Читать интересную книгу Свои грабли бьют не больно - Михаил Серегин

– Мужики, как вы думаете, когда кончится это безобразие?

– Да ты что, браток? – усмехнулся один. – Оно еще и не начиналось! Они пять минут назад поцеловались и теперь гаишников ждут. Так что эта волокита надолго!

– Нельзя мне ждать! Нельзя! – почти простонал я.

– А ты в объезд попробуй, – посоветовал мне другой. – Езжай сейчас обратно и километрах в двадцати отсюда будет поворот на Константиновку. Вот он-то тебе и нужен!

– Чего ж ты сам так не поехал? – удивился я.

– Да там дорога такая, что и трактор завязнет! Особенно после дождя! – отмахнулся он. – Но ты, если так торопишься, можешь рискнуть! У тебя посадка повыше будет, глядишь, и проскочишь!

– Если аккуратненько, то попробовать можно! – поддержал его еще один. – Ты, главное, в колею не попади – там яма на яме, а если поближе к обочине, то ничего!

Я долго колебался, рисковать или нет. С одной стороны, от моей расторопности зависела сейчас, может быть, жизнь Маруси, а с другой – если я на грунтовке застряну, то очень не скоро выберусь. Что же делать? Я снова набрал номер жены и снова безрезультатно – она была вне доступа. Это все и решило!

Я вернулся в машину и поехал обратно. Поворот на Константиновку я чуть не пропустил, но вовремя спохватился и вырулил туда самым лихаческим образом, хорошо, что гаишников рядом не было. В этой деревне остановился возле магазина, где уже толпились и вяло переругивались несколько выпивох, и спросил у них, как мне лучше добраться до Салтыковки, предъявив им на обозрение сторублевку, что мгновенно вывело их из сонного состояния, взбодрило, и в результате я получил самые точные инструкции, а поскольку давали их сразу несколько человек и они на удивление совпали, то им можно было верить.

Дорога была такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать! С черепашьей скоростью я двигался как можно ближе к обочине, чуть ли не вручную перекатывая колеса, но уверенно приближался к желанной цели. До дороги, идущей вокруг леса к Салтыковке, оставалось всего километра два, когда у меня буквально из-под колес выскочил какой-то тип в красной куртке и словно растаял в тумане. Я резко нажал на тормоз, и это меня погубило – машина съехала в колею. Выскочив из машины, я бросился было вслед на этим гадом, да где там! Его и след простыл! Зато неподалеку я услышал звук автомобильного мотора, а потом сквозь кусты мелькнул свет фар.

– Сволочи! – заорал я. – Хоть бы вытащили, раз я из-за вас тут застрял!

Но мой крик в тумане оказался криком вопиющего в пустыне! Звук мотора стих где-то вдалеке, а я вернулся к машине и с досады пнул ни в чем не повинную покрышку. Сев за руль, стал пытаться выбраться, но машина буксовала и не двигалась с места. Промучившись так полчаса, я в бессилии уронил голову на руки и задумался: что же делать? Самому не выбраться и на чью-либо помощь в этом пустынном месте рассчитывать тоже нечего!

Глава 7

Маша. Обратная сторона любопытства

Я неслась вперед, сама, правда, не зная, куда именно, какими-то невероятными кенгуриными прыжками. Открытую местность преодолела со сверхзвуковой скоростью – жалко, что некому было время засечь, а то я и в Книгу рекордов Гиннесса могла бы попасть. И вот он – заветный лес! Я страшно обрадовалась, что скоро спрячусь под его спасительную тень, а заодно и от ливня. Я влетела в лес, и, казалось, деревья сами в испуге разбежались передо мной. Во всяком случае, одной очень симпатичной молоденькой елочке едва-едва удалось отскочить в сторону и этим избежать нашего столкновения. Скорости я не сбавила, и ветки беспощадно хлестали меня по лицу, а корни совсем не собирались уступать мне дорогу, и я несколько раз падала, но тут же вскакивала и неслась дальше. Под ногами зачавкало, и я поняла, что бегу уже через болото, в котором и оставила свои насквозь промокшие шлепанцы. Тут из-за туч выглянула луна и стало немного светлее, но и я стала отчетливо видна. Опасаясь выстрела, – кто их знает, этих бандитов, может, у них и пистолет есть? – я прибавила скорости, хотя и так бежала уже на пределе своих сил. Сердце гулко бухало в груди, я хватала воздух открытым ртом, а душа при каждом шаге синхронно перепрыгивала из одной пятки в другую.

Наконец-то я снова почувствовала под ногами твердую почву – слава богу! Болото осталось позади! За все это время я, боясь потерять темп, ни разу не обернулась и представления не имела, преследуют меня еще или нет. Но вот, упав в очередной раз, я поняла, что если не отдохну, то просто умру.

