Читать интересную книгу Вечеринка что надо - Ирвин Уэлш

Мишель вытерла слезы, смазав при этом всю тушь. Гиллиан хотела ей об этом сказать, но Мишель её перебила:

— Вот с Аланом все было просто блестяще. По крайней мере, поначалу. Потом, когда он спутался с этой шлюхой, пошло полное дерьмо, но вначале: вначале он был бесподобен.

— О, — ласково сказала Гиллиан, решив промолчать о размазанной туши.

Она наклонилась к Кэлуму и легонько потрясла его за плечо:

— Эй, Кэлум! Встань, мне нужно мое пальто. Мы уходим.

— Угу.. — промычал Кэлум.

Мозги у него плавали в каком-то маринаде, а тело казалось одной сплошной отбивной, но, по крайней мере, действие кислоты совсем прошло.

— Дай я плавки надену. Они там, за кушеткой.

— Я не буду смотреть, честное слово, — сказала Гиллиан.

От этих слов Мишель рассмеялась, как показалось Кэлуму, каким-то хищным смехом, который очень гармонировал с размазанной тушью вокруг глаз. Как бы то ни было, Кэлум встал, натянул плавки и джинсы и вручил Гиллиан пальто.

— Ну ладно. До скорого: Мишель, Гиллиан. Да, Гиллиан, у тебя есть мой телефон? — спросил он осторожно.

Кэлум еще не решил для себя, захочет ли он с ней встретиться, но ему показалось, что будет вежливо хотя бы намекнуть на такую возможность. Еще он подумал, что Гиллиан, наверное, слегка психованная.

— Свой я тебе не дам, а твой напиши, если хочешь, — сказала Гиллиан, протягивая ручку и клочок бумаги. Клочок оказался ваучером распространителя рождественской лотереи «Клуб-86» Департамента содействия развитию шотландской молодежи.

— Ты билетики себе взял? — спросила она.

— Угу, целых пять, — ответил он, записывая номер на ваучере.

Гиллиан еще раз посмотрела на Кэлума, потом на Мишель, а затем сказала:

— Если захочу тебя увидеть, позвоню. Я не люблю, когда парни мне звонят: «Сходим куда-нибудь, а, Гиллиан?» — изобразила она чей-то противный, занудный голос.

Затем она подошла к Кэлуму, обхватила его голый торс и прошептала:

— Мы еще потрахаемся, очень скоро.

— Угу-м: — неопределенно буркнул тот в ответ. — Да, да, конечно.

В этот момент Кэлуму почему-то вспомнилось, как он смотрел по телевизору передачу о природе. Там самка богомола отъедала голову самцу во время спаривания. Кэлум проводил взглядом Гиллиан и Мишель, явственно представив, как Гилиан отъедает ему голову.

Кэлум сидел в одиночестве в гостиной, смотрел по телевизору утреннюю программу и курил. Проведя рукой по члену и мошонке, он понюхал свою ладонь. Она пахла Гилиан. Он подумал об Элен и о Бобби и остро ощутил свое одиночество. Затем он стал заваривать себе чай, и тут вошел Круки.

— Как ночь провел? — спросил его Кэлум. Круки ответил ему улыбкой, похожей больше на резаную рану.

— Ты настоящий друг. Эта Мишель — Королевский банк и все такое, а трахается во все дыры. Она еще хотела, но старине Круки надо было выспаться перед работой.

— Так ты ей вставил, что ли? — спросил Кэлум с посеревшим лицом.

— Вставил? Да я её на части порвал! Теперь она вместе со своим Королевским банком долго не сможет на велосипеде кататься. И есть ей не скоро захочется! Это же Круки! — При этих словах он ткнул себя в грудь указательным пальцем. — Теперь у меня кредит в Королевском банке! Я почти ничего не снимал со счета, но сделал несколько крупных вкладов — ну, ты меня понимаешь. Под большие проценты! Я ей так и сказал: если тебе нужно привести в чувство какую-нибудь подружку, дай ей мой адрес! Лучше Круки с этим никто не справится: Лучше Круки просто не бывает, — и Круки запел, отбивая ритм на бедрах:

Он лу-у-учше всех других.

