— А ты справишься? Это, знаешь ли, тонкая работа.
— Спрашиваешь! Сколько я этих блоков переделал… в детстве.
Когда я пришел к Дмитрию Афанасьевичу, он показал мне почти готовую модель «Красной Звезды». Он сам сконструировал этот парусник, а построили его силами и средствами нашего техникума на пустыре Васильевского острова. В скором времени «Красная Звезда» должна была идти в плавание вокруг Европы с командой и капитаном из учеников. «Красная Звезда» была детищем Лухманова. К сожалению, из-за каких-то формальностей и финансовых неувязок рейс этот не состоялся.
Дмитрий Афанасьевич достал пустую коробку из-под сигар и принялся объяснять мне, как нужно делать блоки. Работа действительно оказалась тонкой. Самый большой блок не превосходил размерами тельца пчелы.
— Для того чтобы пропустить через блок снасти, надо прожечь в нем иголкой два отверстия. Понятно? — заключил Лухманов, подавая мне коробку. Я кивнул головой. — Ну, прощай. Постарайся сделать блоки скорее. Когда будет готово, придешь, и мы с тобой начнем вооружать модель, — сказал он на прощание, выпуская меня из квартиры.
«Мы с тобой начнем вооружать…» Вот о чем я мечтал! Буду помощником у Лухманова. Прямо не верится!
Я прибежал домой и сразу же принялся за изготовление блоков. Все казалось очень простым. Нарезал маленьких кусочков дерева, обточил их напильником, прожег дырочки, и блок готов. Но так только казалось. Дерево крошилось, кусочки выскакивали из рук, а при прожигании лопались пополам. Промучившись часа три, я изготовил с пяток кривых, рахитичных блоков и решил, что на сегодня хватит. Назавтра у меня уже нашлись другие, более важные дела. Время шло, ара-бота с блоками не двигалась. Несколько раз я давал себе клятву начать, но… «суждены нам благие порывы..» Сначала я избегал встречаться с Лухмановым глазами, потом, когда он стал настойчиво спрашивать: «Ну, как дела с блоками? Скоро закончишь?..» — я, кляня и презирая себя, неизменно отвечал:
— Скоро, Дмитрий Афанасьевич. Еще немного осталось.
Наконец разразился скандал. Лухманов пришел в класс, взглянул на меня такими глазами, что я похолодел, и проговорил:
— Вижу, что понадеялся на вас напрасно. Завтра принесите коробку и то, что вы успели там сделать за месяц.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Дома я лихорадочно принялся за блоки. Куда там! Я торопился, блоки не получались. До поздней ночи я работал и, вырезав еще с десяток таких же уродцев, заснул над ними в полном изнеможении. А на следующий день, завернув в газету свое «производство» и остатки коробки, отправился в техникум. Первый урок давал Лухманов. Я с трепетом ждал его появления. Вот он вошел. Не дожидаясь вопроса, я вскочил, протянул ему сверток:
— Вот…
Лухманов молча развернул газету, высыпал содержимое на стол, потом гневно взглянул на меня:
— Не понимаю, зачем понадобилось вам вранье? Вы же никогда и ножа в руках не держали. Никто вас не заставлял помогать мне. Не понимаю… Посмотрите, пожалуйста. Разве это можно назвать блоками?
Товарищи повскакали с мест и устремились к столу.
— Сразу видно работу краснодеревца! — ехидно крикнул кто-то сзади.
Раздался хохот. Всем, кроме меня, было очень весело. Я же сидел красный, как якорный буек. Когда веселье несколько улеглось, Дмитрий Афанасьевич серьезно сказал:
— Блоки — мелочь, товарищи. Но в такой мелочи проявляется характер человека. Запомните. Если ты однажды дал слово, должен его сдержать. Обещал что-нибудь — выполни обязательно. Не можешь — не обещай. Вы будете капитанами. И, пожалуй, одно из самых плохих качеств для капитана — вот такая безответственность. Команда должна верить вам безоговорочно. А вот таким людям, — он опять взглянул на меня, — она верить не станет, если ее хоть раз обмануть. Ну, хватит. Начали заниматься.
Если бы я мог ему сказать откровенно, почему я вызвался делать эти чертовы блоки! Мне казалось, что я навсегда потерял расположение Дмитрия Афанасьевича. Я понимал — оправданий мне нет, исправить сейчас уже ничего нельзя. В его глазах я был болтуном и обманщиком. Вот тебе и помощник Лухманова!
Но вскоре произошло событие, которое начисто отвлекло мое внимание от Лухманова, блоков и занятий в техникуме вообще. Я познакомился с Лидочкой. Это знакомство круто повернуло мою морскую судьбу.
Лидочка
Как-то в середине года один из приятелей спросил меня:
— Что вечером делаешь?
Я неопределенно пожал плечами.
— Хочешь познакомлю с одной девчонкой?
— Кто такая?
— Лидочка. Вместе в школе учились. Я должен к ее матери зайти по делу. Можешь пойти со мной.
— Блондинка, брюнетка?
— Вроде блондинка. Светлая, в общем. Пойдешь?
Вечер был свободный, и я согласился. Чтобы произвести впечатление на будущую знакомую, я надел свои лучшие вещи. Все тот же белый макинтош, Федькину шляпу и синие, вылинявшие «дунгари».
На третьем этаже облупленного дома на Литовском проспекте мы позвонили в дверь, обшитую черной клеенкой. Какая-то древняя старушка впустила нас в прихожую. Я намеренно долго стаскивал свой «макен», все надеялся, что выйдет эта самая девчонка, с которой я пришел знакомиться, и будет поражена моим иностранным видом, но она не вышла. Вместо нее появилась полная, еще не старая женщина с жестковатыми голубыми глазами, затянутая в черное шелковое платье.
— А, мальчики, здравствуйте. Проходите в гостиную. Как поживают родители? — спросила она моего приятеля. — Здоровы? Как дядюшка?
Приятель ответил на все вопросы и потом сконфуженно сказал:
— Мне бы надо с вами поговорить наедине, Анна Николаевна.
— Ну что ж. Пойдем поговорим, если надо. Вы нас извините, — обернулась ко мне хозяйка.
Они вышли. Я остался один. В комнате стоял поцарапанный старый рояль, несколько мягких стульев, диван и целый лес фикусов в деревянных бочках. Открылась дверь, вошла рыжая собака, а за нею белобрысая девочка с бантом на голове. Она испуганно взглянула на меня, покраснела и, повернувшись спиной, принялась играть с собакой.
«Невежа, — подумал я, — даже здравствуйте не сказала». Я чувствовал себя крайне неловко. Но тут снова отворилась дверь. В комнату вошла девушка.
Я взглянул на нее и понял, что это именно она, та, которую я искал, о которой мечтал, видел во сне и уже любил, никогда не встречая прежде. Светлая, подстриженная под мальчишку головка, лазурные глаза, широкий носик и родинка над верхней губой. Она! Лидочка была одета в длинную бархатную толстовку и такую короткую по тем временам юбочку, что она еле-еле прикрывала колени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});