- А донжуан из меня такой же, как генерал, - продолжал Льялос. Единственную женщину, к которой когда-нибудь лежало мое сердце, подцепил ваш компаньон. Видел ее, пока шел к вам. Пожалуй, еще похорошела. Надеюсь, это не мешает вашим деловым отношениям с ее мужем?
"Верно, - думал Ромейро. - Друга у меня тоже, надо полагать, нет, а Миранды у меня по-настоящему никогда и не было".
Они подходили уже к Старушке Молли. Был тот редкий момент, когда она отдыхала от очередного посетителя. К аккумуляторам тянулись кабели - они подзаряжались на следующий год работы. Миранда хлопотала у загрузочной тележки, перекладывая в обширные закрома Старухи тубы с пищей и все остальное, что было необходимо, чтобы превратить Молли в крохотный космический корабль, плывущий по времени своим путем независимо от земных событий.
Ромейро подошел к пульту. Приборы показывали, что зарядка закончена, и он отсоединил кабели. Миранда тоже завершила свою работу и обменивалась с Льялосом ничего не значащими любезностями.
Педро поднял с земли пассатижи, оставленные Риго. Какой-то смутный образ возник в его сознании, что-то вроде руки друга, протянутой в трудный момент. Он шагнул внутрь сурдокамеры. В промежутке между стенками жгуты проводов шли снаружи - их не от кого было здесь прятать. Монтажную схему он помнил наизусть: красный и желтый - телекамера, синий и зеленый сигнал отключения от таймера, вот и весь контакт с миром. Тонкие медные проволочки, окруженные хлорвиниловой трубкой, не оказали стали никакого сопротивления.
Ромейро вышел посмотреть на солнце, которое клонилось уже к закату.
- Послушайте, Гомес! - крикнул он. - Не откажите в любезности нажать вон ту кнопку.
Льялос нехотя оторвался от Миранды и подошел к пульту.
- Эту? - спросил он. - И когда надо жать?
Педро еще раз посмотрел вокруг. Солнце садилось за спиной у Миранды, четко обрисовывая ее силуэт. Он увидел вдруг, что фигура ее слишком грузна, руки непропорционально длинны, а улыбка, еще не успевшая сойти с лица после разговора с Льялосом, скорее уж вульгарна, чем задорна.
- Через десять секунд после того, как я войду вовнутрь, - сказал он Льялосу.
Хлопнул задраивающий люк, заработали вакуум-насосы.
"Через год будет видно, что делать", - сказал Ромейро самому себе.
Он ничего не хотел и ничего не боялся. Если бы сейчас ветки били не то что по ветровому стеклу, но и прямо по глазам, он не стал бы их зажмуривать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});