Читать интересную книгу Все девушки любят опаздывать - Ирина Ульянина

И все — таки с собственной некрасивостью срочно нужно было что — то делать. А как, если расческа, шпильки и косметика остались в сумочке, а сумочка — в офисе?.. Единственным моим достоянием в этот миг была губная помада. Прежде чем ею воспользоваться, я высморкалась под краном, пригладила волосы и смоченными пальцами оттерла траурную кайму с век. Заодно вымыла и вытерла бумажным полотенцем заляпанные стекла очков. Ну, теперь можно было смело отправляться в суровый реальный мир!..

Галерея встретила меня пустотой и духотой, будто побывавшие в ней люди исчерпали весь воздух, пригодный для дыхания. В этой разреженной, смрадной атмосфере души деревьев, разъединенные скромными серенькими рамками, выглядели заброшенными, осиротевшими. От них веяло такой вселенской тоской, что у меня сам собой сложился стих:

Одинокие люди превратятся в деревья,соберутся в леса.И сплетут свои корни в тишине и доверье,и сольют голоса.От невзгод и страданий исцеляет природа.Но стою, онемев.Перевитые кольцами века ли, года —стонут души дерев…

Поделиться своим замечательным стихотворением оказалось решительно не с кем: Надя сосредоточенно подметала пол. Галка с недовольной миной скидывала объедки и использованные стаканчики в большой черный пластиковый пакет. Повысила на меня голос:

— Юльча, чего встала колом? Держи мешок, помогай!

Ненавижу, когда меня называют Юльчей и когда меня используют как одноразовую посуду, потому сообщила, что тороплюсь. Надежда делано вздохнула и язвительно изрекла:

— Ах, конечно, мы такие все из себя занятые, а друзья пусть колбасятся как хотят!.. Можно подумать, дома семеро по лавкам… Ведь ни ребенка, ни котенка!

Зачем постоянно напоминать, что дома меня никто не ждет? И зачем преувеличивать? Разве мало я ей помогала? Кто, если не я, носил провиант из магазинов, расклеивал афишки на автобусных остановках, протирал пыль с картин в подсобке?.. Да большего и золотая рыбка на посылках не сделает!

— Ладно вам, девки, чего накинулись на Малиновскую? — встрял Краснов, которому сейчас весьма бы подошла фамилия Багрянцев. — Юльчу без вас сегодня Золотарев приставаниями замучил!

Сестры — хохотушки дружно покатились со смеху, что, впрочем, не помешало Галине всучить мне пластиковый пакет:

— На, выкинешь по дороге.

Галка — Овен по гороскопу, оттого она такая упрямая, прямо — таки упертая. Умеет постоять за себя и настоять на своем. А я — Близнец. Всем известно, люди нашего знака покладистые, сговорчивые, они мягче гончарной глины. Прямо бери и лепи из них что хочешь. Вей веревки… Я с улыбкой приняла мусор и, выдерживая клоунский фасон, с поклоном шаркнула ножкой:

— Премного вам благодарна, — еще добавила: — Всего доброго, до скорого!

Пусть Красновы не догадываются, что более не увидят меня в своем королевстве кривых зеркал…

Дождь припустил с новой силой, на улице стало еще прохладнее. Как глупо все… Глупо выходить из дома без зонтика, глупо оставлять пальто на вешалке, еще глупее искать знакомств на выставках. Я была права: олигархи арт — галереи не посещают, но вместо них в галереи являются красавицы жены и вносят смуту, от которой стонут души деревьев, бьются стекла в картинах и разбиваются сердца.

Глава 2

ПАРЕНЬ НА ОДНУ НОЧЬ

Абсолютно не представляя, где расположены мусорные контейнеры, я обошла вокруг дома, в котором размещалась галерея, и не нашла ни намека на помойку. Позади здания тянулся бетонный забор, — он ограждал новостройку, а перед ним светился в темноте скверик с просоветскими гипсовыми физкультурниками на постаментах. Естественно, мне было страшновато входить туда, откуда еще недавно доносился шум драки, тем более что на весь парк горело три фонаря.

Но искать кружные пути с моим слабым зрением — все равно что ждать милости от ближних. Милости от природы дождешься скорее!..

Я вошла в сквер. Ноги слегка подгибались в коленках, внутренности дребезжали, а объемистый мешок с отходами от фуршета волочился по асфальту. У первой встреченной мной скульптуры — женщины с веслом — недоставало левой руки и половины ноги, и она представилась мне воплощением кары Господней. Голые ветки нависли над моей головой, как длани призраков, а качавшийся фонарь удлинил мою тень и сделал ее зыбкой, будто и сама я — призрак. Чтобы разогнать тягостное наваждение, я запела проникновенным лирическим сопрано:

Как поздней осени пороюБывает день, бывает час,Когда повеет вдруг весною,И что — то шевельнется в вас!

Это «что — то» действительно шевельнулось, но не во мне, а в кустах. Я примолкла и остановилась. Кто там? Бродячая собака? Кот? Бомж? Или змея? Фу, что я несу? Какие могут быть змеи «поздней осени порою» в городском саду?! Но сердце мое плюхнулось в груди, точно выловленный карась, а злополучный пакет с объедками выпал из рук. Я нагнулась за ним и отчетливо услышала копошение за живой изгородью из непонятного, облетевшего кустарника. «Копошение» возбудило жажду бежать со скоростью спринтера, без оглядки — но у меня, как в дурном сне, отказали ноги.

— Хорошо поешь, — негромко произнес из темноты мужской голос.

Или, может быть, это была слуховая галлюцинация? В любом случае я осталась польщена.

— Да, пою я неплохо, это вы правильно заметили…

— Помоги, а? — попросил из кустов незримый ценитель моего вокала.

— Кирилл, это вы?! — осенило меня, и я обрадовалась Золотареву как родному. Оглянулась по сторонам. — Где вы прячетесь?.. Что, шли — шли да свалились в кусты, да? Вот так — то напиваться — это чревато самыми непредсказуемыми последствиями!.. Я же вас просила: подождите. Зачем вы убежали от меня?

— Я — не Кирилл, я — Александр, — сипло выдавил из себя человек в кустах и застонал, заставив трусливого карася в моей груди сжаться до размеров шарика мимозы.

Я попятилась и споткнулась о мусорный мешок.

— Ой, чуть из — за вас не упала!

— Перелезай сюда, я здесь, — позвал меня неведомый мне настырный Александр.

Легко сказать перелезай. Кусты топорщились ветками и колючками, цеплялись за одежду, царапали руки. За живой изгородью открывалась полянка, беспросветная, как преисподняя. Я робко позвала:

— Ау, где вы?

— Тут, — буркнул сквозь зубы новый знакомый и сдавленно застонал.

Звук исходил откуда — то слева, и, когда глаза немного свыклись с темнотой, я рассмотрела заросли сирени. Под нижними раскидистыми ветками смутно белели чьи — то кроссовки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});