Глубоко вздохнув, кхансама раздул щеки, выпуская воздух из легких.
— Слуги сплетничают, — пожал он плечами.
— И?..
— Говорят, ее младший сын тяжело болен. Ама за ним ухаживает.
— Что с ним? — встревоженно спросила Кларри.
— Сначала малярия, а теперь еще и дизентерия, — ответил Камаль очень тихо.
— Малярия? — переспросила Кларри озадаченно. — Но здесь, в горах, нет малярии.
Выражение лица Камаля пробудило в ней подозрения.
— Он что, работал в долине на наших конкурентов?
Камаль кивнул, боязливо озираясь.
— Мне не следовало говорить вам об этом, мисс Кларисса.
У Кларри учащенно забилось сердце.
— Сын Амы нарушил контракт, да? Он сбежал?
Камаль снова кивнул. Она схватила его за руку.
— Из какого поместья? Только не говорите мне, что он сбежал из Оксфорда.
— Да, — беззвучно, одними губами ответил Камаль.
— Господи, помилуй! — вздрогнула Кларри. — У нас в деревне — беглец с плантаций Робсонов, а их главный вербовщик будет у нас сегодня ужинать!
Камаль приложил палец к губам, давая ей знак замолчать. Кларри в отчаянии покачала головой.
— Я должна ехать к Аме. Посмотрю, смогу ли я ей чем-нибудь помочь.
Ее слова повергли Камаля в ужас.
— Нет, мисс Кларисса, это только все ухудшит! Ваш отец начнет задавать вопросы. Он очень расстроится, если узнает, что сын Амы работает у больших чайных господ. Потом об этом узнает Робсон-сагиб, и тогда все покатится в преисподнюю.
Кларри начала колебаться.
— Меньше всего я хотела бы стать причиной неприятностей для Амы или увидеть, как Уэсли Робсон забирает у нее сына.
Камаль кивнул.
— Вам нужно отдохнуть. У вас все еще болит голова.
Она сдалась.
— Вы пошлете Аме лекарства?
Он согласился, и Кларри пошла в свою спальню, чтобы прилечь. На пороге появилась Олив, которая разыскивала ее.
— Хочешь, я тебе почитаю? — спросила она.
— Было бы хорошо, — улыбнулась ей Кларри.
Олив выбрала роман Томаса Харди в книжном шкафу, который сделал для них отец, и начала бегло и чисто читать. Кларри восхищало то, что ее сестра, которую обучали по большей части дома, достигла столь впечатляющих результатов в гуманитарных науках. К тому же Олив была талантливой художницей. Пока они были маленькими, их учила мать, но она погибла, когда Олив было всего семь лет. Кларри продолжала преподавать ей математику, и вместе с Амой они обучали ее шитью и моделированию одежды, а также стряпне. Но именно Джон привил ей любовь к чтению и стал развивать музыкальные и художественные способности. В молодости он сам играл на скрипке, и, когда Олив исполнилось десять, она уже играла на его старом инструменте не хуже него. В последние годы отец утратил интерес к музыке, но Кларри твердо решила выкроить из доходов деньги на оплату услуг учительницы, раз в две недели приходившей из Шиллонга.
Кларри заснула под равномерно звучащий голос сестры и проснулась только тогда, когда солнце спряталось за холмом и джунгли ожили, наполнившись вечерним шумом. Чувствуя себя значительно лучше, девушка встала и быстро оделась в свое лучшее платье, которое перешло к ней по наследству от матери, — шелковое, персикового цвета, с кремовыми кружевами. Кларри тщательно расчесала волосы и уложила их свободными волнами, скрыв под ними расцарапанный висок. Пока Кларри приводила себя в порядок, ее снова стали одолевать мысли об Уэсли. Наверное, она поторопилась его осудить. Он в Индии совсем недавно и еще не освоился здесь.
Вдруг ей в голову пришла мысль о том, что Уэсли мог бы быть им полезен. Он уже начинает обретать вес в чайном бизнесе, и у него могущественные покровители. Почему бы не воспользоваться его присутствием здесь для собственной выгоды? Кларри поспешила на кухню, но Камаль выгнал ее оттуда.
— Идите к гостям, мисс Кларисса. Тут я обо всем позабочусь сам.
Судя по всему, гости уже были на веранде и упросили Олив сыграть для них. Задержавшись на секунду в тени, Кларри ощутила волнение, услышав музыку и увидев страстную сосредоточенность на лице Олив. По-настоящему счастлива она бывала только тогда, когда либо была погружена в музыку, либо стояла перед мольбертом. Кларри испытывала острую потребность заботиться об Олив. Она обязана сделать все, чтобы развивались таланты ее младшей сестры. Они должны наладить дела на своей чайной плантации, чтобы будущее Олив было обеспеченным. Им необходимы дополнительные денежные средства, чтобы продержаться до тех пор, пока молодые кусты начнут давать урожай. Им нужен финансовый покровитель. Кларри посмотрела на Уэсли, расслабленно сидящего на стуле и, судя по выражению лица, погруженного в размышления. Нужную им сумму могут предоставить такие люди, как Робсоны и им подобные. Убедить Уэсли, видимо, будет нелегко, и еще труднее будет уговорить отца сотрудничать с ним, но она обязана попытаться. А начнет она с того, что будет поласковей с Уэсли Робсоном.
Когда Олив закончила играть и мужчины ей зааплодировали, Кларри, вдохнув поглубже, шагнула в свет лампы. Харри тут же вскочил.
— Мисс Белхэйвен, вы выглядите очаровательно! Надеюсь, вам уже лучше?
— Намного лучше, благодарю вас, — улыбнулась Кларри.
Уэсли удивленно уставился на нее, будто увидел в первый раз. Несколько запоздало он поднялся и отодвинул стул, стоявший рядом с ним.
— Пожалуйста, присаживайтесь.
Кларри кивнула, соглашаясь, и села на предложенный ей стул.
— Рыбалка была удачной? — спросила она.
Харри тут же пустился рассказывать о водопаде, о чистоте заводей на реке и о размерах пойманной рыбы. Все это время Кларри ощущала на себе пристальный взгляд Уэсли. Удивленно приподнятая бровь со шрамом ничего не говорила насчет того, о чем он думает в действительности. Уэсли, должно быть, относится к ней настороженно после их утренней стычки, во время которой она обвинила его в заносчивости, намекая на то, что он не может быть другом Белхэйвенам. Ей нужно расположить его к себе, если она хочет, чтобы ее план получить у него ссуду увенчался успехом.
Когда Харри наконец прервал свой монолог, чтобы отдышаться, Кларри с улыбкой повернулась к Уэсли.
— Мистер Робсон, я надеюсь, вы очарованы холмами Кхаси так же, как и ваш друг?
Уэсли настороженно посмотрел ей в глаза, словно подозревая ее в попытке его обмануть.
— Мне они очень понравились, — ответил он. — В них есть та дикая красота, которую я больше нигде не видел в Ассаме.
Кларри бросила на него острый взгляд, но он, похоже, говорил вполне серьезно.
— Возможно, вы захотите завтра осмотреть наше поместье? Наши плантации буйно зеленеют, мы производим изысканный чай высшего качества. Правда, отец?