Читать интересную книгу Фронты - Павел Асс

- В самом деле, господа, извольте познакомиться с молодыми бабами!

- Да, да, дело хорошее, - важно поддержал его ротмистр.

За окном, по всей видимости, везде и всюду, куда не повернись, лежали Фронты, оттого офицеры собирались развратничать напропалую.

Офицеры затихли, раздумывая как миновать в коридоре толпы пехотинцев.

Поручик Адамсон, человек слабо запоминающейся внешности и мягких манер, после одной из остановок носил погоны с плотно замазанными глиной знаками отличия, дабы сохранить инкогнито. Чуть приоткрыв дверь, он высунул голову в коридор и кликнул обер-кондуктора сходить за девками.

Спустя четверть часа проводник затащил в купе беременную бабу и гомосексуалиста дряхлого вида. За это проводник был избит уже возбужденным и утомленным ожиданием подпоручиком Бегемотовым, и выдворен в коридор вместе с усталыми на посевной крестьянами. Адамсон же, в качестве платы, вылил обер-кондуктору на голову полную кружку сидра с водкой. Он сделал это потому, что был скотиной.

Между тем, поезд, минуя станцию, уже давно тронулся...

В окне до самого горизонта лежала зеленая долина и небольшой лиственный лес. Солнце светило ярко, воздух был свеж. Сразу за лесом, взору офицеров предстала Ставка Главнокомандующего войсками. Им был временно стареющий адмирал Нахимович.

Офицеры в купе встали и приветствовали вид Ставки громкими возгласами "Ура!" в открытое окно. В ответ, однако, послышались отдельные слова и обрывки неблагозвучной тирады. Типа: "Главнокомандующий на вас клал!.." или что-то еще, очень похожее на это. Стало ясно, что речь не идет о сепаратном мире, о судьбе Отсосовки и территории вдоль русла реки Течки.

Обидевшись, ехавшие в купе, договорились при первой возможности немедленно сдаться в самурайский плен...

15.

Майор Секер очень гордился построенным кирпичным с облицовкой Коммуникационным Шлагбаумом. Он ежедневно совершал вокруг него многократный обход.

"Самурайцев мы били и сейчас разобьем! - говорил Секер. - Сейчас наша основная задача - научиться делать Шлагбаумы, как это принято за границей!"

Секер гордился шлагбаумом до тех пор, пока барон Хоррис не вытерпел и не заявил, что Шлагбаум, собственно говоря, дерьмо, и в Швеции их делают совсем не так и много лучше.

Секеру наверное было обидно слушать такой отзыв, но факт оставался фактом - до Швецких Шлагбаумов в Империи было еще далеко.

Отчаявшись выйти из затруднительного положения (кончался сидр), Секер устроил разнос оставленным в его распоряжении юнкерам-старшекурсникам, указывая им на безграмотность проведенных работ, после чего отрядил их в Швецию. Адьютант Секера, Палыч, сопроводил юнкеров святым письмом, которое нужно было переписать и разослать каждому по 250 раз.

На этот раз юнкерам пришлось обойтись без любимого ими контр-обер-лейтенанта Каца, поскольку Секер послал его вскоре за сидром. Случилось это вот как.

Майор Секер по высокородной привычке просыпался поздно. Это помогало ему справиться с утренним похмельем. Но однажды утром Секер понял, что без сидра ему уже не обойтись. Терзаемый однозначно жутким похмельем, он кликнул Палыча, вспомнив единственное, уцелевшее в его памяти после вчерашнего, имя.

- А что, Палыч, не осталось ли где-нибудь сидра? - простонал Секер, когда его адьютант появился.

- Нет, господин майор, не осталось. Все господа офицеры выжрали, развел руками Палыч.

- И это сейчас! Когда вражеский сапог попирает священные земли Империи! - разойдясь, майор вскочил с кровати, выставив на обозрение грязно-зеленые подштанники. - И это в страшные дни, когда народ рвет на себе жилы, находятся такие офицеры, которые допивают сидр!.. Будто им вчерашнего мало!..

- Точно так, говорите. Ваша правда... - вздохнул Палыч.

- А мог бы ты достать где-нибудь сидра, Палыч? - спрашивал уже более практично майор Секер.

- У самурайцев он только и остался.

- А смог бы ты жизнь положить за государя Императора?

- Да я... да не умереть!.. Да я даже... - воскликнул, смутившийся Палыч, прикидывая - неужели именно его отправят в столь опасную экспедицию?

- Отлично! Вот что значит быть постоянно возле своего бравого офицера и во всем брать с него пример! Ты слушаешь, Палыч? Я даю тебе весьма важное поручение. Надо проникнуть в лагерь желтозадых самурайцев и отбить у них обозы с сидром. Надеюсь, не мне говорить о том, что майор Секер с нетерпением будет ждать удачи. Если вернешься - будешь повышен в звании. Ты будешь тогда не адьютант майора, а адьютант полковника!

