Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где бы ты сейчас находилась, если бы не я… Смогла бы ты вообще родить ребенка! Я не жесток… Я тебе никогда не напоминал об этом, но ты вынуждаешь меня… Ты делаешь из моей жизни каторгу! Женщинам свойственно из благодарности делать зло! И ты, к сожалению, ты, моя жена, — не исключение! От такой жизни с ума можно сойти! И почему я терплю весь этот ад! Каждый день все одно и то же, одно и то же… Перестаньте орать, вы, оба! Перестаньте лить слезы! Слезы — это защита хитрых!
Слышится стук в дверь.
(К Мерилин.) Вытри лицо! (Достает из кармана носовой платок, вытирает Алеше лицо.)
Стук повторяется.
Да, да… Кто там?
Серж (из-за двери). Это охотник… Не пустите ли обогреться?
Трубецкой. Входите же… Конечно, входите.
Дверь открывается и входит Серж. Он в овчинном тулупе, с рюкзаком и двустволкой за спиной. В руках у него короткие лыжи.
Серж. Вы меня извините…
Трубецкой. Да за что?
Серж. Понял, что дотемна к себе не поспею, а ночевать в тайге… Сегодня тридцать четыре обещали.
Трубецкой. Не надо ничего объяснять! Раздевайтесь и проходите к столу, будьте как дома!
Серж. Еще раз извините… (Скидывает с себя тулуп. Лыжи и ружье ставит к стене. Открывает рюкзак. Алеше.) А это тебе! (Достает из рюкзака за уши зайца.) Вот тебе косого!
Трубецкой (улыбаясь). Как это вы его, живого?
Серж. Сам не понимаю… Еду на лыжах, смотрю — косоглазый сидит, смотрит на меня… Ну, думаю, какой смелый! Насколько же ты меня подпустишь?.. Качусь, а он ни с места, все глазеет и глазеет… Подкатил вплотную — опять не боится, нюхает лыжи мои… Ну, я его за уши — и в рюкзак…
Трубецкой. Невероятно… Ты слышишь, Мерилин? Да, это моя жена… Мерилин.
Серж. А как по отчеству? Без отчества как-то неудобно… Ну, хорошо… Тогда и меня зовите просто Иваном… Ваней…
Трубецкой. (протягивая руку). Виктор… Трубецкой…
Серж. Очень приятно… (Пожимает руку.) А это сын ваш?
Трубецкой. Алеша… (Алеше.) Ты чего не здороваешься? (Сержу.) Зайцем увлекся…
Серж. А чего у тебя личико заплаканное?
Трубецкой. Приболел он немного, вот и капризничает… Ну что же вы, проходите к столу, сейчас чаю…
Серж. Спасибо. (Проходит, садится, достает из рюкзака банки консервов, буханку хлеба.)
Трубецкой. Спрячьте!.. Спрячьте немедленно, у нас все есть!
Серж. Не помешает. (Выуживает из рюкзака бутылку водки.) Энзе.
Трубецкой. Бутылка-то у вас пустая!
Серж. Как?!
Трубецкой. Крышечку, видно, сорвало, вот она и вытекла…
Серж. В самом деле… Какая обида.
Трубецкой. Ничего страшного… Жене все равно нельзя… Я практически не пью. Только вы вот…
Серж. А я что! Она в тайгу предназначалась… Чтобы не замерзнуть…
Трубецкой наливает гостю чаю. Открывает банки.
(к Мерилин.) Вы эстонка? А то я слышу, акцент у вас?..
Трубецкой. Нет, она родом из Испании…
Серж. А как вы в тайге оказались? Уж больно климат разный…
Трубецкой. Дело в том, что я хоть и русский, но тоже родился в Испании и там рос. А потом познакомился с Мерилин и женился на ней… Но вдруг кровь заговорила — захотелось вернуться на родину, на которой никогда не был… А Алешка у нас здесь родился. Вот такая история…
Серж. Я тут недавно книгу прочел, там рассказывается про одного князя, который полюбил проститутку, из-за нее стрелялся и бежал от царя в Испанию…
Трубецкой. А как фамилия того князя?
Серж. Как и у вас. Трубецкой…
Трубецкой. Странно…
Серж. Я думал, вы его родственник.
Трубецкой. Простое совпадение.
Серж. Там дальше рассказывается про сына того первого князя…
Трубецкой. Интересно…
Серж. Он тоже вырос в Испании, там женился на звезде стриптиза, и у них родился сын, который вырос и тоже женился, и родил сына, но потом по неизвестным причинам убил свою жену… Его казнили, а ребенка отдали на воспитание, фамилию сменили. Так и закончился род Трубецких…
Трубецкой. Ужасная история… Правда, Мерилин?.. Расскажите про себя что-нибудь…
Серж. А что я… У меня все просто. Здесь родился, здесь же и вырос. Вот профессиональным охотником стал… А мальчишкой был — мечтал на тореадора выучиться. С быком сражаться. Таскал у матери кумач и молодых бычков дразнил… (К Мерилин.) Вы еще долго здесь проживете? Хотите, я вам медведя подарю? Зачем же живого… Шкуру медвежью… Знаете, медвежатина какая вкусная? Наверное, и не пробовали никогда… Медвежьи котлеты… Я здесь берлогу одну выследил… Судя по всему медведь там здоровый. Хотите?
Трубецкой. Возьмите меня с собой!
Серж. Куда?
Трубецкой. Медведя убить.
Серж. Зачем вам это?
Трубецкой (пожимая плечами). Интересно…
Серж. У вас ружье есть?
Трубецкой. Нету.
Серж. Это сложнее.
Трубецкой. Я в стороне постою, подстрахую… Какую-нибудь рогатину срежу.
Серж. А как ваша жена на это посмотрит?
Трубецкой (К Мерилин). Как ты на это посмотришь?.. Ей все равно. Чем скорее я сгину, тем для нее лучше!
Серж. Я, кажется, не ко двору пришелся…
Трубецкой. Да что вы!.. Мы никогда и не перед кем не скрываем своего отношения друг к другу! Она меня терпеть не может!
Серж. По вашей жене не скажешь, что она может кого-нибудь ненавидеть.
Трубецкой. О, знаете, как бывает обманчива внешность! С виду ангел, а внутри черт! Классический расклад!
Серж. Я все-таки думаю, что вы преувеличиваете…
Трубецкой. А вы у нее спросите! Мерилин, расскажи Ивану, как ты меня ненавидишь… Расскажи, как я тебя каждый вечер из чужих грязных постелей вытаскивал! Расскажи, благодаря кому ты стала честной женщиной… Благодаря кому у тебя ребенок!.. Еще немного- и ты уже никогда бы не родила, а подыхала бы в лепрозории! Ты еще меня называешь подонком! (Сержу.) Вот видите, вместо благодарности- глухая ненависть…
Серж. Знаете, мне кажется, вы сами в этом виноваты.
Трубецкой. Это с какой стати, интересно узнать?
Серж. Если все время напоминать женщине, что вы для нее сделали и что бы было с ней, если бы не вы — девяносто девять процентов, что она вас возненавидит!
Трубецкой. Вы психолог?
Серж. Нет, я же говорил, что охотник.
Трубецкой. Вы психолог, но доморощенный! Всякое животное, спасенное от смерти, благодарно своему хозяину, как бы он к нему впоследствии ни относился!
Серж. Чушь! Кошки! Попробуйте ущемлять достоинство сиамской — и она через неделю, когда вы будете спать, разорвет вам горло… А у некоторых женщин все-таки достоинства не меньше, чем у сиамской кошки!
Трубецкой. Может быть… Но это не относится к моей жене. Иначе она давно бы отхлестала меня по щекам. (к Мерилин.) Дай мне пощечину, и я поверю, что и у тебя есть достоинство! Ну, что же ты!.. Что ты опять молчишь?! Встань и дай мне по морде!..
Серж. Если женщина не может постоять за себя, то это должен сделать мужчина!.. (Встает и дает пощечину Трубецкому.)
Пауза.
Пойдете со мной на медведя?
Трубецкой. Нет.
Серж. Отчего же?
Трубецкой. В моем доме есть собственный медведь.
Серж. У вас ребенок плачет… От него заяц упрыгал.
Трубецкой. Вам действительно негде ночевать?
Серж (вставая). Я уйду, не беспокойтесь… (Одевается, берет лыжи и ружье.)
Трубецкой. Извините, если что не так…
Серж. Бывает.
Трубецкой. У вас хорошее ружье… Я в оружии знаток.
Серж. Всего хорошего… (Уходит.)
Пауза.
Трубецкой. Что со мной происходит?.. Я ничего не могу понять… Я чувствую, что становлюсь обыкновенным подонком, но сделать ничего не могу. Чем больше я тебя люблю, тем больше становлюсь подонком. Почему так? Прости меня, если можешь… Ведь если человек просит прощения, он еще не совсем потерянный… Да, да, ты тысячу раз права, что я веду себя, как слюнтяй. Когда я влюбился в тебя, то надел маску мужественности, но сумел проносить ее недолго… На самом деле я слабый… Ты видишь! Я, мужчина, признаюсь тебе в собственной слабости… Я обвиняю тебя в том, что в тебе нет достоинства, а на самом деле… Послушай меня… Прошу тебя, ничего не говори. Ты знаешь, я не князь… И никогда им не был… Так, не был… Я тебе все время врал… Я не знал ни своего отца, ни своего деда… Я их не помню… Я вырос в детдоме… Там мне дали фамилию самую обыкновенную Гаврилов… В шестнадцать лет я ее сменил на Трубецкого. И это еще не все… Я несчастлив в жизни… Мне никогда не везло… У меня нет даже собственной квартиры… Я живу в спортивном зале школы с театральным уклоном. В зале, который я должен отремонтировать к новому учебному году… У меня маленькая зарплата и больное самолюбие… У меня нет друзей… Хотя здесь я вру! У меня есть друг, его зовут Серж… Но тебя я всегда любил и надеялся, что когда-нибудь стану счастливым. Теперь я, по-моему, сказал тебе все…