Читать интересную книгу Тринадцатый Император. Часть 2 - Никита Сомов

Глубоко вздохнув, я вошел в свою спальню…

- Императрица спит, - громко зашептал поднявшийся мне навстречу Шестов

- Как она? - шепотом спросил я.

- Горячки нет, дыхание спокойное, ровное. Это хорошо, здоровый сон быстро лечит, - отрапортовал он.

Неожиданно этот ужасно строгий и ученый врач, перед которым я даже немного робел, смягчился. Судя по всему, выглядел я, несмотря на все мои ухищрения неважно.

- Ваше Величество, не волнуйтесь. Физическому здоровью императрицы больше ничего не угрожает, - проникновенным шепотом принялся успокаивать меня Шестов, взяв за локоть.

- Что значит физическому? - мигом вычленил я главное.

- Ваше Величество, как показывает моя врачебная практика, а она весьма богата, смею вас уверить, - снова одел неприступную маску Николай Александрович. - Я не исключаю повторный срыв…

- Какой ещё срыв? Почему мне не доложили? - начал повышать голос я.

- Тише прошу вас, - едва заметно поморщился доктор. Я тут же умолк и знаками показал ему, что буду тише воды ниже травы. - Ваше Величество, без всякого колебания могу заявить, что утрата едва рожденного ребенка это весьма и весьма тяжелая травма для женской психики. Положение, несомненно, усугубляется тем, что это был первенец… - видя, как заиграли желваки у меня на лице, врач тут же свернул в сторону, - и, конечно, несколько чуждая обстановка, отсутствие привычного окружения и вообще, - он сделал неопределенный жест рукой. - Как врач я прошу вас быть с императрицей как можно мягче и обходительней, - он замолк, дожидаясь моей реакции.

- Я понял вас, Николай Александрович. Но почему здесь нет других врачей? Вам не нужна помощь? Вы так в себе уверены? - громким шепотом поинтересовался у него я.

- Не горячитесь, Ваше Величество, не горячитесь. Ситуация совершенно ясная, а другим врачам потребуется делать осмотр, для этого придется будить больную, что, знаете ли, чревато. Так что я взял на себя смелость распорядиться никого не пускать, тем более все, что можно я уже рассказал на консилиуме…

- Быть может, вы хотите пройти в зал, где пробуждения императрицы ожидает ваша глубокочтимая матушка? - после небольшой заминки в разговоре, решил сплавить меня от греха подальше доктор.

- Конечно. Проводите меня к ней, - распорядился я.

Прогулка была недолгой, как оказалась родственники и просто сочувствующие расположились в одной из соседних комнат.

- Коленька, - бросилась ко мне через весь зал мать, едва я вошел внутрь. - Да как они могли! Как они только посмели? - она остановилась в двух шагах от меня взволнованно дыша, разговор с придворными явно разгорячил её. - Твой Лизочке очень плохо. Она совсем ослабела бедняжка, - сочувственно глядя мне в глаза, взяла меня за руку мать. - Когда она проснулась, у неё случилась истерика. Насилу отпоили. Вот теперь спит, - вывалила на меня ворох информации императрица.

Я молчал, переваривая сказанное, незаметно разглядывая придворных. У всех было, самое что ни на есть, воинственное выражение лица. Вкинь в комнату мятежника - тотчас же в клочья порвут. Вот бы посмотреть на их лица вчера ночью, со злорадством подумал я и тут же себя одернул. Нечего! Я вчера сам был не лучше.

- Хорошо, что Лиза спит. Она действительно натерпелась, - я снова помолчал. - А с заговорщиками я разберусь. Что заслужили - то и получат!

Обступившие нас с матерью, дворцовые шаркуны тут же закивали. Со всех сторон до меня доносились возгласы 'какое им отделение?!', 'не будем цацкаться!', 'они у нас получат!'. Возгласы были порой излишне громкими - многим явно хотелось быть услышанными.

- Все будет хорошо, - склонившись к уху матери и крепко обняв, эту разом так постаревшую за ночь женщину, прошептал я. - Не сомневайся. Просто верь мне, - отстранился и посмотрел ей в глаза. - Просто верь.

- Ты так изменился после смерти отца, Николай, - заглядывая мне в лицо, сказала мать. - Возмужал, стал тверже, резче. Совсем уже взрослый. Только глаза стали чужими, как будто это и не ты вовсе.

Я внутренне напрягся. Ответить на это мне было совершенно нечего, да моего ответа никто и не ждал. Постояв с матерью ещё пару минут, в окружении почтительно смолкших придворных, я отправился на поиски Игнатьева, попросив послать за мной, как только Лиза проснется.

- Ваше Величество, - перехватил меня в коридоре Рихтер. - Перед Дворцом собралась огромная толпа горожан, - напористо излагал он. - Среди них бродят порой самые безумные слухи. Ваше появление и всего несколько слов здорово охладили бы пыл толпы.

