Читать интересную книгу Вызов Запада и ответ России - Анатолий Уткин

Собственно понятие «европейская цивилизация» начинает возникать с оформлением идей «накопления богатства народов», формированием парламентарной формы государственной системы, укреплением деловой морали, громким проявлением обращенной к обществу журналистики. В Англии семнадцатого века творцами абсолютно оригинальной европейской цивилизации стали Локк, Гоббс, Шефтсбери, Бентам, а позднее Смит и Юм. Во Франции столпами Запада явились Вольтер, Бейль, Руссо, Монтескье, Д'Аламбер, Мирабо. С этих пор видение мира сквозь призму европейской, западной цивилизации устанавливается в сознании просвещенного слоя на столетия.

С момента проблеска первых общеевропейских веяний (Сервантес, Монтень, Шекспир) возникают и попытки объединения западной части континента. Испания предпринимает эту попытку при императоре Карле Пятом, Франция — при Людовике Четырнадцатом и Наполеоне, в то время как Англия строго блюдет внутриевропейское равновесие, борется (последовательно) с Испанией, Францией, Германией против враждебного ей объединения Запада. Наполеон, владевший Европой от Гибралтара и Корфу на юге до Швеции на севере и Москвы на востоке, был, фактически, первым «европейцем». К созданию «единой Европы» он и призвал. Впервые при французском дворе создается общеевропейская сцена, которой от Луи Каторза до Наполеона III подражала вся Европа, нося те же одежды, говоря по-французски, повторяя идеи Просвещения и Революции.

«Европеизм» становится синонимом Запада до тех пор, пока блестящая плеяда американцев во главе с Джефферсоном не сделала этот термин слишком узким для обозначения всей западной цивилизации. Четыре века европейская половина Запада осваивала североамериканский континент, так или иначе опекая его. В двадцатом веке роли поменялись. Две мировые войны знаменуют поражение Германии как главного на Западе конкурента Соединенных Штатов. Англосаксы и немцы, США и Северная Европа стали вести за собой Запад, а вслед за ним и весь мир. Белые, протестанты, представители скорее германской, чем латинской ветви индоевропейских народов стали осуществлять интеллектуальное, финансовое, военное, научное, промышленное, информационное лидерство. Разумеется, «Запад» представляет собой очень пестрый калейдоскоп стран, но различие между ними меньше, чем отличие Запада от не-Запада, что и делает употребление термина «Запад» релевантным. «Внутри» же вклад двух стран был особенно заметен — Франции между концом семнадцатого века и началом девятнадцатого, Англии между Наполеоном и кайзером. Франция дала Западу и миру модель эффективного централизованного государства, веру в науку — энциклопедизм, само понятие цивилизации, основы политической теории — и всю практику с кульминацией в Великой революции 1789 года. Британия привлекла практику парламентаризма и рационализировала бурю индустриальной революции; она также быстрее других обратила материальное могущество во внешнюю сферу, колонизировав четверть Земли. Обе культуры никогда не испытывали агонии подчинения другой культуре — факт, не всегда принимаемый во внимание исследователями. Именно это гордое самоутверждение породило великий национальный пафос, силу сплоченной элиты, мощь планомерного воздействия на мир.

Характерно, что сами представители Запада обычно отвечали на вопрос о причинах притягательности своей цивилизации убежденно и кратко: вследствие притягательности и силы их религиозных идеалов, несравненных достоинств их культуры, совершенства их политических учреждений. Представителям Запада непросто было ощутить подлинный источник своей мощи. Как пишет американский политолог Лауэ, «Никогда не ставящие под сомнение базовые основания своих обществ — даже в крайних проявлениях самокритики — они не ощутили невидимых структур индивидуальной и коллективной дисциплины, которая обеспечила все их достижения и оказалась столь трудной для имитации за пределами Запада».

Характерно, что именно в России Запад был впервые обозначен и назван «Западом» в широком современном значении этого термина.

Правомочно ли говорить о Западе как о целом? В определенном и главном смысле — да. Эмпирически это та зона мирового сообщества, где господствует индивидуализм, где наличествует буржуазная демократия, где преобладающей является христианская религия и главенствует светская организация общества. Это общество, где живут преимущественно германская и латинская ветви индоевропейской расы, где сконцентрированы мировые исследовательские центры, лучшие в мире библиотеки, самая густая сеть коммуникаций, где наиболее высокий жизненный уровень, самая высокая продолжительность жизни, эффективная система социального и пенсионного страхования, обязательное образование до совершеннолетия, медицинское обслуживание от рождения до смерти. Жизненный уровень этого региона в 10–15 раз превышает уровень евразийских, латиноамериканских и африканских соседей. На границах этого региона — от Рио-Гранде до Одера — создается плотная контрольная сеть, не пропускающая представителей иных регионов, цивилизаций, религий. Запад живет в компактной зоне единого менталитета, его книги, фильмы, музыка, театр одинаково воспринимаются от Сан-Франциско до Берлина. (За пределами этой зоны они воспринимаются лишь прозападной элитой). Его политика объективным образом отделяет этот устремившийся в постиндустриальную эпоху мир от остающихся за его кругом девяноста процентов остального населения Земли.

Подчеркнем еще раз его общее начало — менталитет, основанный на рационализме, индивидуализме, предприимчивости. Проявлению общих цивилизационных черт содействует единое политическое кредо — частная собственность и частное предпринимательство, общее юридическое основание — равенство всех перед законом, общие этические представления, основанные на христианской этике. Житель Запада не будет чувствовать себя чужим, перемещаясь из одной страны североатлантического региона в другую. Около семисот миллионов человек считают себя принадлежащими к западной цивилизации. Английский язык скрепил эту общность, превратившись неофициально в язык межнационального общения.

М. Вебер в предисловии к книге «Протестантская этика и дух капитализма» выделяет следующие особенности Запада: систематическая теология, полным развитием которой Запад обязан христианству (находящемуся, в свою очередь, под влиянием эллинизма); наука — ее математические основания, экспериментальный метод; особое положение в обществе исторической науки; наличие канонов в юриспруденции; музыка с ее рациональной гармонией, полагающаяся на систему нот и наличие оркестра; архитектура, идущая от готики; живопись — рациональное использование линий и перспективы; печать, создающая массовую литературу; наличие государства как политического установления с писаной конституцией, законами, администрацией, создаваемой на основе специального обучения и, самое главное, господство в экономике капитализма.

Запад отличает от остального мира особая политическая система, покоящаяся на политическом плюрализме и разделении властей в управлении государством, на разделении функций центральными и органами власти, проявление которых имеет конституционную форму; на социальном плюрализме — сосуществовании классов, чья собственность и права исходят из общественного договора; на наличии частной собственности, владение которой обеспечивается законодательством; на существовании общепризнанных законов. Для него характерно наличие религиозной доктрины, утверждающей абсолютную ценность индивидуума. Его социально-психологическая парадигма может быть названа творческой, демиургической, преобразовательной. Эта парадигма дает Западу огромные созидательные возможности.

Именно Запад развил идеи народовластия, подняв из античного праха науку об управлении. Гоббс и Локк в Англии, Монтескье и Руссо во Франции, Джефферсон и Медисон в Америке сформулировали идеи, исполненные революционной силы. Три крупнейшие страны Запада своими революциями дали пример быстрых социальных трансформаций. Кромвель, Робеспьер и Джефферсон показали путь ускорения социального развития и демократического государственного устройства. За триста лет, последовавших за английской революцией, идеи высшего суверенитета народа и народного представительства трансформировали Запад в социальном плане, вовлекая население в осмысленное общественное существование — вплоть до победы всеобщего избирательного права.

На вершине своего могущества Запад устами Адама Смита провозгласил принцип свободной торговли естественным и наилучшим состоянием мирового товарообмена.

Теории философов Просвещения и практика нуждающихся в рабочей силе предприятий Запада привели к возникновению великого магнита — из незападного мира в западный плыли, ехали и летели миллионы людей. Запад уже на раннем этапе санкционировал свободное перемещение людей. Потом придет время запретительных законов, но между восемнадцатым и семидесятыми годами двадцатого века мир ближе познакомился с Западом, посылая в западные страны наиболее активных своих представителей.