Читать интересную книгу Тысяча девятьсот восемьдесят пятый - Евгений Бенилов

Ты с любовью сшитая, пулями пробитая,

С гордостью носимая в бурю и в метель.

С пожелтевшим воротом, сколько стоишь? Дорого!

Гордая! Солдатская! Серая! Шинель!"

«Ты уже уходишь, дорогой?» — Светка подобрала с пола пеньюар. «Да. — Эрик сидел на краю кровати, одевая брюки, — А то скоро закроется метро.» Усеянные бараньими спинами, на экране телевизора мелькали широкие панорамы греческих гор. Оптимистическая, но с грустинкой, музыка подчеркивала любовь греков к своей Малой Родине. «Ты можешь остаться ночевать.» — безо всякой надежды предложила Светка. «Кота нужно покормить.» Эрик прошел на кухню и достал из холодильника авоську с продуктами: «Тебе сыр, колбаса или кальмары нужны?» — «Нет, дорогой.» «Спинка минтая?» — Светка слабо улыбнулась, показывая, что оценила шутку. Эрик одел шубу, зашнуровал ботинки и аккуратно поставил тапочки во встроенный шкаф. «До свиданья, дорогой.» «Ты помнишь, что мы завтра идем в театр? — Светка печально кивнула. — Я позвоню в шесть.» — Эрик поцеловав ее в щеку, взял авоську с продуктами, надвинул на лицо респиратор и вышел.

Снег продолжал падать крупными хлопьями. Царило полное безветрие. Авоська тянула руку к центру Земли. Серые громады домов, сдавливавшие тропинку справа и слева, угрожающе глядели черными окнами. Ботинки утопали в трясине нерасчищенного снега. Далеко впереди светились тусклые огни Профсоюзной улицы.

В подземном переходе гуляли сквозняки. Протащившись по бесконечному коридору, Эрик вошел в метро. Пожилая служительница в грязном форменном респираторе спала в своей будке — седые волосы ее неопрятно свисали на лицо из-под фуражки. На платформе не было ни души.

Пришел поезд.

Эрик вошел в вагон, устало опустился на сиденье, снял респиратор и поставил авоську с продуктами на пол между ног. У него болела голова, от кислого шампанского начиналась изжога. По висевшему под потолком телевизору заканчивалась полуобязательная программа «Для тех, кто не спит». В дальнем конце вагона спал какой-то человек.

Эрик достал из кармана «Коммунистический Спорт» и стал дочитывать репортаж с турнира по мини-футболу.

Новые Черемушки.

Программа «Для тех, кто не спит» закончилась. Телевизоры погасли до утра.

Профсоюзная.

Спящий человек в дальнем конце вагона громко застонал, но не проснулся.

Академическая.

В вагон вошли парень с девушкой. Эрик закончил репортаж с турнира по мини-футболу и перешел к отчету о чемпионате Союза по фигурному катанию.

Ленинский Проспект, Шаболовская.

Парень с девушкой вышли. Спящий человек застонал еще раз. Эрик посмотрел на него внимательней: старик с измученным бледным лицом в черном пальто; на коленях — потертый кожаный портфель.

Октябрьская.

Эрик дочитал отчет о чемпионате по фигурному катанию, сложил газету и положил ее в карман. Старик вдруг открыл глаза, встал и, покачиваясь, подошел к двери.

Новокузнецкая.

Эрик подобрал с пола авоську с продуктами, вышел из вагона и направился к переходу на Горьковско-Замоскворецкую линию. Старик в черном пальто сначала тащился впереди него, потом отстал — однако оказался в том же вагоне, что и Эрик (поезд пришел не сразу). Они сели друг напротив друга. В дальнем конце вагона подгулявшая компания из четырех молодых людей пела хором чудную песню, начинавшуюся словами «За то, что только раз в году бывает май …». Старик откинулся на сиденье и закрыл глаза. Эрик развернул «Коммунистический Спорт». «… Но только не меня, прошу, не меня!» — нестройно выводили молодые люди.

Горьковская.

Подгулявшая компания вышла, в вагоне остались только Эрик и старик в черном пальто. Двери закрылись, поезд тронулся, старик громко застонал. Эрик оторвался от газеты. Старик застонал еще раз и, не раскрывая глаз, схватился за сердце. «Могу ли я вам чем-нибудь помочь?» — громко спросил Эрик, но ответа не получил. Он встал, нерешительно подошел к старику и коснулся его плеча: «Могу ли я вам чем-нибудь помочь?» Старик открыл глаза: «Спасибо, молодой человек.» «Спасибо, да — или спасибо, нет? — не понял Эрик, — Вам на какой станции сходить?» «На Маяковской. — старик тяжело дышал, — Я был бы благодарен, если б вы помогли мне дойти до дома.» «Конечно. — согласился Эрик, — Где именно вы живете?» Поезд тормозил, подъезжая к Маяковской. «Недалеко от метро … не волнуйтесь, это не займет много времени.» «Я волнуюсь не о своем времени, а о ваших силах. — поддерживая старика под локоть, Эрик помог ему встать, — Может быть, вызвать неотложку?» «Может быть … — старик снова схватился за сердце, — Давайте, сначала поднимемся по эскалатору.»

