— Эй, красивая, куда так спешишь? — раздался мерзкий голос, когда я уже пересекала парк, который находился рядом с моим домом.
Вскинула взгляд и увидела вокруг себя троих типов, очень похожих на гопников из девяностых. На мгновение мне даже смешно стало. Спортивные костюмы, белые носки, торчащие из кроссовок, и какие-то нелепые кепки поверх почти бритых голов.
Сначала, даже особо не испугалась. Ну что они мне сделают средь бела дня. Но потом, оглядевшись, я почему-то не увидела вокруг ни одного человека. Все обходили эту тропинку стороной. С одной стороны парк, а с другой дорога. Поэтому люди спешили обойти эту шайку другими тропинками и только я в своей задумчивости свернула не туда.
Сделала попытку обойти, но мне наперерез выступил, видимо, их заводила. Он мерзко перекидывал сигарету между своих тонких губ и гадко скалился. Лицо худое, в прыщах. Таким только детей ночью пугать.
— Дайте пройти, — произнесла спокойно, но строго, в надежде, что стайка придурков не предпримут никаких противозаконных действий в отношении меня.
Но, видимо, у них были другие планы. Главарь смачно сплюнул и подошел ко мне вплотную. От него мерзко пахло каким-то дешевым одеколоном и табаком, и я подумала, что дело плохо. Дыхание перехватило, а глаза сразу заслезились. Так всегда было от резких неприятных запахов. Почувствовала, как в носу запершило и закружилась голова. Попыталась обойти этого мужлана, но каждый раз он преграждал мне дорогу, мерзко хихикая. Словно играючи. Остальные двое наблюдали, но пока не вмешивались, и это вселяло надежду.
Собралась, сконцентрировалась и когда прыщавый снова попытался преградить мне путь, зарядила ему коленом по яйцам. Он громко завопил и согнулся пополам, а я рванула в сторону. Только вот далеко убежать не успела. Оставшиеся подонки схватили меня за волосы и сильно толкнули, выхватывая из рук рюкзак. Если честно, мне было не жалко, пускай забирают, вот только там было то, без чего я могла умереть.
Дернулась за своей поклажей, а они, явно развлекаясь, начинают толкать меня, перекидывая рюкзак из рук в руки. В какой-то момент чувствую, как воздух перестает поступать в мои легкие и, громко хрипя, падаю на колени.
— Ой, смотрите, а она уже на все готова! — мерзко скалится их главарь и шагает в мою сторону.
В глазах уже потемнело. Если они сейчас попытаются изнасиловать меня, я даже не смогу сопротивляться. Я просто умру под этими подонками. Протянула руку в молящем жесте к своему рюкзаку, но придурки только смеялись и начали вытряхивать из него все содержимое прямо на землю. С надеждой смотрела на то, как выпадают тетради и учебники. Мой влажный купальник, расческа и кошелек. На мгновение они заинтересовались им и бросили полупустой рюкзак на землю. Из последних сил доползла до него и начала искать свой спасительный флакон.
— Там еще что-то есть. Смотри, как краля ищет! — гогочет один из них и снова выхватывает заветную поклажу из моих рук.
— Да хрен с ним, Серый, давай с ципой развлечемся. Смотри, какая фифа! — предлагает прыщавый и разворачивается ко мне.
В легких почти уже не осталось кислорода. Я с громкими хрипами заглатывала воздух, который отказывался поступать к заветной цели. Какой трагичный финал. Я умру в парке возле дома, так и не сдав Роднину чертов кроль. Да и Глеб какую-нибудь другую отличницу будет учить нырять своим офигительно-волнительным способом.
Странно, что последняя мысль в моем сознании промелькнула именно о нем. Заваливаясь на траву, я уже практически перестала хрипеть. Лишь тихие шипящие звуки из моих многострадальных легких.
Пока сознание еще не покинуло меня окончательно, хватая и собирая последние крупицы жизни, рядом послышался свистящий, оглушающий звук тормозов. Потом громкий крик. Звуки борьбы. Четкие удары о чью-то плоть. А потом из угасающего сознания я поймала тревожный взгляд склоненного надо мной Глеба. Он тряс меня за плечи. Ощупывал тело, пытаясь понять, почему я не шевелюсь. Просто каким-то чудом выставила указательный палец в сторону своего рюкзака, бесхозно валяющегося рядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глеб схватил его и начал трясти. На газон выпал ингалятор, и я почувствовала, как из моих глаз выкатываются слезы. Он схватил флакон, приподнял мою голову и поднес к губам. Один пшик и я делаю долгожданный вздох.