- Так что же, я один обоз отобью?!

- Да, один не отобьешь, - заверил его Секер, почесывая в голове дланью. - А мы пошлем с тобой отбивать обер-лейтенанта Каца! Шлагбаумы-то он строит плохо, может хоть сидра отобьет!

Не дав сказать Палычу больше ни слова, майор выставил его за дверь и стал сливать из пустых бутылок остатки спиртного.

"Отобьет или нет?" - думал он с растущей тревогой.

16.

Кони, выданные обер-лейтенанту Кацу и адьютанту Палычу, отличались кобылистым нравом и сразу же резво устремились по покрытой цветами степи.

- На самурайском фронте хорошо, - развивал мысль обер-лейтенант Кац. Там мы запросто отобьем обоз с сидром... Или достанем сидра, пользуясь перебежками.

Сделав многозначительную паузу, он добавил.

- Перебежим с тобой к самурайцам, получим новую форму, а потом ее можно менять на сидр!..

Палыч не слушал Каца, потому что был пессимистом.

"Опять желтопузых стрелять, - думал Палыч. - Интересно, чем же все-таки досадили нам эти самурайцы?"

Побоища с пресловутыми самурайцами были нескончаемы и такие садисткие, жестокие, что всех окончательно уже достали. Они переходили из поколения в поколение и приобретали оттенки некой межнациональной неприязни.

Между тем, вся окрестность города Же экологически бедствовала, была выжжена многочисленными схватками дотла, за исключением юго-западного направления, в котором до сих пор продолжалась перманентная забастовка сражающихся и по которому теперь двигались два лазутчика.

- Совсем адмирал Нахимович ониспедел, - молвил наконец обер-лейтенант Кац, растегнув китель и поправляя волосы на груди специальной гребенкой, которую достал из рейтузов.

Палыч мрачно покосился на гребенку, осмотрел Каца с ног до головы и вздохнул.

- Вы как все же намереваетесь предположить действовать в связи с выполнением? - спросил он.

Обер-лейтенанта ажник передернуло.

- Я, тля, как думаю? Пора бы уже и к девкам в какую- нето деревню направиться. Отсидеться там, а потом и к этому адмиралу на подкорм заявиться... В Ставку...

- Чего? - не совсем понял Палыч.

Неожиданно они оказались на опушке у лесоповала. За порубанными деревьями виднелась заросшая травой железнодорожная вешка. Вдалеке задымила труба и послышался характерный шум приближающихся колес.

- Паровоз или тепловоз? - схоластично недоумевал адьютант.

- Паровоз, поди... Тепловозы еще только по Швециям ходят, - уже спешившись, пояснил Кац. - Похоже, сюда едет...

Из-за сосняка показался профиль имперского локомотива. Паровоз пыхтел, чихал, но было видно что замедляет ход. В воздух и прямо на опушку с шумом низвергались клубы тормозного пара.

На Палыча смотрело мужицкое лицо машиниста.

- Только посфать - и сразу назад, - крикнул он вываливающимся из второго вагона офицерам. - Посфать и назад!

На траву выпал, судя по замазанным глиной погонам, поручик.

- Убийца ты, а не машинист! - процедил он сквозь зубы.

Машинист злобливо сплюнул, чуть было не поразив поручика. Последний, которого все знали по первым главам, как Адамсона, заговорнически обратился к контр-обер-лейтенанту Кацу.

- Этот машинист ставленник жидо-массонов. Кстати, если я здесь буду мочиться, это ничего? - спросил он у пожилого адьютанта.

- Писайте, поручик, - зевнул Палыч.

Из вагона вывалились также ротмистр Яйцев в сменных рейтузах, поручик Блюев и непосредственно подпоручик Бегемотов.

Вагон дышал солдатским смрадом. Это объяснялось тем, что солдаты не выгуливались и справляли потребности прямо в вагонах.

От четверых офицеров разило спиртным, но более всего сидром.

- Блин, м-м, - не выдержал обер-лейтенант Кац, принюхиваясь. - Господа, вы, кажется, урюхались сидром?

На что офицеры углубились в лес, где справили свои нужды и как-то незаметно для себя стали спорить о политическом положении Империи.

Ротмистр Яйцев постоянно ссылался на пресловутую Швецию, всуе используя это слово, как ругательство.

Палыч высокомерно поджимал губы и докладывал, что Швеция, мол, это фуйня, а полный занабись, - это, братцы, Союзники, особливо барон фон Хоррис, которого лично он, Палыч, лицезрел у своего майора.

Машинист, замотавшись гудеть в трубу, пустил состав дальше, к боевым позициям, хотя в действительности, дальше находился тупик - все рельсы и шпалы верст на двадцать были разобраны для постройки Шлагбаума.