впервые описаны римскими и греческими авторами.
4-й этап (II–IV вв. н. э.). Черняховско-позднепшеворский.
5-й этап (V–VII вв. н. э.). Культура пражского типа (рис. 1).
Рис. 1. Прародина славян. Верхняя карта — размещение праславян в середине II тыс. до н. э. (тшинецко-комаровская археологическая культура, соответствующая в своем ареале лингвистическим данным о палеоландшафте). Нижняя карта — славяне в начале н. э. (пшеворско-зарубинецкая археологическая культура).
Далее происходит формирование южных, восточных и западных славян на новой, значительно расширившейся территории. Праславянское единство кончилось.
IV. Чрезвычайно важно указать на одну особенность, до сих пор не отмеченную исследователями, — археологический ареал праславянских культур разного времени трижды на протяжении всего периода оказывается почти абсолютно идентичным: ареал тшинецко-комаровской культуры (первый этап) совпадает с ареалом пшеворско-зарубинецкой (третий этап), и оба они совпадают в основном с ареалом пражско-корчакской культуры VI в. н. э. (пятый этап). Однородный массив археологических культур в каждый из этих периодов простирался от Днепра до Одера, севернее европейского горного барьера (Карпаты-Судеты-Гарц). В сумме эта одинаково однородная в археологическом отношении территория составляет около 900 лет. С этой одинаковости начинается праславянский период еще в бронзовом веке, после бурных передвижений конных воинственных пастухов, и этой же одинаковостью праславянский период завершается в середине I тыс. н. э., накануне и в момент балканских походов и начала великого расселения славян по территории Центральной и Восточной Европы.
Троекратно проявившаяся географическая однородность археологического материала, охватившая (в сумме трех хронологических отрезков) половину всего праславянского периода, точнее может быть названа «не прародиной славян» (хотя она и близка к этому понятию), а «праславянским ареалом». Не следует думать, что этот праславянский ареал, несмотря на его вековую устойчивость, был незыблемой непроницаемой стеной, ограждавшей праславянский мир. Пограничная зона контактов была, по всей вероятности, очень изменчивой, подвижной. Могла иметь место этническая диффузия как со стороны праславян, так и их соседей.
Прослеживание процессов диффузии и осмоса (взаимопроникновения) требует более тонкого археологического анализа.
V. Дважды на протяжении праславянского периода происходило нарушение патриархальной монотонности и наблюдались ускорение исторического процесса и настолько высокий взлет культуры, что славянское общество казалось находящимся у порога государственности.
Впервые это произошло на 2-м этапе (преимущественно во вторую его фазу). Праславянский мир тогда утратил свое единство: западная его половина была втянута в лужицкое объединение племен, более широкое, чем западная половина славянства. Восточная половина праславянского мира во вторую фазу второго этапа была вовлечена в сферу скифской культуры и политического влияния Скифии, праславяне-земледельцы (под именем «скифов-пахарей») экспортировали хлеб в Грецию, что сказалось на их социальном развитии.
Две половины праславянского мира, охваченные двумя разными сферами влияния, начали жить разной жизнью.
Археологический облик лужицкой культуры разнился от облика скифской, или скифоидной, культуры.
Праславянский ареал как единое историческое целое исчез из поля зрения исследователей и как бы перестал существовать в реальной жизни. Отдельно существовала скифская археологическая культура, отдельно развивалась лужицкая. Однако в сознании современников родство всего праславянского мира от Скифии до Балтийского моря осознавалось вполне отчетливо: в IV в. до н. э. существовала географическая концепция (Эфор, Питей), по которой «Скифия» простиралась до океана, т. е. до Балтийского моря, и соседствовала с «Кельтикой» на западе. Область пракельтов, по мнению археологов, в бронзовом веке доходила до Эльбы (В. Гензель, 1973).
О существовании традиций единства говорит и последующая археологическая история Европы: как только исчезла Скифская держава и распались лужицкие кельто-славяно-иллирийские связи, т. е. как только перестали действовать обе центробежные силы, так снова праславянский мир на целых 300 лет обрел свое единство (3-й этап).
Благодаря современникам пшеворской и зарубинецкой культур — Тациту, Плинию и Птолемею — мы знаем общее этническое имя этого, археологически выявленного единства — «венеды», «неисчислимый народ венетов». (Примечание: этноним «венеды» в рамках всей Европы требует особого рассмотрения).
VI. Второй отход от единства (или складывающееся впечатление отхода) относится ко II–IV вв. н. э., к тем счастливым для славянства векам, которые автор «Слова о полку Игореве» назвал «трояновыми веками» (4-й этап).
Единство западной и восточной половин праславянского венедского мира здесь не утратилось: позднепшеворская культура очень близка к Черняховской и противопоставлять их друг другу не следует. Наоборот, необходимо выявлять многочисленные черты сходства и родственности. Однако следует сказать, что понятие Черняховской культуры очень расплывчато и в широком смысле Черняховские и «черняхоидные» археологические памятники могли принадлежать как праславянам (лесостепь Среднего Поднепровья), так и готам (степное Причерноморье). Между славянской лесостепью и готским побережьем лежала довольно широкая слабозаселенная полоса сарматских степей. Черняховская археологическая культура далеко вышла за пределы славянского ареала, но это вовсе не означало расширения самого праславянского ареала. Культура и этнос не всегда идентичны.
Унифицированность и высокий уровень черняховской (в широком смысле) культуры обусловлены быстрым продвижением границ Римской империи при Траяне к области расселения праславян и причерноморских готов. Новые соседи вели взаимовыгодную торговлю, и Рим оказывал на протяжении трех столетий сильное влияние на своих контрагентов. Воскрешение внешнего хлебного рынка для славянской земледельческой продукции снова произвело повышение уровня культуры, как и на втором этапе. Археологическая карта II–IV вв. дает нам для восточной половины праславян ареал значительно более широкий, чем собственно праславянские поселения, составляющие только северную часть обширной Черняховской области. Этот размах единообразной культуры обусловлен не этнически, а исторически.
VII. Падение Рима, заселение степей тюрками, уход готов из Причерноморья в Западную Европу создали новые исторические условия, в которых еще раз обозначился единый и однородный славянский массив.
К VI в. н. э. на той территории, которая в бронзовом веке соответствовала тшинецко-комаровской культуре, а в раннеримское время — пшеворско-зарубинецкой, проявляется новая, невысокого уровня культура, первоначально названная пражской, а после работ И.П. Русановой на Украине — пражско-корчакской.
Великое расселение VI–VII вв. н. э. началось с устойчивых и древних рубежей «праславянского ареала», отмеченного в последний раз в истории поселениями с керамикой пражского типа.
Интересные наблюдения можно сделать над формой племенных имен внутри праславянского ареала и вне его: внутри праславянского ареала все имена крупных племенных союзов (известные нам по Нестору и другим средневековым письменным источникам) имеют окончание «-ане» или «яне» («поляне», «висляне», «мазовшане», «древляне» и т. п.). Имена же племенных союзов, находящихся за пределами праславянского ареала, т. е. явившихся результатом широкого расселения славян, имеют другие окончания: «-ичи», «-ици» («кривичи», «радимичи», «нелетичи», «лютичи», «тиверцы» и т. п.). В зоне колонизации иногда встречается архаичная форма на «-ане», но в коренной праславянской земле новая, свойственная выселенцам, форма на «-ичи» не встречается ни разу ни в западной, ни в восточной половине праславянского ареала.
Все это приводит нас к выводу, что самые организмы племенных союзов зародились в недрах праславянского ареала задолго до начала колонизационного