Талбот подполз к ближайшему дереву и, облокотившись спиной о его ствол, с наслаждением вытянул больную ногу. Элизабет сидела на мягкой лесной подстилке, обняв согнутые колени и положив на них голову. Оба чувствовали, то им опять предстоит серьезный разговор.
— Я могу только догадываться, о чем думал Ричард, когда уезжал. Наш разговор был недолгим, — начал он. — Как я уже говорил, всю неделю брат вел себя чересчур сентиментально и без конца вспоминал наше детство. Мы выросли в замечательном местечке под названием Твиноакс. В те далекие времена мир казался нам таким удивительным и справедливым…
Элизабет вся обратилась в слух: ведь ее детские годы, к сожалению, никак нельзя было назвать счастливыми.
— Расскажи об этом поподробнее, — затаив дыхание, попросила она.
Талбота не пришлось долго уговаривать: очевидно, эти воспоминания доставляли ему истинное наслаждение. Резкие черты его лица смягчились, а в глазах появилось мечтательное выражение.
— Это настолько маленький городок, что его нет ни на одной карте. Мы с братом жили там до тех пор, пока не переехали в Монингвью, штат Канзас. Примерно за год до трагической гибели родителей… Но Твиноакс навсегда остался в наших сердцах как лучшее место на земле. Там все друг друга знают и по-прежнему любят устраивать совместные пикники и праздники.
— Звучит просто чудесно! — пылко воскликнула Элизабет, невольно залюбовавшись его улыбкой, излучающей невероятное тепло и оптимизм.
— Ты права, — кивнул он. — Твиноакс — пожалуй, единственное место, где я чувствовал себя по-настоящему свободным (исправно посещая школу) и жил счастливо вместе матерью, отцом и младшим братом, — в его карих глазах заплясали озорные искорки. — Знаешь, мама часто готовила на обед или ужин различные запеканки, а я, честно говоря, терпеть не мог это блюдо и каждый раз придумывал всевозможные отговорки, лишь бы мне положили самую маленькую порцию!
— Тебе, должно быть, нелегко пришлось… после внезапной смерти родителей? Нести ответственность за четырнадцатилетнего подростка, когда самому едва исполнилось двадцать один…
— Очень трудно, — закончил ее мысль Талбот, мгновенно перестав улыбаться. — Но у меня просто-напросто не было другого выбора. Вскоре после похорон я взял на себя обязанности опекуна и стал воспитывать брата самостоятельно… Ладно, хватит о грустном, — он сделал акцент на слове «хватит», давая ей понять, что не желает больше разговаривать на эту тему. — Нам давно пора в путь.
Всю дорогу она снова и снова мысленно возвращалась к их последнему разговору. В то время как другие молодые люди его возраста наслаждались обретенной свободой и независимостью, посещая клубы и назначая свидания любимым девушкам, Талботу пришлось взять в свои руки бразды правления отцовской компанией, вносящей свой вклад в компьютерную индустрию, и постоянно присматривать за непутевым младшим братом! Они были знакомы почти десять лет, но, пожалуй, впервые за все эти годы Элизабет испытала искреннее уважение, восхищение и «белую» зависть по отношению к нему, справедливо полагая, что, как это ни печально, далеко не каждый человек способен на столь бескорыстное самопожертвование.
— Похоже, мы уже целый час ходим кругами, — скептически озираясь вокруг, заметила она, когда они устроили очередной привал.
— Я ориентировался по солнцу и уверен, что мы никак не могли сбиться с пути. Хотя… — Талбот задумчиво помассировал ноющее колено. — Очень странно, что нам до сих пор не встретился какой-нибудь мотель или лагерь туристов-любителей.
Элизабет посмотрела на бледно-голубое небо, пламенеющий закат, потом на своего спутника:
— Неужели нам придется провести здесь еще одну ночь?!
— Вполне возможно, — мрачно откликнулся он, привычным жестом приглаживая растрепанные волосы. — В лесу темнеет быстро. А перспектива бродить в кромешной тьме меня почему-то совсем не прельщает.
— Знаешь, я ужасно проголодалась, — сжавшись в комочек при одной мысли об этом, призналась она.
— И я! — мгновенно приободрившись, охотно поддержал предложенную тему Талбот. — Сочный стейк, не слишком поджаристый, с молодым печеным картофелем и холодной подливкой из сметаны и зелени — вот это шикарный ужин! А вы, мисс, наверняка предпочли бы съесть пару листьев салата или морковку, не так ли?
— Ошибаетесь, мистер. Я мечтаю о двойном чизбургере, картофеле фри и шоколадном коктейле, — улыбнулась Элизабет, осторожно вытаскивая застрявший в волосах сучок. — С какой стати мне интересоваться безвкусной растительной пищей?!
— Всякий раз, когда вы с Ричардом приходили ко мне на ужин, ты почти ничего не ела, помнишь? Вот я и решил, что ты либо сидишь на диете, либо увлеклась вегетарианством.
В первые месяцы после свадьбы Талбот бдительно следил за молодыми супругами и часто приглашал их к себе в гости. Элизабет прекрасно помнила эти добровольно-принудительные семейные посиделки.
— Честно говоря, я слишком нервничала, чтобы есть, — ответила она, тактично умолчав о том, что подобные вечера в его компании были для нее настоящей пыткой: ведь Ричард — при всех его несомненных достоинствах — не шел ни в какое сравнение со старшим братом.
— А внешне ты казалась такой спокойной и сдержанной. Вот никогда бы не подумал, что такое возможно!
— Действительно, эта роль мне удалась. Хотя на самом деле я ужасно переживала, что из-за начавшегося токсикоза меня вырвет прямо за столом. Помнишь ту забегаловку «Биг бургер» вниз по улице? Возвращаясь домой, я всегда просила Ричарда притормозить там и купить мне что-нибудь поесть.
Талбот недоверчиво посмотрел на нее:
— По-моему, ты нервничала совсем по другому поводу…
— Из-за тебя, разумеется! — не подумав, выпалила Элизабет и стала лихорадочно искать выход из положения, чтобы ненароком не выдать себя. — И не делай такие удивленные глаза. Я прекрасно знаю, что сначала ты меня, мягко говоря, недолюбливал. Ты считал, что моя внезапная беременность — это всего лишь хитроумная ловушка для состоятельного мужа. Или, может, я ошибаюсь?
— Все так и было, — неожиданно смутился он. — Так почему вы решили пожениться?
— Поверь: богатство семейства Маккарти меня совсем не интересовало. Юная и доверчивая, я была страстно влюблена в Ричарда и к тому же ждала от него ребенка.
— Вам обоим едва исполнилось семнадцать лет. Что вы — юнцы — могли знать о любви?
— Да, теперь-то я понимаю, что во многом ты был, безусловно, прав, — задумчиво протянула она. — Но, сам знаешь, достучаться до влюбленных подростков практически невозможно! Иметь собственный дом, быть нужной кому-то — вот о чем я всегда мечтала. А твой брат, казалось, жаждал обрести себя ничуть не меньше меня. Помимо внешней привлекательности, Ричард подкупил меня своей добротой и неиссякаемым чувством юмора, и совсем скоро я искренне поверила в возможность семейного счастья рядом с ним. — Элизабет вкладывала в этот монолог всю душу в надежде, что после девяти лет недомолвок и взаимных обид Талбот наконец-то поймет, какие причины способствовали их с Ричардом стремительному сближению и, самое главное, почему они, в конце концов, расстались. — Ты наверняка не раз испытывал нечто подобное, — для пущей убедительности добавила она, заглядывая ему в глаза. — Я права?