прав в том, что держишь в неведении людей в собственном городе.
— Я уже объяснял тебе свою позицию, — сделал я строгое лицо. — Мне нужны все люди, если они побегут…
— Не побегут, — оборвала она меня на середине фразы, чего за ней никогда не водилось. — Но если они будут знать, то толку с людей будет больше.
— Ты уверена? — присел я рядом и обнял жену. — Есть гарантия твоим словам?
— Я буду этой гарантией, — отстранилась она и посмотрела мне в глаза. — Сумрак, ты мне веришь?
— Что за вопрос? Конечно верю! — удивился я подобной постановке вопроса.
— Тогда позволь мне самой сделать всё правильно, — в её взгляде читалась решимость и уверенность, вот только я всё ещё сомневался. — Пойми, любимый, сейчас люди уже не такие, никто не побежит. Все уже поняли, где им лучше жить, тут семьи, тут работа и хорошее питание. Поверь — никто от такого не побежит. Все встанут на защиту своей земли и домов.
— Ладно, уговорила, — ещё немного подумав, наконец решился я. — Если от этого будет польза, то действуй. Возможно, ты и права, рано или поздно люди сами всё поймут, и тогда будет только хуже.
— Спасибо, — Настя поцеловала меня, и в итоге рюкзак я продолжил собирать только спустя пару часов.
Встретились мы на границе Нижнего Новгорода, со стороны Московского шоссе. Не знаю, как эта дорога называлась раньше, указателей уже давно не было на своих законных местах. Сейчас это было направлением на Москву, именно направлением. Та самая старая дорога уже давно канула в лету. О том, что здесь когда-то был асфальт, говорила чахлая растительность и гора ржавых машин, которые давным давно замерли в пробке.
Меня всегда в такие моменты посещали мысли о неверном представлении конца света у Голливуда. В кино никогда не показывали заросших городов и дорог. Почему-то всегда представляя выжженный ядерными бомбами мир как пустыню.
Природе насрать на бетон и асфальт, как и на бомбы с их критической массой. Она боится только человека. Люди, как только их стало меньше, как только они прекратили свой разрушительный марш по планете, именно тогда природа вновь взяла руль в свои руки. И теперь всё, что было создано человеческими руками, поглотила стихия.
Но не зря нас называют венцом творения той самой природы. Разум, воля к жизни, умения, всё это вновь вышло наружу вместе с их владельцами — человечеством.
Сейчас мы стояли на поляне в лесу, сойдя с дороги, и ждали последних членов диверсионной группы. Мы специально стекались сюда по одному, чтобы не вызывать подозрений. Лишние разговоры ни к чему. Царь не должен знать, что мы играем за белых. В предстоящей партии именно мне нужно было сделать первый ход. И этот ход сейчас собирался на поляне.
— Ну что, готовы постоять за своё? — спросил я, когда все собрались в назначенном месте.
Все дружно кивнули, каждый знал, что лишний шум ни к чему и от них не ждут дружного военного клича.
— Командиры групп, подойдите, — подозвал я назначенных старшими.
Они подошли, и каждый получил по конверту с задачей. В каждом таком конверте были карты с обозначением места, задание и деньги, которые необходимы для жизни. У нас тоже была своя задача, но она зависела от выполнения хотя бы трёх других. Как только командиры групп получали свой пакет, их состав тут же тихо исчезал в зарослях леса.
Все разошлись, и остались мы впятером, точнее, вшестером, мой верный Фокс сидел неподалёку.
— Теперь наша очередь, — заговорил я со своими верными друзьями. — Наша задача самая сложная, надеюсь, не нужно объяснять: почему? Зависеть она будет от качества исполнения минимум трёх заданий из пяти. Если все эти группы не справятся, нам конец.
— Сумрак, мы это знаем, мы все вместе составляли план, — сказала Линза. — Пошли уже, опоздать будет ещё хуже.
— Да, ты права, что-то я волнуюсь, — улыбнулся я. — Давно уже в поле не был.
— Ничего, опыт не пропьёшь, — с улыбкой хлопнул меня по спине Гарпун. — Ну что, вперёд, начнём операцию: «Антиохота»?
— Почему «Антиохота»? — не понял я.
— Ну как, обычно мы мутантов убиваем, — засмеялся тот. — А ты нас просишь их в кучу собрать.
— А ты представь рожу Царя, когда на него целая куча этих тварей из леса вырвется, — улыбнулся я.
— Ты не хуже нас знаешь, что в этом лагере нет Царя, — к разговору присоединился Штамп.
— Знаю, но ему точно доложат, — кивнул я.
Мы уже двигались в нужном направлении. Примерно в пяти километрах от нужного нам места находился лагерь одного из подразделений Царя. Об этом месте совсем случайно узнал человек Кока. Точнее, как случайно, он знал, что искать. Мы не один день ломали голову, как и каким образом Царь собирается двинуть свою армию. В теории всё понятно, встали и пошли воевать. Но вот на практике пять тысяч человек съедают равное количество еды за один присест. Можно, конечно, кормиться охотой и рыбалкой, но тогда отряды начнут разбегаться или умирать от голода. Можно грабить деревни по пути следования, но много ли таких деревень на пути? Вот и выходило так, что на самое меньшее месяц пути для такого войска нужно гнать впереди как минимум три сотни тонн провизии.
В мирное время это решается на раз — переброска продовольствия авиацией. Сейчас такого блага нет. Триста тонн — это десять, а то и одиннадцать грузовиков, серьёзных тягачей. Такие обычно ездят по дорогам между городами. Но дорог тоже нет. И эти подсчёты касаются только еды, но есть ещё и другие вопросы, требующие полноценного снабжения. Оружие, боеприпасы, обмундирование, средства гигиены. Да, это всё могут нести и сами бойцы, но с патронами так не выйдет. Они имеют свойство заканчиваться, особенно когда идёт бой. В такое время патроны утекают, как вода.
Вот на этот вопрос человек Кока и искал ответы. Он внедрился в наёмный отряд, который шёл на заработок к Царю. А там уже, показав себя, смог немного приподняться по службе. Почти за три месяца он смог сколотить собственный отряд и встать в его главе. А вот уже будучи хоть маленьким, но начальником, смог войти в тусовку таких же, как и он сам.
На очередной пьянке он поднял наболевший вопрос о жратве во время похода. Все, как обычно, отмахивались и говорили, что всё схвачено и не нужно думать о всякой херне. И только один пьяный в стельку командир поддержал шпиона. После этого он, конечно, упал рожей в салат, но на остальных повлиял. Так