Они вышли из вагона. Старик побледнел до бумажной белизны и тяжело дышал. «Хотите, я понесу ваш портфель?» — предложил Эрик. На платформе не было ни души. Мрамор и металл блистали немыслимой, посреди остальной грязи мира, чистотой. «Зачем?! — вдруг встрепенулся старик, вырывая руку, — Зачем вам мой портфель!?» «Я думал, вам тяжело нести. — Эрик удивленно отступил в сторону, — Но если хотите, несите сами.» «Извините. — старик опомнился и опять схватился за сердце, — Извините, пожалуйста.» «Я не обиделся. — Эрик подхватил его под локоть, — Осторожно …» Они встали на эскалатор, старик сел на ступеньку. «Я вызову неотложку из телефона-автомата наверху.» — «Вызывайте, молодой человек …» Эрик протянул руку, чтобы помочь старику надеть респиратор — в воздухе начинало пахнуть аммиаком. «Подождите! — старик был бледен, как смерть, и тяжело дышал, — Подождите!» — повторил он, раздувая щеки. По мере того, как они поднимались, воздух становился холоднее и душнее. «Надо надеть респиратор.» — настаивал Эрик; «Подождите … — в третий раз попросил старик, — У вас хорошее лицо, молодой человек.» «Извините?» — переспросил Эрик. «Как вас зовут?» — «Эрик.» «У меня к вам просьба, Эрик …» — начал старик и опять умолк. Мотор эскалатора издавал ровное гудение. У Эрика начало жечь в горле. «Вы не можете говорить в респираторе?» — «У меня нет встроенного микрофона.» Жжение в горле быстро усиливалось. «Я не хочу показаться невежливым, — сказал Эрик, — но, пожалуйста, говорите быстрее!» Несколько долгих мгновений старик тяжело дышал, то ли не решаясь, то ли не в силах говорить, потом достал из внутреннего кармана измятый конверт и протянул Эрику. «Что это?» — «Адрес.» — «Зачем?» — «Отнести портфель.» Эрик сунул конверт в карман шубы. «Завтра до полудня. — старик поморгал слезящимися глазами, — Это очень важно!» Эрик надел на него респиратор, потом надвинул на лицо свой.

Эскалатор кончился.

Неся в левой руке авоську с продуктами и портфель, а правой поддерживая старика, Эрик дотащился до телефона-автомата, расположенного на площадке перед турникетами. «Что случилось?» — служительница выскочила из своей будки. «Вызовите неотложку!» — как только Эрик прислонил старика к стене, тот сполз вниз и сел на пол. Служительница схватила трубку телефона и набрала 03. «Не беспокойтесь, неотложка скоро приедет. — громко сказал Эрик, — В такое время суток у них почти нет вызовов.» — микрофон искажал голос, делая его резким и невыразительным. Старик ответил безмолвным взглядом слезящихся глаз. «Неотложка? — закричала в трубку служительница, — Человеку плохо в метро Маяковская! — она несколько секунд молчала, потом снова начала кричать, — Откуда я знаю его имя?! На площадке около турникетов! — она повесила трубку и повернулась к Эрику, — Сейчас приедут.» «Спасибо.» — ответил Эрик. Старик в черном пальто сдавленно застонал, повалился набок и скорчился на грязном полу. Эрик снял свою шапку и подсунул ему под голову. «Я позову милиционера. — сказала служительница, — Здесь неподалеку есть круглосуточный пост.» «Зачем?» — спросил Эрик; «Э-э … не знаю.» — призналась служительница. Старик закрыл глаза, воздух со свистом входил и выходил из фильтра его дешевого респиратора.

Прошло пятнадцать томительных минут. Старик лежал с закрытыми глазами и изредка стонал, служительница суетилась («Хотите, я еще раз позвоню в неотложку?»; «Может, все-таки, позвать милиционера?»; «Вот так и моя покойная мама неотложки не дождалась!»). Наконец, сверху от выхода к Залу Чайковского раздались голоса — Эрик и служительница синхронно подняли головы. По лестнице сбегали два парня с раздвижными носилками и молодая женщина с фонендоскопом на шее — из-под черных тужурок у всех троих высовывались белые халаты. «Это — больной?» — спросила женщина; «Да.» — подтвердила служительница. Санитары расставили носилки и быстро, как бревно, переложили старика — Эрик едва успел выхватить свою шапку. «Скорее.» — приказала женщина, и парни без усилия побежали вверх по лестнице. «Куда вы его? — спросил Эрик, — В какую больницу?» «Где место будет. — отвечала докторша, — А вы кто — знакомый, родственник?»; «Нет.» «Тогда чего беспокоитесь?» — она повернулась и, прыгая через ступеньку, побежала вслед за санитарами. Служительница с сожалением посмотрела ей вслед … приключение года закончилось неинтересно.