Я лежала на холодной влажной земле и изо всех сил стискивала зубы, чтобы они не стучали, потому что от промокшей кофты мне было еще холоднее, чем было бы без нее. Я лежала и слушала лес, который начал потихоньку успокаиваться после моего грубого вторжения: послышался шорох ежей в траве, где-то прочирикала птица, ухнул филин, но никаких посторонних звуков не было. «Неужели оторвалась?» – подумала я.

Я села, прислонившись к стволу дерева, и расслабилась, наслаждаясь покоем. Но долго так оставаться было нельзя, и я, кряхтя и охая, встала и попыталась сориентироваться, в какую сторону идти. Оказалось, что я заблудилась. Ко всем моим несчастьям – босая, с ободранными в кровь ногами, замерзшая и голодная – прибавилось еще и это! Пытаться определить в темном лесу, где какая сторона света, я даже не пробовала – не сильна я в этом – и решила идти наугад, потому что не такой уж он и большой, этот лес. Я медленно брела, чувствуя заледеневшими ступнями каждую неровность почвы, каждую веточку, каждую упавшую с сосны иголочку, и сил на то, чтобы хотя бы пошипеть от боли сквозь зубы, у меня уже не было.

Понемногу начало светать, когда я внезапно услышала крик петухов и многоголосый собачий лай – впереди явно была какая-то деревня, и я, немного приободрившись, пошла на звук. Я давно потеряла счет времени, но даже не решилась посмотреть на часы на сотовом, опасаясь, что это расстроит меня еще больше. Я брела и брела, когда увидела впереди слабые огоньки и услышала мычание коров. Это придало мне сил, и я прибавила шагу. Так я вышла к Салтыковке, от которой до нашего кооператива было всего два километра – сущая ерунда, если учесть, сколько я уже набегала за это время.

Шла я исключительно на автопилоте, чуть ли не передвигая ноги руками, и вот он, родной поселок! У меня хватило ума держаться в тени заборов, чтобы не испугать случайно выглянувшего человека своим жутким видом – ведь стало уже довольно светло. Таким манером я почти дошла до своего участка, когда вдруг заметила вышедшего из своей калитки Куркуля, который направился мне навстречу и был явно не в себе. Увидев его перекошенное лицо, я невольно прижалась к забору и просто обмерла от ужаса, когда разглядела в его руке окровавленный топор, вторую руку он прятал за спину. Я изо всех сил вжалась в забор, чтобы стать как можно незаметнее, но Куркуль направился прямо ко мне, ласково говоря на ходу:

– Иди ко мне, моя хорошая! Ну, куда ты спряталась? Не бойся! Иди ко мне! Я тут тебе кое-что приготовил! Ну где же ты, девочка моя! – Тут он остановился, прислушался, а потом зло бросил: – Ах ты дрянь такая! Я к тебе со всей душой, а ты морду воротишь?

Он снова двинулся на меня, и его топор зловеще поблескивал в ранних лучах утреннего солнца.

«Господи! Значит, он точно контуженный! Наверное, у него обострение началось, и он за себя не отвечает! Вот расчленит сейчас меня на мелкие кусочки и своей Заразе скормит. И, главное, даже отвечать за это не будет – что взять с контуженного? – билась в голове паническая мысль. – Но почему именно меня? Я же ему ничего плохого не сделала? А может быть, ему все равно, на ком отыграться, на ком зло сорвать?»

Я уже открыла рот, чтобы позвать на помощь, но тут же зажала его ладонью, и, сев на корточки, сжалась в комок.

Глава 8

Саша. Оскорбительное недоверие

– Ну, слава богу! – пробормотал я, сворачивая на родную улицу дачного кооператива.

Выглядел наш мини-вэн так, словно я на нем форсировал болото, но это неважно – главное, выбрался. Я, конечно, эколог, и сучья с кустарником рубить мне должно быть стыдно и непрофессионально, только пусть сначала наши деятели научатся дороги делать, а потом уже принимают законы об охране зеленых насаждений.

– Твою мать! – невольно вырвалось у меня, и неудивительно: рядом с нашим участком стоял микроавтобус «Скорой помощи» и сновали люди в белых халатах. – Что-то с Марусей!

Быстро подъехав, я выскочил из машины и тут увидел стоявшего с самым скорбным лицом Куркуля, который, хоть меня и не жаловал, потому что я, по его мнению, лоботряс, но тут, вздохнув, сказал:

– Какое горе! Бедная девочка! Ей бы еще жить да жить! Такая молодая! Веселая! Резвая! – и поник головой.

Мои колени дрогнули и подогнулись сами собой, а сердце ухнуло в живот. С трудом глотнув, я откашлялся и собрался было спросить, что произошло с моей женой, но тут увидел в окне нашей веранды Марусю, живую и здоровую. Ноги тут же выпрямились, я откашлялся и с огромным облегчением выдохнул: