И Арина раздевается.
А потом начинает раздевать Сашу. Жарко целует, шепчет:
– Я тебя обожаю, ты лучший, я сделаю все, что ты хочешь!
Они ложатся на краю бассейна, на откуда-то взявшуюся пушистую шкуру неведомого зверя.
Но тут раздается пронзительный звук.
75
Это сигналит машина, стоящая за машиной Саши. Зажегся зеленый свет светофора, а Саша задумался.
Он встряхивает головой, трогается с места.
76
Ужиная, Саша говорит Варе:
– Что-то ты меня балуешь. Не только обед, но и ужин. Докатишься до того, что будешь завтраком кормить.
– Никогда. Ты встаешь в семь, а для меня это космическая перегрузка. Не раньше девяти.
– А занятий, что ли, у вас нет? Ты два дня дома.
– Трофим болеет.
– Это кто?
– Ефимов. Имя у него такое – Трофим.
– Трофим Ефимов? Если бы в сценарии, выглядело бы нарочито. А в жизни все бывает. И серьезно болеет?
– Да нет, завтра уже опять занятия.
– Варь, такое дело. Завтра выплата кредита. Можно, конечно, отсрочку попросить, как это называется…
– Реструктуризация. Плохо влияет на кредитную историю.
– Знаю. Короче, Трофим ведь мужчина при деньгах, как я понимаю…
– У него я просить не буду!
– Почему?
– Он мой преподаватель, Саша, это неудобно!
– А я у своих продюсеров прошу – мне удобно?
– Ты просил?
– Да. Не дали. У всех просил. Хоть укради. Знать бы – как.
Саша мечтательно смотрит в пространство.
Представляет.
77
Саша – у банка. Наблюдает. Смотрит на часы. Подъезжает инкассаторская машина. Два инкассатора выносят мешки. Саша идет мимо, ловким движением бросает небольшую петарду. Она взрывается в стороне, инкассаторы падают на землю. Саша хватает один из мешков, садится в свою машину и благополучно отъезжает.
На экране титр: «Этот эпизод сценарист Огольцов позаимствовал из фильма “День сурка”».
78
Ночь. Варя обнимает Сашу.
– Не огорчайся, что-нибудь придумаем.
– Что?
– Не знаю… Может, у Трофима, в самом деле, попросить? Что в этом такого? Да?
– Абсолютно ничего.
– Я тебя люблю, – говорит Варя и обнимает Сашу.
И смотрит куда-то в темноту через его плечо.
79
В кафе – Саша с ноутбуком, за его столиком сидят столиком Арина и Виктор.
Саша пишет и пьет чай, а они говорят. Очень быстро и формально.
– Я сама не знаю, что со мной происходит, я на самом деле люблю своего мужа, люблю сына (Саша торопливо стирает, пишет заново, Арина исправляется)… люблю дочь, люблю свою жизнь, но в последнее время ощущение, будто что-то мешает, будто я пытаюсь что-то вспомнить, или нет, так в детстве у меня было, я любила сидеть за столом с родителями и слушать, ничего не понимала, но мне казалось – еще немного, и я пойму.
Саша бормочет:
– Про детство не надо, все равно выкинут, скажут – много слов.
Стучит клавишами.
Арина механически повторяет:
– …будто я пытаюсь что-то вспомнить. Точка.
– Я тоже, – говорит Виктор. – Я думал, что после того, что было, после этого разрыва, со мной уже не произойдет ничего непредвиденного, я не захочу такой боли, такого мучения…
– Бла-бла-бла, бла-бла, бла-бла, – говорит Саша.
– Бла-бла-бла, бла-бла, бла-бла, – послушно повторяет Виктор.
Саша отправляет файл по электронной почте.
Ждет. Виктор и Арина абсолютно неподвижны.
Подходит официантка:
– Решили, что заказать?
– Да. Еще чаю.
– А вы? – спрашивает официантка Виктора и Арину.
– Это не люди, это персонажи, – говорит Саша.
– А как живые.
– Спасибо.
Официантка уходит. Виктор, не ворочая шеей, скашивает глаза.
– Я бы тоже чайку выпил. Или кофе.
– Обойдешься, – отрезает Саша. – Сначала заработай, объяснись в любви по-человечески, будет тебе и кофэ, и какава с чаем!
Титр: «Цитата из фильма “Бриллиантовая рука”».
Звонок телефона, Саша берет трубку. Это звонит Лика.
– В принципе все нормально, но я бы на обсуждение выносить пока не стала. И опять у тебя кафе. У тебя то и дело едят и говорят, Саша.
– Во всех сериалах все то и дело едят и говорят. Сами же просите такие объекты – кафе, ресторан. Я могу и в электричку засунуть.
– А что, интересно! Попробуй.
80
Вагон электрички.
Саша идет с ноутбуком, который прикреплен ремешком, перекинутым через шею, и стучит по клавишам. Ловко, громко, с музыкальным сопровождением. Это напоминает вступительную партию на барабанах в композиции «Распутин» группы «Бони М». Все аплодируют, кидают в сумку Саши монеты и мелкие купюры.
Он кланяется и садится на скамью, где его ждут Виктор и Арина.
– Что это было? – спрашивает Арина.
– Лирическое отступление. Начнем.
Арина поворачивается к Виктору:
– Я сама не знаю, что со мной происходит, я на самом деле люблю своего мужа, люблю дочь, люблю…
И умолкает: звонит телефон Саши.
Он берет трубку.
Голос Лики:
– Саш, я спросила – нет, электричка дорого, из-за короткой сцены возиться не стоит. Это или в депо снимать плюс массовка, или в настоящую садиться и по-настоящему ехать, морока страшная. Да и вообще, не по статусу им на электричках кататься, они обеспеченные люди!
– Хорошо. Я вспомнил одну свою идею, может пригодиться: колесо обозрения. Герой договаривается со служителем, тот тормозит колесо на пять минут. И это дает возможность герою объясниться.
– Круто! Мы на колесе уже что-то снимали, по бюджету терпимо. Ты гений!
– А то!
81
У колеса обозрения. Виктор, отойдя от Арины, договаривается со служителем, сует ему деньги. Тот кивает.
И вот Виктор с Ариной на колесе. Поднимаются. Саша, естественно, с ними.
Колесо замирает. Остановилось.
– Что это? – похоже, Арина напугана.
– Временная поломка, – успокаивает Виктор. – Ариша, я хотел сказать…
– Постой, – перебивает Саша, – сначала она!
Но Арина молчит.
– В чем дело?
– Я боюсь высоты. И меня тошнит.
– Гениально! – кричит Саша.
И долбит по клавишам, а Виктор торопливо говорит:
– Ариша, у меня было ощущение, что я умер на время – после того, что произошло. И вдруг начал оживать. Я сейчас совсем живой – знаешь, почему? Знаешь?
Но, увы, Арина не отвечает, изо рта у нее вырывается струя. На Виктора, на Сашу, на тех, кто внизу. Возмущенные крики. Саша в восторге, подает Виктору салфетки, тот вытирает себя, Арину, Сашу. И говорит Арине успокоительно:
– Ну, что ты? Бывает! Господи, ты плачешь? Моя ты девочка!
Он обнимает Арину, прижимает к себе, гладит ее по волосам.
Саша отправляет файл.
Нетерпеливо ждет.
Арина и Виктор целуются.
– Тебе не противно? – шепчет она.
– Я тебя люблю.
– Отвернись! – приказывает Виктор Саше.
Тот пожимает плечами и отворачивается.
Звонок.
Лика:
– Саша, извини, конечно, но это ни в какие ворота. Зачем эта физиология сплошная?
– Физиология сближает. Ты не знала? Человек становится вдруг родным, как ни странно. У тебя такого не было?
– Никогда! Короче, я спросила еще раз, Альберт говорит – в кафе нормально. Неважно, где, важно – как.
– Ладно, – отвечает Саша.
82
И они опять в кафе.
Арина говорит без выражения:
– Я сама не знаю, что со мной происходит, я на самом деле люблю своего мужа, люблю дочь, люблю свою жизнь…
Но тут подходит официантка. Ею оказывается Лика.
– О милостивый господин, – жалобно говорит Лика, – не соблаговолите ли заказать еще чего-нибудь, я ведь живу на чаевые, а любовник, гадюка, жмот, он и так на две семьи разрывается, мне крошки достаются!
– Пошла на фиг, дура! – веско отвечает Саша.
83
Саша лежит с ноутбуком в постели, смотрит какой-то фильм.
Голос Саши:
– Каждый день я смотрю фильмы. Самые разные. Я смотрю их без звука. Готовлюсь к своему немому кино. И заметил: хорошие фильмы без звука становятся еще лучше, плохие же вообще невозможно смотреть. Слова их как-то защищали, заменяли настоящий смысл, а нет их – и смысла нет. Ничего нет. Но почему я так долго не могу начать свой сценарий? Может, действительно, еще сам не понял, про что? Лена подкинула неплохую идею: все тотально оглохли и онемели. Что-то случилось, пролетал какой-то метеорит, взорвался, образовалась звуковая волна, которая лишила землян речи и слуха. Все бродят, как неприкаянные.
84
Саша представляет: он в огромном универмаге вроде ГУМа. Оглохшие и онемевшие люди по инерции пытаются что-то говорить, бестолково мечутся. Под огромным телевизором столпилась куча народа. Там беззвучный диктор с одобряющие улыбкой и ползущие субтитры: «Соблюдайте спокойствие. Мы еще не знаем, что это было, но это обязательно пройдет!».
Голос Саши:
– Нет. Это Голливуд. Надо про людей. Вот что самое важное. Про людей, которые разучились говорить.
85
Арина и Виктор.
Арина смотрит так, будто хочет что-то сказать. Медлит.
А теперь Виктор смотрит так, будто что-то хочет сказать. Медлит.