- Сейчас выйду к ним, Оттон Борисович, - быстро отреагировал я. - Готовьтесь.

Рихтер тотчас откланялся и умчался в сторону ворот, а я, не торопясь, направился к лестнице, ведущей к выходу на Дворцовую площадь. Проходя мимо окон выходящих на неё, я глянул на улицу - людское море затопило все пространство, докуда только хватало глаз. Вот ведь! А с другой стороны дворца, куда выходили окна моего кабинета, все казалось так спокойно…

Когда я достиг указанного выхода, то обнаружил там небольшое вавилонское столпотворение. В центре его был начальник моей охраны осипшим голосам втолковывая обступившим его офицерам, то как должны встать войска. Наконец, Рихтер отпустил офицеров и они, козырнув, умчались на площадь.

- Ваше Величество, нужно немного подождать пока мы проведем перегруппировку войск, - завидев меня, принялся объяснять Оттон. - Между вами и толпой встанет Смоленский полк. Удержит толпу в случае чего. Покушение маловероятно, но всякое может случиться. Не стоит сбрасывать со счетов и саму толпу. Опасность несет не только её гнев, но и любовь.

- Хорошо, - покладисто согласился я. Желание рисковать своей шкурой за сегодня мне отшибло напрочь.

Наконец все необходимые приготовления были завершены, и я получил добро от начальника своей охраны. В сопровождении десятка телохранителей я вышел из дворца, прошел к ровным рядам выстроившихся солдат Смоленского полка, поднялся на приготовленный для меня постамент и оглядел площадь. Людское море, разлившееся передо мной за барьером солдатских спин, замерло в ожидании.

- Подданные Российской Империи, к вам обращаюсь я! - Насколько позволил голос, громко начал свое выступление я. - Сегодня ночью мятежные поляки хитростью проникли во дворец и сделали попытку убить меня. Им это не удалось! - сделав отрицающий жест, констатировал я очевидное. - Но им удалось нанести тяжелую рану прямо мне в сердце! Мой сын, мой едва родившийся первенец умер сегодня ночью, - я замолчал, переводя дыхание. Людское море гневно зашумело. - Оставьте мысли о каре мятежников. Их покараю я и закон! - Постарался снизить градус настроений я. - Прошу всех разойтись по домам, - закончил я и спрыгнул с постамента.

* * *

- Андрей Александрович! - Обратился я к своему секретарю едва войдя в приемную. - Узнайте где, черт побери, Игнатьев?!

- В Петропавловской крепости, Ваше Императорское Величество. Непременно обещает быть к пяти часам, - тут же отозвался Сабуров. Его до того всегда безупречный костюм был слегка помят, а на лице явно выделялись раскрасневшиеся глаза. 'Тоже не спал эту ночь' - подумалось мне. Еще бы, вчера, в день покушения, моя приемная стала своеобразным штабом подавления мятежа. Сюда стекалась вся информация, и я, и Рихтер с Игнатьевым, и министры - все мы обменивались записками через вестовых, которых в такой суматох, когда никто не знает где находится адресат послания, некуда было отправить, кроме как в приемную. На долю Андрея выпала нелегкая доля - отслеживать все перемещения Кабинета по городу и организовать обмен информацией между нами. Надо сказать, справился он с ней весьма достойно.

- Позволю себе напомнить, Ваше Величество, что его превосходительство министр финансов и с товарищем все еще ожидают вас в кабинете, - прервал мои мысли секретарь.

- Знаю! - рявкнул я в ответ так, что заставил Сабурова вздрогнуть. С прошлой ночи я никак не мог успокоиться. Нервы плясали, словно струны на гитаре, опустив руку на твердую поверхность, я то и дело начинал выбивать пальцами какие-то сложные ритмы, чего за мной отродясь не водилось.

- Прости Андрей, - искренне извинился я за невольный срыв. - Ты всю ночь во дворце? Пойди, поспи часок, я разрешаю.

- Простите Ваше Величество, но я вынужден вам отказать, - бесстрастно ответил Сабуров.

- Что? - непонимающе переспросил я.

- Я остаюсь, - спокойно ответил мне Андрей, - здесь еще много работы и кроме меня её выполнить некому.

- Но ты вовсе не обязан…

- Обязан. Это мой долг, - отрезал Сабуров, не поднимая взгляда.

- Ну что ж, делай как знаешь, - махнул я рукой, и нерешительно остановился на пороге кабинет. - Андрей скажи, вчера тебе было страшно? - неожиданно для самого себя спросил я.

- Конечно, было, - не отрываясь от работы, спокойно признался мой секретарь. - Не боятся только последние дураки и самые отчаянные смельчаки. Впрочем, одних от других порой ничем не отличить, - добавить он.