восстановить замок Маккаллан и стать его хозяйкой. Как у владелицы замка и окружающих земель, у меня будет что-то мое собственное, к созданию чего я приложила руку. Если я не могу иметь собственного мужа и детей, то, по крайней мере, способна завести свое королевство. Пожалуйста, мама, пойми и благослови меня.
Ее глаза умоляюще смотрели на мать.
- Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, мой драгоценный Олененок.
- Это сделает меня такой. Поверь мне. Я точно знаю, чего хочу.
«Ты должна позволить ей уйти, Возлюбленная моя».
В голове Этейн мягко раздавались слова Богини, но она чувствовала себя так, будто лезвие ножа разрезало ей душу.
«Пусть она ищет свою судьбу. Доверь мне позаботиться о ней».
Этейн закрыла глаза, борясь с мыслями о предстоящей потере. Она глубоко вздохнула, открыла глаза и отерла влажные щеки.
- Я тебе верю. Ты получишь мое благословение. Беспокойство, так часто омрачавшее лицо Эльфейм, рассеялось, оставив его необычайно юным.