Он лу-у-учше любого,

Кого я встреча-а-ала до сих

По-о-ор!..

Кэлум смотрел, как Круки приплясывает, и чувствовал, что неплохо было бы ему врезать. Но печаль сковала его порукам и ногам: из головы все не выходил Бобби. Когда Бобби умер на самом деле? Пожалуй, что задолго до этой ночи.

— А как ты, Кэл? Что у тебя с Гиллиан? — внезапно спросил Круки с лукавым выражением на лице.

— Да так, ничего. Я сам виноват. Все эта кислота, понял?

Круки изобразил на лице театральную маску презрения:

— Это не оправдание, Кэлли, старина. Возьми, к примеру, Круки. — Тут он снова показал пальцем на себя. — Ему можно присвоить официальный титул: КРУЧЕ ВСЕХ. Никакое количество наркотиков не сможет выбить этого парня из седла! Именно в этом и состоит различие между профессионалами высокого класса с большим стажем и самоучками-любителями.

— Это или есть, или нету, — безразлично согласился Кэлум.

— Я об этом и говорю, Кэл! Таланту не научишься. Ни один учебник в мире не поможет.

Кэлум думал о Бобби и о Гиллиан.

— Я однажды видел документальный фильм о насекомых, о богомолах. Такие большие, свирепые твари, понял?

— Ага: злобные такие на вид, верно?

— Телка богомола отгрызает парню башку во время пистона: я, в смысле, не о богомолах. У парней с бабами вроде как бы то же самое, понял?

Круки посмотрел на Кэлума:

— При чем здесь эти богомолы херовы?

Кэлум наклонил голову и подпер ладонью щеку. Круки показалось, что он пытается закрыть лицо рукой. Потом он снова заговорил неторопливо и совсем упавшим голосом:

— Мы: видели парня: ну, Бобби: мы видели, как он умер: как мы могли: как будто ничего не случилось!..

Круки сел на край кушетки рядом с Кэлумом. Ему стало как-то не по себе. Он раз-другой попытался заговорить, но горло перехватывало. После долгого молчания он наконец сказал, глядя в телевизор:

— Что там за дерьмо кажут?

Кэлум поднял голову:

— Программа к завтраку. Надо бы позавтракать, понял?

— Верно, верно, умница! Я сбегаю на улицу за молоком и хлебом. — Затем Круки снова посмотрел на Кэлума, довольный тем, что напряженный момент прошел: — Интересно, как мы будем выпутываться из того, что ночью было?

Кэлум снова подумал о Бобби и еще о том, что этому наглому мудаку все равно ничего не объяснишь. Так и будет выхаживать по земле с оттопыренной нижней губой, словно весь мир обязан ему своим существованием.

— А хер его знает. Мы тут, в сущности, ни при чем. Просто скажем, что нашли Бобби на улице в полном отрубе и хотели ему помочь, понял? Гиллиан и Мишель — свидетели. Скажем, что убежали, когда на нас напали те парни. Они и будут выпутываться.

— Но Бобби загнулся от передозировки.

— Ну и что, может, загнулся, а может, эти психи его кончили. Выбора нет: или мы, или они. Пусть уж лучше они.

Круки посмотрел в окно: солнце всходило над домом напротив. Город оживал. Демоны, о которых они так любили говорить с Кэлумом, попрятались по норам: гости на вечеринке, уличная шайка, Бобби, Гиллиан, Мишель вместе с её Королевским банком. «Надо было все же вставить сучке, — подумал он с горечью. — Хорошенькая, в целом». Солнце светило, жизнь продолжалась.

— Ага, — согласился он. — Лучше они, чем мы.

Кэлуму показалось, что под окном скрипнули тормоза. Затем он услышал стук тяжелых башмаков — двух пар по меньшей мере — на лестнице. «Паранойя, — подумал он, — шалят остатки кислоты. Это просто отходняк».