— Ладно, я за картошкой! — и мне надо подумать.
Неожиданно он схватил меня за локти и прижал к себе, страстно впиваясь в губы. Я возмущенная до глубины души попыталась вырваться, но он крепко держал меня за предплечья.
— Дикий! С ума сошел?! Что ты себе позволяешь? — я, наконец, сумела оторваться от его губ и хоть что — то выговорить.
Он обиделся:
— И что такого?! Что я не могу жену поцеловать?! — возмутился рыжик.
Эх, здоровый же он гад, я ему по грудь. Что ненормальное задумает, и не вырвусь! Я совсем расстроилась. Значит надо его пока успокоить, потом деликатно разъяснить, почему меня нельзя целовать!
А, правда, почему?! В голове стрелой пролетело объяснение — наверно все дело в Юрке… Три года для меня мужчин кроме него не существовало. И до сих пор от него я не отвыкла. Вот же глупая! Нужна я ему… но все равно, это не повод с рыжим целоваться! И тут до меня дошло его — «жену поцеловать»…
— Жену? Ты что, издеваешься?! — возмутилась я, воинственно наступая на лиса.
— Нет, в рифму отвечаю! — передразнив меня, с издевкой сообщил рыжий.
— Не, ну ты совсем, обнаглел! С чего это вдруг женой стала, я тебя сутки знаю! — взбунтовалась я, уперев руки в бока. Для образа гневной супруги только скалки не хватало, чтобы он окончательно раздумал меня считать за таковую!
— Ну как же… Ты же сказала… я муж, — вдруг немного потерянно ответил лис, и устало осел на диван, обхватив руками опущенную голову.
— Ты что не понял, я просто так сказала, для хозяйки! А ты решил, меня от нечего делать разыграть?! Да?! На кухне погром оставил — ничего, Юля уберет!
Я гневно прищурилась, но Лис молчал.
— Послушай… а как тебя зовут? — наконец поинтересовалась я.
— Не знаю… Единственное, что я знал, то, что ты сказала той старухе…
Весь гнев как ветром сдуло, сменив жалостью и чувством вины, довела же бедолагу! Этак только я умею. Немного подумав, я робко тронула за плечо разобиженного лиса:
— Давай пока я готовить буду, мы поговорим, а? Я быстро!
Подхватив ключи из сумки, я понеслась вниз к машине за запасами, а когда пыхча как еж, поднялась назад с пакетами, лис так и сидел на диване, что — то тяжело обдумывая.
— Пошли на кухню! Поговорим! — предложила я. Он равнодушно поднялся и пошел за мной.
Я, шагая с пакетом картошки в обнимку, широко улыбнулась. Сейчас покормлю, и уныние как рукой снимет! Сама такая, к голодной не подходи.
Видя, какими объемами он питается, (мне бы такой метаболизм, а то я от кружки чая без сахара толстею), начистила два килограмма картошки, и, вынув из жира колбаски, поставила ее жарить.
Тучка, унюхав ароматы из кухни, была уже тут как тут — настойчиво напоминая о себе, нежно мурча, рисовала восьмерки между моими ногами.
— Уйди… — я опасалась на нее наступить или споткнуться…
— Сначала голодом морит, запахами душит, потом вообще прогоняет! — недовольно буркнул лис, отворачиваясь к окну.
Я хихикнула и отодвинула Тучку из — под ног от греха подальше, и ласково начала:
— Знаешь золотое правило? «Хочешь есть — ешь сухарик. Не хочешь сухарик — значит не голодный!»
— Садистка… — на полном серьезе надулся Лис. Тучка, (вот же номер!) к нему присоединилась — подошла, села у его ног! Предательница!
Прищурив глаза, я затараторила:
— Я садистка?! Да — ни — за — что! Я, как раз, гуманна до мозга костей! — и уже себе жалостно посетовала:
— Не, ну надо же! Даже никого не послала в то место, куда анатомически попасть просто невозможно! Только душевно посоветовала выход из затруднения… — в ответ гневные взгляды Лиса и Тучки совпали, казалось, что сейчас они съедят меня, не дождавшись жареной картошки.
Всегда пользуюсь советом Крошки Енота из мультика и, кстати, всегда срабатывает! Я по — настоящему от души улыбнулась этим двум голодным личностям.
— Еще немного и все будет! — миролюбиво пообещала я, пока Лис вначале недоверчиво, потом с легким недоумением улыбнулся в ответ. Тучку моя улыбка тоже успокоила, она встала и направилась вновь тереться об ноги.
Лис немного расслабился. Зря он так, со мной это не безопасно. Сейчас поест, и мучить начну!
У меня к нему столько вопросов! Самой страшно! Я вообще в этом вопросе давно пользуюсь методом Бабы Яги: плотно накормила; полотенце сунула, дверь в ванную указала; на диван усадила (нет, диван не пойдет, он мой!), руки в бока уперла, а потом ехидно так:
— Ну что, добрый молодец! ДЕЛА ПЫТАЕШЬ АЛЬ ОТ ДЕЛА ЛЫТАЕШЬ? А?!
Тоже всегда срабатывает!
Уже довольный лис отвалился от кормушки, а я все недоверчиво разглядывала пустую сковородку. Я ведь пошутила, когда столько пожарила… а он все съел! Два килограмма! Не жалко конечно, но куда это все влезло?! Парень стройный, я бы даже — немного отощавший…
Переведя на него ошалевший взгляд, сказала:
— Все! Теперь ты мой кумир!
Лис уже с опасением во взгляде уставился на меня, после таких признаний здраво не ожидая ничего хорошего. Я, пожав плечами, с легкой обидой в голосе пояснила:
— Делись, как ты так! Я тоже хочу, есть как слон и не поправляться!
— Я ем как лис, слонов не встречал… — мило сообщил он и тут же прибавил. — Ну… пока хватит, хотя от чая с бутербродами я бы не отказался!
— Пока? — без выражения в голосе повторила я. Лис кивнул.
Шутки шутками, но я то понимала, что он тут из — за меня. Если и дальше буду его подкалывать насчет аппетита, еще смущаться начнет или решит, что мне жалко угостить несчастного лисенка лишними килограммами жареной картошки: «Кушайте, кушайте третий кусочек, я не считаю!»
— Ладно, давай так, я тебе бутерброды, а ты мне рассказ, как ты живешь в лесу?
— В лесу?! — Он чуть не подскочил от возмущения. — Я же уже говорил, я не живу в лесу!. Я живу…
Лис внезапно запнулся, сел на табуретку, и молчок… Точно Штирлиц в родню затесался!
— Где ты живешь? — не выдержала я нараставшего напряжения, округлив глаза и помогая ему ответить.
— Не помню… — скучным голосом сообщил он и рукой потянулся к чаю.
Переборов желание отобрать и отодвинуть от него чашку, чтобы не отвлекался, я насупилась. Разыгрывает или правда амнезия? Ну, если это амнезия… то зовите меня донна Роза!
В это момент лис одним глотком допил чай, пробормотал что — то невнятное, видимо означающее признательность, и поднялся из-за стола.
— Стоять! Мы так не договаривались! — возмутилась я. — Где обещанный разговор?!
— А я вроде все сказал… Ничего не помню! — он покачал головой, вальяжно развалился на табуретке и по-хозяйски положил руку вдоль подоконника.
Так, кажется, он по этому поводу уже не сокрушается!