Глава 8
Она была словно ангел,
которого я хотел запятнать пороком.
©Глеб Юсупов
Сначала тренер задержал нас, заставляя разобрать ошибки, допущенные на соревнованиях, и отрабатывать их. Потом Роднин позвал меня к себе и на серьезных щах велел научить новенькую плавать взамен на то, что она мне поможет подтянуть отставания.
Перспектива была заманчива, а вот способы его воздействия мне не понравились. Попытался возразить. Но тут тренер начал рассказывать о моем долге перед Родиной и о том, что если я не выиграю университетскую олимпиаду, он сделает так, что Сверчкову отчислят.
Казалось бы, какая мне разница? Но тут сердце почему-то предательски кольнуло и я сразу допер, что этот старый сводник специально нас в пару поставил. Чтобы иметь на меня рычаги давления.
Из универа сваливаю, более чем раздраженный. Мне бы как сегодня семейный ужин пережить, а тут еще этот великий махинатор мозги клюет. Прыгаю в тачку и по газам. Обычно гоню по окружной до коттеджного поселка, где живут родители, а тут отчего-то захотелось прокатиться около парка, где, как я уже выяснил, живет Сверчкова.
Вот почему меня тянуло к ней, словно магнитом? Ну, смазливая. Ну фигура — отпад. Но я и красивее видел, и круче. Только вот ни одна до нее не вызывала в моей душе такой бури. Она казалась мне какой-то светлой, что ли. Неиспорченной. Она была словно ангел, которого я хотел запятнать пороком. Или наоборот… Да черт бы все побрал. Пока ехал, смотрел на тот самый парк в надежде ее увидеть. И увидел! Она лежала на газоне практически бездыханная, а три отморозка в «камень, ножницы, бумагу» прикидывали, кто из них будет первым.
Что такое гнев? Вообще я негневливый человек. Стараюсь все переваривать в себе, не показывая лишних эмоций и не предпринимая ненужных действий. Все мои поступки всегда выверены и рассчитаны. Но здесь! Я даже не понимаю, как вылетаю из машины. Не помню, заглушил ли мотор. Просто резко торможу, выскакиваю из нее и тараном пру в толпу этих мразот с одной единственной целью: разорвать. Они даже ничего понять не успевают, когда я со всей дури пробиваю одному в челюсть, сразу вырубая и опрокидывая на спину. Не мешкая ни секунды, тут же налетаю на остальных. Прыщавый что-то еще пытается мне втирать и, кажется, даже благородно предлагает поделить девчонку. Ему я всаживаю между глаз, а потом по яйцам с особым изощренным удовольствием. Эта сука еще не скоро захочет к девчонкам в парке приставать, если вообще захочет. Третий плюгавый не ждет своей участи, а просто пускается на самотек. Не бегу за ним, но запоминаю. Не дай Бог ему попасться еще раз на моем пути! Хотя лучше пускай попадается. Яйца откручу ублюдку.
Когда все мразоты обезврежены, бегу к Ясе. Она вся какого-то неестественно синего цвета и почти не дышит. Ощупываю ее с ног до головы в поисках ран. Видимых повреждений нет, но она ведь и головой могла удариться.
— Яся? — в панике встряхиваю ее за плечи.
Девушка тихонько хрипит, и все, что у нее получается, это распрямить палец в направлении своей сумки. Хватаю ее, даже не понимая, что искать, и начинаю трясти. И вот из недр рюкзака выпадает ингалятор. Чееер! Сразу соображаю, что к чему. Подбегаю к ней, подставляю к губам и делаю впрыск.
Ясинья громко делает вдох и почти сразу же начинает розоветь. Из ее глаз брызжут слезы, и она, уже не сдерживаясь, плачет на моей груди, крепко вцепившись руками в мою толстовку. Не мешкая, поднимаю ее на руки и несу в машину. Устраиваю на пассажирском сиденье и сую в руки ингалятор. Вижу, что она уже осознанно берет его в руку и еще раз прыскает в рот. Захлопываю дверь с ее стороны и возвращаюсь на поляну. От одной мысли, что я мог поехать другой дорогой, меня такой дрожью пробивает, что не выдерживаю и с разгону забиваю штрафной по яйцам прыщавого. Он, сука, стонет, а я достаю мобилу и набираю Водянову.